Похоже на то, что она решила, будто жизнь кончена и ничего хорошего ее не ждет. Очень надеюсь, это не родительская забота довела Бель до такого состояния. Конечно, нередко родители ради блага своих детей, как они его понимают, безжалостно ломают им жизнь. Но мне почему-то иррационально казалось, что барон с баронессой — люди все-таки здравомыслящие, чтобы не совершать таких ошибок.

Впрочем, все это было лишь первым впечатлением и длилось всего минуту, когда Анабель вошла в комнату, не поднимая глаз и явно не желая общаться с гостями, но стоило ей только неохотно поднять взгляд и увидеть Таналя… Дальше все произошло так быстро, что мы даже удивились позже. Бель оглушительно взвизгнула и буквально прыгнула своему возлюбленному на шею, едва не сметая с пути всех остальных. Надо отдать эльфу должное, невзирая на свою кажущуюся хрупкость, он не только успел встать на ноги, но и устоять на них и даже принять на руки рухнувшее в его объятия тело. А потом этим двоим временно стало слегка не до зрителей.

Мы дружно и в изрядном ошеломлении созерцали увлеченно целующуюся парочку, а те словно напрочь забыли о существовании зрителей. Даже родители Бель не смогли удержать на лицах привычное доброжелательно-невозмутимое выражение, такого неподобающего поведения от вроде бы апатичной и равнодушной ко всему дочери они явно не ожидали. Да что уж там, вообще никто не ожидал.

— Кхм-кхм. — Леди Вероника деликатно прочистила горло, вынуждая влюбленную парочку все-таки оторваться друг от друга. — Дочь, ты ведешь себя крайне неприлично, не позорь нас перед гостями.

Судя по счастливой улыбке Бель, ей на все это в данный момент было глубоко плевать. Какие там приличия, какое подобающее поведение? Она больше не напоминала тень самой себя, наоборот, словно бы светилась изнутри от огромного счастья. Надеюсь, барон с баронессой все же любят свою дочь, чтобы принять это во внимание.

— Милорд, — напомнил барон, острый его взгляд, прошедшийся словно лезвие по счастливой парочке, был заметен даже сквозь привычный прищур, — вы собирались провести некую проверку…

— Что за проверка? — Анабель, не отлипающая от эльфа (тот, впрочем, и сам не спешил ее отпускать), тем не менее связи с реальностью не потеряла.

— Твои родители всего лишь пожелали убедиться, что ребенок действительно от меня, — невозмутимо ответил Таналь. Яростный прищур глаз Анабель, враз ставшей очень похожей на собственного отца, его ничуть не напугал. — Не волнуйся, я в этом и так ничуть не сомневаюсь, но если твоим родителям так важно в этом удостовериться, мы ведь не будем возражать, не так ли? Это простая магия.

И удивительное дело, она сразу же успокоилась, даже не успев разозлиться по-настоящему. Еще бы, Таналь и так-то умел быть потрясающе убедительным, а в данный момент он был убедителен почти гипнотически, к тому же невероятно самоуверен и невозмутим настолько, что не поверить ему или что-то возразить казалось просто невозможным. С магией это не связано, у нас всех имеются амулеты от воздействия на разум, это его личная харизма, которую Таналь так редко демонстрирует, однако подействовало не только на Анабель. На всех присутствующих.

Поэтому никто не возразил и не спорил, когда эльф сделал короткий пасс рукой и заключил:

— Да это мой ребенок, — и добавил почему-то на орочьем: — И он родится сильным магом, удивительно, но даже сильнее меня.

Орочий не знали только Бель и барон с баронессой, остальным даже амулеты-переводчики не нужны были. Действительно странно, ведь на этого ребенка Война Стихий, а значит, и повысившийся на Арейле магический фон влиять не должны были.

Я посмотрела названому брату в глаза и почему-то подумала: а если родители его возлюбленной все-таки не дадут разрешение на брак, смогут ли Таналь и Бель настоять на своем? У меня возникло стойкое ощущение, что в таком случае похищение невесты состоится прямо на глазах у родителей. Никакая сила сейчас не разлучит этих двоих.

С Анабель все было понятно, ей руководили эмоции — только что жизнь буквально рушилась на глазах, и вдруг появляется чудесная надежда вместе с любимым мужчиной, которого она уже и не надеялась увидеть. Что же касается Таналя… не отменяя чувств, была тут и прямая выгода. Неочевидная для любого имперца, не жившего на Арейле долго, наверняка родители Бель и вовсе этого не поймут.

Арейцы очень много внимания уделяют личной силе. Маг, любой, даже слабый, никогда не останется без работы и пропитания. А уж сильный маг, даже родись он крестьянином или бродягой, никогда не останется внизу социальной лестницы. Это просто невозможно — сила так или иначе требует выхода, и всегда найдется, как ее применить с выгодой для себя. А уж если ты аристократ или вовсе принц, большая магическая сила и подавно дает много дополнительных бонусов при старте.

Именно поэтому во время Войны Стихий на Арейле традиционно случается настоящий демографический бум. Несмотря на все риски. Несмотря на то, что далеко не все дети способны выжить в катастрофах планетарного масштаба. И многие не выживают. Несмотря на то, что вместе с большой магической силой, а то и вместо нее, ребенок может получить какую-нибудь очень неприятную мутацию. Волшебные глазки Таналя на этом фоне, честно говоря, — сущая мелочь. Бывают, к сожалению, вещи и страшней, намного страшней. И тем не менее возможность родить выдающейся силы мага перекрывает все риски.

А теперь посмотрим с этой точки зрения на ситуацию Таналя. Еще недавно он не мог себе позволить ребенка, не ухудшив собственного положения. Вряд ли он этого ребенка, конечно, и хотел, но, как и большинство его соотечественников, начиная от последнего нищего и заканчивая королем, знал, что потомством лучше обзаводиться именно в Войну Стихий, хочешь ты там детей или не хочешь — дело уже десятое. И потом, это принцу позволено тянуть с такими вещами, а для короля наследник — это уже дело не личное, а государственное.

Девушка, которую он любит и на которой готов жениться, беременна, и этого уже не изменить, но ребенок мог родиться не просто полукровкой, но, возможно, очень слабым магом или вообще не магом. Надо думать, Таналь это прекрасно понимал с самого начала, однако вопреки здравому смыслу готов был жениться, тем самым признав этого еще не рожденного ребенка наследником. Конечно, ничего этот ребенок не унаследовал бы в таком случае, потому что полукровка, да еще и без магии в любом случае прожил бы куда как меньше чистокровного эльфа. Разумеется, власть можно получить тем же способом, что и сам Таналь, да только эльфы за слабым полукровкой не пойдут, в некоторых вещах они потрясающе консервативны. То есть если подумать, Таналь при любом раскладе ничем не рисковал.

И тут внезапно — такая потрясающая новость. Будущий наследник предположительно может родиться даже более сильным магом, чем его отец. И это — с учетом того, что и сам Таналь, по меркам Арейлы, — уникум, подобные ему не в каждую Войну Стихий рождаются. А чтобы при такой силе — еще и без каких-нибудь очень заметных дефектов, так и вовсе не бывает. То есть его не рожденный еще сын (почему я, кстати, так уверена, что сын?) уникален.

Мне уже даже не хочется задавать вопрос, почему все так случилось. Почему Таналь, который столько времени ухитрялся избегать подобных ситуаций, хоть его активно подталкивали обзавестись потомством, смог проколоться буквально с первой встречной имперкой? Все это слишком странно, чтобы быть обычным совпадением, и чем дальше, тем больше я подозреваю, что пресловутая Война Стихий — всеобъемлющая сила, которая каким-то образом влияет на окружающий мир даже вне Арейлы, если там есть хоть кто-то, родившийся под ее покровительством. Может быть, Таналь, сам того не подозревая, является чем-то вроде проводника?