Преподавательница объясняла все это эгоизмом, потому что так было проще. Нормальный человек и не задумается о чем-то другом. А вот Анна, слушая ее, понимала куда больше.

Поступками Ирины руководил не эгоизм. Она не притворялась, она действительно ничего не чувствовала. Для нее новорожденная дочь значила не больше, чем жвачка на асфальте. Возможно, в ранней юности она еще была способна на какие-то эмоции, привязанность, дружеские связи. Но время безжалостно все это уничтожало.

Однако это был не тут случай, когда в душе убийцы остается только пустота. Ирина нуждалась в новой страсти, чтобы выжить. Вот только нашла она эту страсть позже, уже после рождения ребенка.

— Будучи эгоисткой, она все равно не доучилась толком, — указала Анна. — Свела на нет труды прошлых лет. Как это произошло?

— Да мы не сразу поверили! Как бы я и остальные ни относились к Ирке, мы знали, что у нее впереди блестящее будущее. Красивая, умная, спокойная — что еще нужно? Поэтому когда у нее случился тот нервный срыв, мы все были в шоке.

А вот это уже было неправильно. У людей такого типа бывают срывы — но никак не нервные.

— Что за срыв? — насторожилась Анна.

— В то время одна из младших студенток пропала, молоденькая девушка, а нашли ее в подвале общежития, где жили студенты, ну и Ира тоже. Это на многих тогда повлияло, а Ира вообще сама не своя ходила. Она всем говорила, что не может больше там спать, а потом взяла и уехала из города.

Это было куда интересней, чем ожидала Анна. Конечно, у нее было не так много времени на подготовку, она почти сразу стала искать свидетелей. Но она проверила основные криминальные события за девяносто первый год — и убийства юной медички там не было!

Выходит, или университет постарался защитить свою репутацию, или уже повзрослевшая, получившая власть Ирина замела следы.

— Так что случилось с той девушкой, которую нашли в подвале? От чего она умерла?

— Да там какая-то темная история была, — поежилась преподавательница. — Эту девушку совсем растерзанной нашли, а про подробности я и не спрашивала, мне и того, что я слышала, хватило!

— Кого-нибудь подозревали?

— Да какая разница уже? Говорили, что то ли наркоманы, то ли секта какая-то… Ради простого ограбления такое не делают, да и изнасилована она не была! Что уже говорить? Тридцать лет, можно считать, прошло, а так никого и не нашли. Значит, и не найдут уже. Я тогда сама готова была на все, лишь бы не жить в этой общаге… Но о том, чтобы бросить учебу, я даже не думала. То был единственный раз, когда Ира меня приятно удивила: она оказалась человечней нас всех. В остальном же, я не думаю, что это сделало ее лучше.

Ее собеседница, судя по всему, ни в чем не сомневалась, ей казалось, что события прошлого более-менее ясны. Но это правильно — для человека, далекого от серьезных преступлений. Анна же, слушая ее, видела совсем другую историю.

Историю про девушку, которая родилась в нормальной семье и первое время даже сама была нормальной. Она была не из тех, кто с детства мучает животных или сторонится людей. Но потом начало происходить… что-то. Перемены. Между ней и ее прошлым будто появлялась невидимая стена. На место вещей, которые раньше казались ей правильными, приходили новые желания, стремления и страсти.

Сначала она, возможно, не замечала их, считала странной прихотью, глупостью, которая скоро пройдет. Но проходило все, что было до этих мыслей, а они оставались. Голоса, видения, сны — ее болезнь могла проявляться как угодно, это не так важно. В какой-то момент хорошая девочка Ира обнаружила, что ей больше не хочется быть хорошей девочкой. Она не чувствовала былой радости, она вообще мало что чувствовала.

Вот тогда она, должно быть, и ухватилась за роман с однокурсником. Ей, как и многим девочкам, с детства твердили, что высшее счастье — это быть женой и матерью. Особенно матерью. Поэтому Ирина легко убедила себя, что влюбилась всерьез и навсегда, а при наступлении беременности даже не задумывалась об аборте. Вот она — дорога, ведущая ее обратно к миру обычных людей!

Но ее мужчина ушел, а она ничего не почувствовала. Родился ребенок, но никакой безусловной любви, о которой твердили все подряд, не было и в помине. Ирина легко отказалась от дочери. Ей было совсем не больно.

Она уже не пыталась вернуть прежнюю себя, она понемногу принимала себя новую. Ее самоконтроля хватало лишь на то, чтобы притворяться в окружении других людей, да и то она не слишком старалась — раз одногруппница так легко раскусила ее. Она пыталась понять, что делать дальше, что заставит ее снова почувствовать себя живой.

Помогла смерть. Она сорвалась, каким-то образом добралась до студентки, которая была ее младше и наверняка слабее. Анна не знала, как именно это произошло, но детали не так важны. Переломный момент состоялся.

Да, поначалу это напугало Ирину. Она уже догадывалась, что больна, но такого она вряд ли ожидала. Она кое-как замела следы и поспешила уехать. Ее могли бы найти уже тогда — если бы искали внимательней.

Но они не нашли. Не только потому, что не было там специалиста по серийным убийцам, не в этом дело. Просто такие жестокие преступления по умолчанию приписывают мужчинам. Никто и подумать не мог, что это совершила женщина.

Ирина перебралась на новое место и устроилась там. Да, ей было непросто совладать со своей истинной сущностью. Но она все равно оставалась умной и привлекательной женщиной, для таких особые правила. Это все равно не принесло бы ей золотых гор — если бы на ее пути не встретился Степан Янковский.

Анне несложно было понять, как они сошлись. Красивая женщина, мужчина, которому она понравилась — обычная история! Тут напрягает другое: как он узнал про настоящую природу Ирины? Как сумел понять, чем именно она занимается? Это ведь он все устроил, не она! У нее, тогда еще молодой и неопытной, просто не было нужных денег и связей. Но закрыть этот пробел Анна пока не могла, ей оставалось просто принять союз Ирины и Янковского как факт.

Все следующие годы он был ее покровителем. Это он находил ей жертв, покупал живые «куклы», на которых она могла практиковаться. Он же продавал ее творения, у Ирины в жизни не хватило бы на это ресурсов — по крайней мере, в то время. Тогда ведь речь шла не о даркнете, продажи, если они и были, шли другими путями, куда более сложными.

Вряд ли Степан пошел бы это лишь из-за любви. При чем здесь любовь? Да и вряд ли он был сумасшедшим, как его супруга. Он решил попробовать этот бизнес — и оказалось, что безумие тоже способно приносить неплохой доход. Он бы не действовал себе во вред.

У них все шло хорошо до самой смерти Янковского. Вот тогда Ирина могла попасться, у нее самой не хватило бы здравомыслия вести бизнес. Для нее игры со смертью были единственной страстью, почти наркотиком. Но к тому моменту она была достаточно взрослой и мудрой, чтобы признать проблему.

Поэтому она умудрилась заменить умершего мужа Василием Романовым. Сложно сказать, почему ассистент Янковского согласился на такую дикую схему. Возможно, он уже о чем-то догадывался. Возможно, и вовсе все знал от своего босса. Не зря же бездетный Янковский назначил его своим преемником! Романов принял на себя эту роль и стал вести бизнес по-своему. В частности, он заменил захоронения в парке на использование строительных панелей.