Ее слова лились бальзамом на мою душу. Я хотел этого. Хотел быть любимым, хотел значить что-то.

Она приподняла мое лицо и, заглянув в глаза, улыбнулась.

– Ну же, мой хороший, решайся. Я буду любить тебя, а ты будешь помогать королю создавать новый мир. – Ее палец провел по моим губам. – Скажи мне, чего ты хочешь.

Аромат роз заполнил собой все вокруг. Перед глазами всплыл полный сожаления взгляд отдаленно знакомых синих глаз. Кому же он принадлежал? Из тумана в голове медленно выплывали картинки. Я вспомнил эти глаза, цвета ночного неба.

– Ну же, мой мальчик…

Она наклонилась ко мне еще ближе. Ее дыхание согревало мою кожу, приторный цветочный запах усилился.

– Решайся.

Губы больше не ощущали холодного прикосновения, но я знал, что они будут еще долго его помнить, и никакое тепло не сможет их отогреть.

Утром я чувствовал себя разбитым, но в то же время во мне созрела решимость. Зная, что Бардоулф ждет моего ответа, я немедля направился прямиком в его покои, уверенный в своем решении как никогда. С меня было достаточно этих глупых игр.

Перед самыми дверьми я помедлил. А вдруг он там был все еще не один? Но, отбросив свои страхи, я уверенно открыл дверь, благо охрана мне нисколько не препятствовала.

Вопреки моим ожиданиям, король оказался практически собран и сидел за столом, просматривая бумаги, которые ему передавал советник. И факт того, что здесь больше никого не было, меня обрадовал.

При моем появлении они удивленно подняли головы. Бардоулф не выглядел отдохнувшим, темные круги под глазами стали особенно видны в утренних лучах, и мне подумалось, что он вообще не спал.

– Этан, ты сегодня рано. – Король развернулся в мою сторону, отложив бумаги.

– Да, Ваше Величество, я подумал о нашем вчерашнем разговоре и принял решение…

Бардоулф прервал меня, подняв руку.

Я замолчал, не понимая: ведь я только что сделал выбор, над которым думал всю ночь, а мне даже не дают его озвучить.

Король посмотрел на советника и тот утвердительно кивнул в ответ.

– Прежде чем ты озвучишь свой ответ, я хочу, чтобы ты знал. – Бардоулф поднялся из своего кресла и подошел ближе ко мне. – Это я убил твоего отца.

Он смотрел на меня, не отводя мрачного взгляда. А мне хотелось лишь рассмеяться в ответ на такое глупое заявление. Король не мог быть повинен в его смерти. Отец умер очень давно, Бардоулфу тогда было…

– Я убил твоего отца, – настойчиво повторил король. – Он был тем человеком, который скрывал меня, поэтому его казнили. Ал…

Советник, порывшись на столе, что-то достал и передал этот предмет королю. В его руках оказалась точная копия книги моего отца. Даже спустя столько лет я помнил ее. Он никогда не расставался с ней и забрал книгу с собой, когда уходил, оставив мне вторую. Тогда он сказал, что они будут мостиком, соединяющим нас на расстоянии. Но поверить в слова Бардоулфа я все равно не мог.

Король протянул мне книгу, и я трясущейся рукой взял ее. На обложке, в самом низу, было выцарапано имя моего отца. Внезапно вспомнив одну деталь, я судорожно пролистал страницы. Они оказались исписаны его почерком, но это ничего не значило. Я добрался до места в конце, где к коже был пришит еще один кусочек. Осторожно отогнув внутреннюю часть, которая не доходила до шва, я прищурился. По телу разлилась слабость. Это действительно была его книга. На том маленьком кусочке неумело, моей рукой, было накарябано «Этан». Никто, кроме нас двоих, не мог об этом знать. Я сжал книгу в руках. Она не выглядела такой потрепанной, как моя, – наоборот, было видно, что с ней обращались бережно и аккуратно. Этот факт теплом разлился в душе. Король, нет, она заботилась о последней памяти, оставшейся от важного для нее человека. Я помнил, с какой теплотой и болью она отзывалась о нем. Мой отец действительно был прекрасным и добрым человеком.

Несмотря на шок от ее слов, я не испытал к ней ненависти, отвращения или страха. И уж точно не видел перед собой хладнокровного чудовища. Мне было жаль маленькую девочку, которая пережила такое. И я понимал отца. Даже больше, я осознал, что хотел бы поступить точно так же – попытаться ее спасти.

Правда о жестоком убийстве отца больно отдавалась в груди, но также я испытал гордость за его поступок.

Глубоко вздохнув, я смог успокоить бешено колотящееся сердце.

– Почему ты такой спокойный? – Она непонимающе смотрела на меня. – Кричи, выплесни на меня все, назови убийцей! – ее голос сорвался на крик. – Ведь это правда! Ну же! Ударь, разозлись! Скажи, что ненавидишь меня, боишься! Ведь ты здесь оказался только потому, что я понял, чей ты сын. Тебя используют только по моей вине. Твоего отца убили из-за меня. Я – причина всех твоих мучений. Ты должен ненавидеть и презирать меня.

– Не стану, – мой голос прозвучал твердо и уверенно. – Я не стану говорить того, чего на самом деле не испытываю.

– Тебе настолько все равно? Ты такой безвольный?

Ее слова пытались ударить все сильнее, но я знал, что все они – отголосок ее собственной боли, которую она хранила в себе все эти годы. Возможно, она боялась встретиться со своими страхами и похоронила их в глубине своей памяти. А теперь они вырвались на свободу. Перед ней стоял сын дорогого ей человека, которого она обрекла на смерть. И также перед ней стоял убийца ее единственной любви и надежды.

– Наверное, так. Может, пошел в отца? – пожал я плечами.

Внутри было странно пусто.

Ее глаза заблестели.

– Ты должен меня ненавидеть, должен! – Она опустила голову, и голос зазвучал приглушенно. – Иначе я не смогу дальше… Я не хочу, чтобы ты меня прощал, я хочу, чтобы ты меня ненавидел.

– Зачем вам моя ненависть?

Она молчала.

– Почему вы так хотите, чтобы я принял его предложение?

Тишина.

Догадка промелькнула в голове – она все знает.

– Он вам рассказал.

Тишина.

– Я понял вас, Ваше Величество.

Мне достаточно быстро удалось найти его. Эмилий вместе с Вивеей стояли на том самом балконе.

– Этан! – Он был так рад моему появлению, что я невольно улыбнулся.

– Если я уеду с вами на некоторое время, то вы предоставите военную поддержку моей стране?

– Верно.

– А если через это некоторое время я решу вернуться?

По его лицу пробежала печаль.

– Я уже сказал тебе, что не могу причинить вреда Словотворцу. Боги проклянут мой род. И если это будет твоим выбором, то, значит, я недостоин обрести такого союзника и друга.