немного помедлив, историк убедился, что внимание аборигена полностью переключилось на него, после чего быстро закончил: – Ордена Еретиков!

– Я рад, что наше общение вышло на новый уровень! – неотрывно вглядываясь в глаза профессора спустя мгновение ответил абориген: – И особенно рад, что именно профессор университета, решил проявить благоразумие. Я признаться уже начал беспокоиться о том, что напрасно зачитывался Вашими трудами, но нет, Вы все исправили, – заканчивая фразу, абориген сделал шаг к историку, выбрасывая руку в знак приветствия: – Жан Пьер Готье, рад познакомиться!

Непонимающе хлопая глазами, историк глядел на протянутую руку и не мог понять, откуда таинственный незнакомец, знает его. Историк не имел при себе ни единого документа из старой жизни, а те что были представляли гражданина Франции, Натана Моро.

– Ох, простите! – сложив руки перед собой в очередном притворном извинении, абориген незаметно кивнул своим теням-охранникам и две могучие фигуры за его спиной двинулись с места, попутно выуживая широкие лезвия ножей, мерцающих в тусклом свете.

Увидев блеск холодной стали, профессор вновь ощутил олимпийскую программу гимнастов, проделанную его внутренностями за доли секунды. Он не знал, чего можно ожидать от этого странного человека. За хищной улыбкой пленителя скрывалась истинная личина, о которой можно было только догадываться, но времени на догадки уже совсем не осталось. Мелкое лезвие уже вознеслось над головой историка и в следующее мгновение бесшумно опустившийся нож ослабил путы, прежде плотно обвивавшие руки и ноги.

– Надеюсь вы понимаете, что единственная причина, по которой вы все еще живы это моя необузданная тяга к знаниям – абориген обращался ко всем путникам, к удивлению профессора, освобожденным вместе с ним: – Не советую выкидывать какие-нибудь странные кульбиты, не забывайте, что у нас есть языковой барьер и я могу неправильно вас понять… – африканец не стал заканчивать фразу, ограничившись лишь многозначительным молчанием, представляя возможность путникам самим решить, что может случиться.

– Вы из Франции? – Южин, постарался прервать затянувшееся молчание.

– О, неужели Вас удивило мое имя? – усмехнулся абориген и развернувшись на каблуках быстро двинулся к узкой двери, из которой появился несколькими мгновениями ранее: – Мне казалось, для профессора истории, подобное имя в наших краях не должно казаться чем-то диковинным. В конце концов, Габон длительное время был Французской колонией, это всего лишь побочный эффект ассимиляции!

Ощущая легкое смущение, Южин оглянулся на своих компаньонов, глубоко вздохнув пожал плечами и двинулся следом за Готье.

– Кто Вам сказал мое настоящее имя? – Южин хотел поскорее оправиться от своего фиаско.

– Никто!

– Тогда, откуда…

– Я учился в России, однажды, штудируя библиотечные фолианты своего института наткнулся на Вашу книгу, – прокашлявшись абориген заговорил на распев, словно новостной диктор: – Подлинная история святой инквизиции… Весьма банально название, Вы не находите? – тихо посмеиваясь добавил абориген.

– Учился в России? – недоверчиво повторил Южин.

– Ага, в Москве, – спешно принялся пояснить Готье: – Я родился здесь, так что я Габонец до мозга костей, но образование получал в России, после чего вновь вернулся домой.

– Как интересно.

– Наверное для Вас это дико, – Готье услышал отчетливые нотки скепсиса в голосе профессора: – Но прежде чем судить, вспомните, что у каждого из нас есть обязательства, которые как бы это странно не звучало мы обязаны исполнять… Предназначение, если хотите…

– И в чем же Ваше?

– Ну вот мы и дома, – Габонец предпочёл оставить вопрос профессора без ответа, переведя тему разговора не самым изысканным способом. Южин понимал, что Готе не собирался отвечать на его вопрос, но сейчас для него это не имело никакого значения. Удивлённо выпучивая глаза, историк смотрел перед собой: – Это моя деревня, Ракка! – с нескрываемой гордостью громогласно сказал абориген.

Перед взором путников предстали массивные дома, возвышавшиеся над землей за счет широких свай. Утоптанные широкие дороги, вокруг которых и располагались строения уходили далеко вперед, давая возможность путникам понять, сколь велика эта деревня. Что, впрочем, не мешало ей оставаться какой-то не реальной, словно сошедшей со страниц детского романа сказочной странной, погруженной в свою мистическую атмосферу. Редкие лучи света, пробивавшийся сквозь густые кроны огромных деревьев, в тени которых была сокрыта Ракка, только прибавляли ощущение нереальности и какой-то фантазии.

Залюбовавшись причудливыми строениями, историк не сразу обратил внимание на сотни любопытных глаз, недоверчиво изучающих разношёрстную группу грабителей. Для местных жителей, четверо незнакомцев явно были диковиной и понимая это, профессор вдруг почувствовал, как на него нахлынуло чувство безысходности. Внезапно Иван осознал простую истину, витавшую в воздухе с тех пор, как он пришел в себя. Он наконец понял, что они никогда не смогут выбраться из этой деревни.

– Вы ведь тоже состоите в этом ордене? – трясущимся голосом спросил Иван. Все еще находящийся под впечатлением от своего не самого радужного прогноза на будущее.

– Я думал, что это понятно, – пожимая плечами отозвался Готье и схватив Южина за локоть потянул за собой: – И так, раз уж мы наладили диалог, посмею вернуться к делам. Зачем вы здесь?

– Что бы найти груз! – от дружелюбного тона старика, что так поразил всех окружающих минутой ранее не осталось и следа. Француз явно устал от притворных любезностей и не стал сдерживаться.

– Это вы уже говорили, – не обращая внимания на недовольство Лебелетье, спокойно парировал Габонец, оглядываясь на плетущихся за ним путников: – Что вы собираетесь делать с этим грузом?

– Взорвем! – до уха профессора донесся короткий ответ Питера, окончательно раскрывающий все карты. Южин с ужасом оглянулся на вора, который казалось не понимал, что только что подписал смертный приговор всей группе.

– Ну что ж… Так тому и быть! – вновь оскаливаясь в широкой улыбке внезапно гаркнул Готье.

Глава 69

Где-то в Габонском лесу, Центральная Африка

19 сентября 2021 года, 9:47

Быстро, на сколько это было возможно, переставляя уставшие ноги, профессору приходилось то и дело раздвигать густые поросли сочной травы, преграждавшие путь. Несмотря на то, что он двигался по следам Готье, путь давался все труднее и труднее, и каждый новый шаг требовал все больше сил, и без того бесследно растраченных последними днями.

Узкая полоска тропы, по который продирался отряд, была покрыта бесконечным ковром зеленой плетущейся травы, с готовностью, принимавшей в свои путы тяжелую обувь и не отпуская ее обратно. При этом то и дело приходилось перескакивать огромные валуны, покрытые мхом, очевидно упавшие с высокой скалы, у подножья которой и плелась дорожка.

Вся эта сказочная красота, окружавшая своей первобытностью, нисколько не заботила профессора в данную минуту. Сейчас его руки были свободны и никакие веревки не сковывали движений, впрочем он все же понимал, что находится под конвоем.