Слова аниматрона поразили Гилбрина по многим причинам, ноглавная была в том, почему Фило так охотно обо всем сейчас рассказывает. ЕслиСын Мрака подслушивает, а он наверняка подслушивает… Фило сам себе выноситприговор. Бродяга вернулся к прежней теме:

— Так ты думаешь, корабль скоро вернется.

— Ну да. Я его уже чувствую. Он скоро будет здесь, и тогда яуйду.

— Ты забыл про здешних хозяев. Им не понравится, если мыпокинем их так быстро. — Гилбрин снова напрягся, пытаясь высвободить руку. Насекунду ему показалось, что невидимые путы ослабли, но — нет. Он добился лишьтого, что потянул мышцу. Одна маленькая неприятность за компанию с большими.

Фило напряженно следил за Гилбрином. Когда стало ясно, что утого ничего не вышло, он мрачно кивнул. Указательным пальцем он коснулсяневидимого барьера.

— Видишь, что здесь, парень. Ты прав, принимающей стороне непонравится наш уход. Боюсь, что если так пойдет, я все же опоздаю на свойкорабль. Тебя могут четвертовать, а я под арестом и бессилен.

Гилбрин хотел ответить, но в этот момент Фило сделал нечтотакое, что Гилбрин щелкнул челюстями, чтобы не издать ни звука и не всполошитьстражей.

Аниматрон медленно и спокойно вытянул руку с поднятымуказательным пальцем. Когда он дотронулся до барьера, вокруг пальца возниклояркое желтое свечение. Фило надавил сильнее. Палец продвинулся Через секундувся рука аниматрона оказалась за барьером. Только когда свечение дошло докисти, Фило остановился и осторожно убрал руку.

Один глаз все время упирался в Гилбрина. Пусть иискусственный, он очень ясно выражал предупреждение.

— Эх, — закончил аниматрон прежним тоном. — Спасения нет. Мыбеспомощны.

Гилбрин смотрел во все глаза. Кем бы ни был Фило, теперьГилбрин убедился, что он не просто андроид, механическое создание, каким всеони, а особенно капитан, его считали.

Но кто же он, вот вопрос.

***

— Здесь какой-то трюк, говорю вам. И если вы будетепродолжать верить, что-нибудь случится.

Но Сын Мрака не обращал внимания. Август де Фортунатотерпеть не мог, когда Властелин Теней так себя вел, ведь это еще разподчеркивало, кто — настоящий хозяин.

Этот нахал Гилбрин задел больную струну, а ведь он говорилправду, да еще перед Рошалями. Они увидели, что их хозяин обходится с ним, какс лакеем, и это уже отвратительно, но слышать подобные речи от такогобеспомощного пленника, как Майин бывший дружок…

Сын Мрака все еще не отвечал. Вместо этого Властелин Тенейслушал разговор, который сам ренегат считал весьма подозрительным. Когда СынМрака сообщил ему о своем плане, Августу де Фортунато хотелось спросить его, недурак ли он. Неужели и правда его предполагаемый союзник верит, что Гилбриндобровольно заставит аниматрона раскрыть тайны, которые тот утаил даже подвоздействием мощного принуждения.

Но вот, пожалуйста, голос аниматрона спокойно рассказывает окорабле, капитане и, очевидно, совсем не опасается подслушивания. Сын Мрака непропустил ни слова. Иногда он кивал. Тени, укрывающие его ноги, шевелилисьмедленно, но голоса узников их как будто притягивали.

— Неужели вы серьезно думаете, что чертова заводная птица непонимает, что вы все слышите?

Длинные щупальца обратились в его сторону. Медленноповернулся и сам Властелин Теней. Сын Мрака поднялся до такого уровня, что деФортунато приходилось смотреть на него чуть не свернув себе шею. Эта привычкатоже раздражала де Фортунато, Сын Мрака постоянно требовал, чтобы ренегатсмотрел на него снизу вверх. Преобразуй он свое тело во взрослое, ничего бы неизменилось. Сын Мрака просто станет подниматься чуть выше, чтобы компенсироватьрост.

— Запись, — скомандовал повелитель теней в пустоту.

Голоса пленников стали звучать тише. Теперь некая часть этойобители зафиксирует каждое слово обоих, даже шепот.

Август де Фортунато никогда не видел во владениях Сына Мракатаких механизмов, но полагал, что они должны быть.

Такая вещь не может быть целиком сделана из света, покрайней мере он так думал.

— Твое беспокойство принято во внимание с одобрением, другАвгуст. Искренне заявляю, что такая забота согревает мне душу. Но тытревожишься зря. Не думаешь ли ты, что я наивно ожидаю повиновения от этогоарлекина, даже в заточении. Это не в его характере. Несмотря на свою дурацкуювнешность, он следует старой романтической традиции. Себя он видит бунтарем,героем и не имеет значения, против чего он бунтует. Он может испугаться, ноизменить себе? Никогда.

— Тогда в чем же смысл этой шарады?

Сын Мрака покачал головой, удивляясь недогадливостиренегата, что только добавило де Фортунато горечи.

Когда-нибудь, очень скоро, он научит черного принцасмирению.

— Смысл, друг Август, — произнес Властелин Теней голосомстарого школьного учителя, — в том, чтобы слушать и изучать говорящих по тому,что они говорят, а что — нет.

Так я узнаю больше.

— Почему бы не поступить с ним, как с другим, с Риизом? Выполучили от него информацию с помощью той машинки.

— Это устройство способно на многое, но с такой конструкциейоно будет малоэффективно. Скорее всего он рассыплется на кусочки и потеряет всюценность, которую когда-то имел. — Мертвенно-белый глаз сузился. — Большуюценность для меня представляет только сам капитан и его корабль, и в данныймомент ничто не заставит меня прибегнуть к разрушению этой птички. Друг Филодолжен быть в целости и сохранности, пока я не буду знать все.

В глазах Августа де Фортунато этот пернатый имел ценностьтолько как приманка. Но в одном они пришли к соглашению: птицеобразный человекясно дал понять, что ангел смерти вернется. Это единственная информация,которую механическое создание сообщило добровольно, и единственная, в которуюде Фортунато поверил. Ему только хотелось понять, почему проклятая птица выдаетсвоего хозяина так охотно. С логической точки зрения первому помощникуследовало бы помолчать и дать возможность капитану застать их врасплох.

— И что же вы узнали, если вообще узнали? — спросил Август.