Однажды, в середине марта, Энди, бросив на Мередитвнимательный взгляд, задал вопрос, от которого она смешалась:

— А ваш муж правда сюда приедет?

Мередит отшатнулась, уставившись на мальчика так, словноувидела привидение. Но ребенок смотрел на нее прямо и открыто, без тениподозрения или затаенного недоброжелательства. Он ни в чем ее не обвинял, нехотел уличить в обмане — просто задавал вопрос.

— Не знаю, Энди, — честно ответила она.

В самом деле, приедет ли Стив? И, что еще важнее, хочет лиона, чтобы он приезжал?

Неделю спустя Энди спросил отца, правда ли, что Мередит егоподружка.

— Мы с Мередит просто друзья, — резко ответил Кэл.

Мэри Эллен, присутствовавшая при этом разговоре, скептическиподняла бровь, словно говоря: «Кого ты дурачишь?», но промолчала.

Во время кратких разговоров со Стивом Мередит чувствовала,что и с мужем творится что-то неладное. Он больше не заговаривал о поискахработы, не жаловался, что Мередит к нему не приезжает. Она могла бы всерьезобеспокоиться этим, если бы по-прежнему беспокоилась о муже, но сейчаспредпочитала о нем просто не думать, а у Кэла хватало такта не задавать ейвопросов.

Сказать по правде, Кэл боялся заговаривать о Стиве. Он сужасом ожидал того дня, когда им с Мередит придется принимать решение. Обавозможных выхода казались ему неприемлемыми. Потерять Мередит? Ни за что!Упрочить их связь и принять на себя ответственность за нее? Нет, к этому он неготов… Пусть лучше все остается как есть.

Несколько раз, звоня в Нью-Йорк по вечерам, Мередитобнаруживала, что Стив не ночует дома. В былые времена она бы давно уже сходилас ума от ревности, теперь говорила себе, что Стив снова остался на ночь вбольнице, и вздыхала с облегчением, радуясь, что хотя бы один день проживет безпритворства.

Харви Лукас уже две недели как вышел на работу, но Стив незаговаривал об отъезде. Вместо этого он попросил Харви взять Анну на постояннуюработу. Проработав две недели с доктором Гонсалес, Лукас согласился со Стивом —такие специалисты им были нужны. «О постоянной работе говорить рано, —заметил он, — но и увольнять ее я не стану».

В день, когда Мередит вернулась из Сингапура, позвонил Стиви неожиданно заявил, что хочет с ней встретиться.

«В последнее время я много думал, — сказал он. —Думал о том, что между нами происходит. И, думаю, пора что-то предпринять».

Слава богу, в этот раз он не устраивал сюрпризов ипредупредил о своем приезде заранее. Мередит колебалась, но оснований дляотказа не нашла. Они не виделись уже больше месяца, и она понимала, что несможет прятаться от Стива вечно.

— Что же ты ему скажешь? — спросил, узнав об этом,Кэл. — Расскажешь о… о нас?

Голос его был спокоен, но сердце отчаянно колотилось вгруди: он сам не знал, какого ответа боится больше.

— А что мне сказать? — ответила вопросомМередит. — Что я люблю другого? Что нашему браку пришел конец?

Но конец ли это? На этот вопрос она не могла ответить нетолько Стиву, но и самой себе.

— Решай сама, Мерри.

— А ты, Кэл, как думаешь?

— Какая разница? При чем здесь мое мнение? Тебе решать.

— И все же, что ты скажешь? — настаивала Мередит.

— Хорошо, Мередит, я скажу тебе.

Кэл отошел к окну и замер, повернувшись к ней спиной.Мередит слышала, как он барабанит пальцами по подоконнику. Кэл сгорбился,словно на плечи его лег тяжкий груз. Часто он казался моложе своих лет; сейчасвыглядел постаревшим лет на десять.

Мередит догадывалась, какую возможность он сейчасобдумывает. В душе ее нарастало смятение. Предположим, Кэл сделает ейпредложение — что ответить? Согласиться — значит предать мужа, отказаться —предать возлюбленного…

Наконец Кэл повернулся к ней:

— Я скажу, что ты должна принять решение сама. Таковомое мнение, и другого ты не услышишь. Твоя семья — это твоя семья. Я не вправевмешиваться в твои отношения с мужем.

Мередит должна была бы вздохнуть с облегчением, но вместоэтого ощутила горькое, болезненное разочарование. Может быть, Кэл и любит ее,но, как видно, не настолько, чтобы за нее бороться.

Стив прилетел в пятницу, как и обещал. На этот раз Мередитбыла готова к встрече и ничем не выдала своего волнения. Она держалась какобычно, хоть в душе у нее бушевала буря. «Не странно ли, — думала она, —пятнадцать лет он был для меня самым близким человеком, второй моей половинкой,а теперь стал чужим!»

Когда Стив позвал жену в постель, Мередит твердо ответила,что сначала им нужно поговорить. К ее удивлению, Стив понимающе кивнул.

Они сели рядом на диван. Мередит не представляла, что и какговорить, твердо зная лишь одно: она не может, не должна причинять ему боль.

Но Стив заговорил первым:

— Я принял решение, Мередит.

При этих словах Мередит вся сжалась. Должно быть, сейчас онпредложит развод — после всего, что пришлось ему вытерпеть за последние месяцы,это, пожалуй, самый естественный выход. Но что ему ответить?

Однако следующие слова Стива поразили ее, словно гром сясного неба.

— В последнее время я много думал, — заговорил он,тщательно подбирая слова, — и понял, что, если мы хотим спасти наш брак,нужно действовать немедленно.

Мередит вздрогнула, и Стив, заметив это, взял ее за руку.

— Еще несколько месяцев такой жизни, — мягкосказал он, — и нас ждет разрыв. Думаю, оба мы это понимаем.

Мередит молчала, в голове ее мчались, обгоняя друг друга,беспорядочные обрывки мыслей. «Спроси, почему! — думала она. —Неужели ты не хочешь узнать, почему я тебя разлюбила? Или, может быть, ужезнаешь? Догадываешься, в чем дело, и не хочешь слышать от меня подтверждение?»

— Поэтому, — продолжал Стив, — я собираюсьуволиться и переехать сюда. У меня был разговор с руководителем одной местнойбольницы, небольшой, но вполне респектабельной. Им нужен врач в команду «Скоройпомощи». Переломы, острые боли в животе, инородные тела в носу и в ушах — самапонимаешь, радости от такой работы мало, но какое-то время перетерпеть можно.Если же я буду ждать, когда с неба свалится идеальная вакансия, то, может быть,и дождусь ее, но потеряю тебя.

Решение Стива поразило Мередит, но даже в нынешнем своемсмятении она понимала, что это самый разумный выход. Если они хотят спасти свойбрак, это нужно делать сейчас или никогда. Если только они действительно хотят.Но хочет ли этого она?!

— И когда ты приедешь? — услышала она словно состороны собственный безжизненный голос. В голове вертелась одна мысль: «Значит,конец нашему с Кэлом счастью. Конец…»