Снова сверкнула молния, потом еще и еще.Казалось, что с каждым разрядом проводники гребут все быстрее. Но и они началиуставать. В какой-то момент Лако ухватился за борт моторной лодки, индеец издругого каноэ – за противоположный, Жеви поднял фонарь над головой, и они сталипродвигаться вперед вместе.

Деревья и кустарники стали гуще, река – шире.По обеим сторонам появились берега. Индейцы о чем-то посовещались, и когда всяих сцепка вошла в Ксеко, перестали грести.

Ипики устали и решили остановиться здесь. Ужетри часа, как они должны были бы спать, подумал Жеви. Найдя подходящее место,они причалили.

Лако объяснил, что в течение многих летпомогал белой миссионерке, не раз видел больных малярией и сам трижды болел ею.Он отвел брезент от головы Нейта и потрогал его лоб.

– У него сильный жар, – сообщил он Жеви,который, стоя в иле, светил ему фонарем и мечтал поскорее снова очутиться влодке.

– Ты ничего не можешь сделать, – сказал он,когда Лако закончил обследование. – Температура упадет, потом, через сороквосемь часов, поднимется снова. – Его беспокоило то, что у Нейта запали глаза,такого он раньше никогда не видел.

Старший проводник, указывая на темную реку,стал что-то объяснять Лако. Тот перевел Жеви, что надо держаться середины реки,не обращая внимания на маленькие притоки, и тогда через два часа он выйдет вПарагвай. Жеви сердечно поблагодарил их и оттолкнул лодку.

Температура не падала. Примерно час спустяЖеви потрогал лоб Нейта – он был горячим. Больной пребывал вполубессознательном состоянии и бормотал что-то бессвязное.

Жеви влил в рот Нейту немного воды, остальнуювыплеснул ему на лицо.

Ксеко была широкой, и плыть по ней несоставляло труда. Вот на берегу показался первый дом. Жеви казалось, что он невидел домов целый месяц. С внезапностью молнии, стремящейся “клюнуть” сбившийсяс пути корабль, в разверзшихся вдруг облаках на небе показалась луна,осветившая воду.

– Нейт, вы меня слышите? – спросил Жеви оченьтихо, так что спутник едва ли мог его услышать. – Кажется, нам наконецулыбнулась удача.

Следуя по лунной дорожке, он направил лодку кПарагваю.

Судно называлось шаланда – плавучий башмачоктридцати футов в длину, восьми – в ширину, плоскодонный, предназначенный дляперевозки грузов по Пантаналу. Жеви десятки раз приходилось водить такиесуденышки.

Сначала он заметил свет, шедший из-за поворотареки, а когда услышал тарахтение дизеля, уже точно знал, что это за корабль.

Знал он и капитана, который в тот момент,когда вахтенный остановил шаланду, спал у себя в койке. Было почти три часаутра. Жеви привязал свою лодку к носу шаланды и прыгнул на борт. Пока онкоротко рассказывал о своих приключениях, его угощали бананами, а матрос принессладкого кофе.

Шаланда направлялась на север, в Порту-Инду,на армейскую базу. Капитан мог выделить Жеви пять галлонов топлива. Жевипообещал расплатиться с ним в Корумбе. Никаких проблем. На реке все должныпомогать друг другу.

Еще немного кофе, какие-то сахарные вафли.Потом Жеви поинтересовался, не встретили ли они “Санта-Лауру”.

– Она стоит в устье Кабиксы, – сказал Жеви, –там, где был старый пирс.

Матросы покачали головами.

– Там ее нет, – сказал капитан. Помощникподтвердил его слова. Они прекрасно знали “Санта-Лауру”, но на этот раз невидели ее.

– Но она должна там быть! – заволновался Жеви.

– Нет. Мы проплывали Кабиксу вчера в полдень.Никаких признаков “Санта-Лауры”.

Может, Уэлли отвел ее на несколько миль вверхпо Кабиксе, искал их. Он ведь, должно быть, страшно волнуется.

Жеви готов был простить ему то, что он поменялместо стоянки, но не раньше, чем отругает.

Яхта, конечно, стоит на месте, он был в этомуверен. Выпив еще кофе, он рассказал о Нейте и его малярии. В Корумбе впоследнее время ходили слухи, что в Пантанале распространяется эпидемия этогозаболевания. Но эти слухи Жеви слышал всегда, сколько себя помнил.

Ему в канистру отлили горючего из резервуара,стоявшего на палубе шаланды. Обычно в сезон дождей движение по течению рек былов три раза быстрее, чем против. Лодка с хорошим мотором могла доплыть доКабиксы за четыре часа, до фактории – за десять, до Корумбы – за восемнадцать.У

“Санта-Лауры”, если они ее найдут, путь займетнемного больше времени, но там у них хотя бы будут гамаки и еда.

План Жеви состоял в том, чтобы немногоотдохнуть, добравшись до “Санта-Лауры”, уложить Нейта в постель и дать емувозможность связаться по сотовому телефону с Валдиром. Валдир же найдет Нейтухорошего врача в Корумбе.

Капитан снабдил Жеви еще одной пачкой вафель ибумажным стаканчиком кофе. Парень пообещал найти его в Корумбе на следующейнеделе. Поблагодарив всех, он отвязал лодку.

Нейт был жив, но лежал неподвижно. Жар неспадал.

Жеви же благодаря кофе чувствовал себя гораздободрее.

Повозившись с дросселем, он добился того, чтомотор зачихал. Когда темнота стала рассеиваться, на реку упал густой туман.

В устье Кабиксы Жеви привел лодку за час дорассвета.

“Санта-Лауры” нигде не было. Он пришвартовалсяу старого пирса и пошел искать владельца единственного в поле зрения дома. Тотоказался в хлеву, доил корову. Он узнал Жеви и поведал тому печальную историю ошторме, который погубил яхту. Это был самый страшный шторм, какой ему довелосьвидеть на своем веку. Разразился он посреди ночи, поэтому хозяин почти ничегоне видел, но ветер дул с такой силой, что жена с ребенком спрятались подкровать.

– Где она затонула?

– Не знаю.

– А что с парнем?

– Уэлли? Не знаю.

– Вы больше ни с кем не разговаривали? Может,кто-нибудь другой видел его?

С тех пор как Уэлли пропал во время шторма, онразговаривал только с теми, кто проплывал по реке. Хозяин был настроен мрачно исделал предположение, что Уэлли мертв.

Нейт же был все еще жив. Теперь жар у негосущественно уменьшился. Проснувшись, он ощупал себя и убедился в этом. Хотелосьпить. Пальцами он разлепил себе веки и увидел вокруг лишь воду, кустарник наберегу и крестьянский дом вдали.