— Тут есть эксперт в отношениях, — иронично хмыкнула альбиноска и ткнула в бок Шэйна, — спроси у него, как намекнуть парню, что вы не встречаетесь.

— Никак, — хмыкнул мажорчик, уклоняясь от очередного тычка.

— Это никогда не кончится?! — опешила я.

— Да я ж без понятия! — попытался откреститься парень.

— Спроси у Эвана, он старше и сможет дать хороший совет, — мягко подмазалась Айрис.

Она сидела ближе всех к руководителю и поспешно повернулась к нему в пол-оборота. Мне даже показалось, что она только и ждала случая, как бы втянуть мужчину в разговор. Конечно, тема-то щекотливая, как раз в стиле альбиноски, она чувствовала себя как рыба в воде. Что бы он сейчас ни сказал, я уже знала, что она завлекательно посмеётся и сострит.

Мы все уставились на Эвана. Тот, в своей любимой манере, смотрел на нас так, словно мы были мокренькими забавными пандами, которые неуклюже катаются на попах с горки.

На меня, правда, почему-то не смотрел.

— Может быть слышали про религиозную секту «цуг-цванги»? — Мы озадаченно нахмурились, а Эван наставительно продолжил: — Это небольшая группка людей, которая поклоняется богу Цугу. У них есть такая книжечка, в которой записаны всякие притчи, сказки, пословицы, якобы от самого Цуга. Так вот есть там такое наставление: «Не ложись с человеком в одну постель, пока не убедишься, что вы любите одинаковый сорт чая».

Ответил он, тем не менее, сдержано, будто действительно вжился в роль столетнего монаха.

Айрис рассмеялась моментально, прикрыла ротик кулачком и чуть не уткнулась лбом в плечо руководителя. Я посмотрела, как хмыкнули Шэйн с Джул, и тоже выдавила из себя смешок.

— И к чему это наставление? — стараясь скрыть некоторую обиду, я задала вопрос очень вежливо и доброжелательно, даже слегка улыбнулась уголками губ.

— Попейте чай, — весело отшутился Шэйн.

— Ой, если я и буду пить чай, то только с Ником Юргесом, — вздохнув, я решила полностью сменить направление разговора. — Как вы поняли, это теперь мой идеал мужчины.

— Ну уж нет, я его у тебя отобью, — картинно взмахнула ресницами Айрис.

— Знаешь, что! Такие экземпляры на дороге не валяются вообще-то! Я первая его забила! — ответила ей с наигранным возмущением.

— Будет очень смешно, если в итоге с ним замутит Джул, — рассмеялась Айрис, весело глядя на тихоню.

Та улыбнулась, но всем почувствовалось, как ей стало обидно.

— Ладно, как-то мы совсем забыли о субординации, — вступилась я, красноречиво гладя в сторону Эвана.

— О времени вы тоже забыли, — кивнул он. — Ваш перерыв уже минут пять как закончился.

Мы горестно повздыхали, но были вынуждены подняться, и, всё ещё вспоминая о том, что случилось с Юргесом, посмеивались вплоть до того, пока не разбрелись по любимым магам.

Это был хороший день.

Тихий.

Спокойный.

Берлингер не только поделился знаниями, но и сделал для нас одну очень хорошую вещь — показал, насколько нам повезло с магами при распределении, как близки мы можем быть, какие удивительные вещи можем творить в команде. И поселил в душе лёгкую грусть, мы с Корни взаимно чувствовали, что скоро нас разъединят, поэтому работали молча и тоскливо, но как всегда — идеально.

Дома ждал сюрприз.

Я сразу понимаю, когда в нашем «одиноком ауле» происходят какие-то изменения. Дотронувшись до ручки входной двери, уже чувствую, что у нас кто-то гостит. Наверное, такое бывает, когда долго живёшь на одном месте, на уровне шестого чувства начинаешь считывать любые изменения в атмосфере.

В прихожей стояла лишняя пара мужской обуви. Дорогой обуви. Я аккуратно сняла туфли и поставила их рядом, пытаясь понять, кто это к нам нагрянул?

Свет был включён по всему первому этажу, что не вязалось с нашим домом — мама помешана на экономии электричества. Я прошла на кухню, откуда доносились голоса, и поражённо замерла в дверях.

Мама была с папой.

Я моргнула раз, другой, но волшебное воспоминание из детства не пропало. Это что, правда?!

— Вот и Эрин, — скупо проговорила мама. — Проходи.

Она стояла возле плиты. Не готовила, просто держалась на расстоянии от Руперта. На ней был мешковатый халат, делавший её похожей на пельмешек.

— А что происходит? — растерянно выдавила я, проходя ближе. Кинув рюкзак прямо на пол возле ног, села на табуретку.

— Пришёл твой отец.

На маму было жутко смотреть. Она побледнела, её губы были сжаты в одну полоску, а глаза… в них стояли слёзы.

Я в страхе посмотрела на папу.

— Что-то случилось? — просипела тихо.

Сердце ёкнуло. Я была не готова услышать плохие новости. Только не сейчас. Нет, нет! Так нельзя!

— Нет, котёнок, что ты. — Мама подошла и мягко погладила меня по голове. — Руперт пришёл, чтобы поговорить с тобой. Спустя… сколько прошло? Когда ты видел свою дочь в последний раз?

Я исподлобья взглянула на отца. Он тоже был бледен, сжимал в морщинистых руках кружку горячего чая. Он не смотрел на маму, только на меня.

— О чём ты хотел поговорить? — осторожно спросила я у него.

— Просто хотел узнать, как у тебя дела. — Он нервным движением провернул кольцо на среднем пальце.

Это какая-то шутка? Я непонимающе взглянула на маму. Та зло глядела на Руперта.

— У неё всё хорошо. Только это не твоя заслуга, — сухо сказала она.

— Роксана, давай не сейчас. Пожалуйста. — Он тоже стиснул зубы.

Я видела, как ссорились мама с Рэмом. Они были взрывными личностями и вскипали за доли секунд. Руперт Берлингер имел крепкие нервы и стойкую выдержку. Но этому тоже был предел.

— Пап, может, ты хочешь посмотреть мою комнату? — не придумала ничего лучше я.

Это необходимо было сделать. Мои слова вовсе не означали прощение и готовность делиться с любимым папочкой детскими игрушками. Просто иначе родители поссорились бы прямо сейчас, при мне.

А я терпеть не могла ссоры.

Мне не хотелось испытывать боль из-за людей, которые не могут найти общий язык.

К тому же… это означало бы, что в этом доме отец не появится ещё одно десятилетие.

Я схватила его за руку и потянула за собой.

Мы видели, как мама развернулась и подошла к горе грязной посуды. Уже выходя из кухни услышали, насколько зло она кинула половник в раковину.

— Точно ничего плохого не случилось? — на всякий случай уточнила я, когда мы оказались в прихожей и приблизились к лестнице.

— Точно, — отозвался отец за моей спиной.

Я остановилась, повернулась к нему, расцепляя наши руки, и шёпотом уточнила: