class="p1">На краю речной поймы, возле самой стены каньона примостилась каменная хижина с несколькими хозяйственными постройками. На запад вытянулись ровные прямоугольники обрабатываемой пашни. Из высокой глиняной трубы всплывали клочья дыма и тянулись в наветренную сторону.

— Мы стоим на пороге, — Килара охватил благоговейный восторг. Предчувствие чего-то необычного и опасного рассеялось в воздухе над каньоном. Он стоял на уступе скалы и смотрел на Хижину Ветров.

Странник знал, что Хижина ждет его.

ХИЖИНА ВЕТРОВ

Спускаясь со склона, Килар обнаружил у себя под ногами брусчатку старинной мостовой. Многие камни от времени раскрошились или выпали из кладки. Дорогу промяли колеса тяжелой техники, но это случилось так давно, что колеи успели до краев заполниться шлаком и грязью. За годы эта субстанция смешалась с дождевой водой, спрессовалась и превратилась в бетон. Вдоль обочины через равные промежутки стояли базальтовые плиты. На некоторых виднелись какие-то знаки и письмена, на других не прослеживалось никаких следов обработки, но и те, и другие были исполнены смысла.

Пока дорога плавно спускалась ко дну каньона, Килар с высоты оценивал расположение Хижины и окружающих ее построек. От его внимательности сейчас зависело слишком многое. Дорога проходила почти над самой крышей дома, потом тянулась к востоку, все ниже и ниже, разворачивалась почти на сто восемьдесят градусов и возвращалась к Хижине уже по равнине. В одном месте, приблизившись к самому обрыву, Килар при желании мог бы забросить камень в прорытый возле стены колодец.

Не плюй в колодец — неожиданно пришло ему на ум.

Странник понял, что за ним наблюдают, и с трудом подавил желание отскочить к противоположному краю дороги.

Глиняная труба, которую он сперва принял за дымоход, на самом деле соединялась с круглой печью, снабженной настоящими кузнечными мехами. Раньше Килар видел такие лишь на картинках. Сверху мастерскую закрывал просторный навес на четырех каменных столбах. Вплотную к навесу росло огромное разлапистое дерево с мощной кроной. Оно напоминало сикомор или библейскую смоковницу. Тень от ствола и густое облако листвы скрывали того, кто прятался под навесом. Но там определенно кто-то был.

Стены самой Хижины слагали тяжелые блоки известняка, лишь слегка обтесанные и подогнанные друг к другу под неправильными углами. Материал похож на тот, что использовался для создания Креста и тоже доставлен невесть откуда. Странник представил, сколько для этого потребовалось сил: вырубить, дотащить, уложить. Щели между блоками были замазаны смесью вулканического пепла и сажи. Крышу дома частично выложили из самана, частично — из плоского черного сланца. Несколько полуразвалившихся сараев выглядели давно заброшенными. Спереди к Хижине примыкала открытая деревянная веранда — ветхая и шаткая на вид, как карточный домик.

К северо-западу лежали три распаханных поля. На одном зеленели свежие побеги злаков, на другом скорее всего зрела фасоль, третье стояло под паром. Вдоль границы полей на длинных шестах трепыхалась грязно-желтая парусина, задерживающая пыль. Ветер поднимал в воздух тонкие серые змейки и нес их мимо Хижины на запад со скоростью спринтера, бегущего стометровку.

Там, где древняя дорога скатывалась на дно каньона и поворачивала в обратную сторону, возвышался еще один плоский камень, вдвое крупнее остальных. На нем Килар разобрал надпись, сделанную грубым резцом:

Путник, внемли голосу совести,

ибо древние силы смотрят тебе в душу

сквозь истинное зерцало времен!

Старые письмена наискось пересекали новые. Буквы намалевали каким-то бурым веществом, оставившим потеки на камне:

БОЙСЯ ПОЛНОЙ ЛУНЫ

Загвоздка в том, что в этом мире нет и не было никакой Луны.

— Что это значит? — спросила Линн.

— Я бы выдвинул несколько обоснованных предположений, если бы мы находились в моем мире. А тут не знаю.

Странник продолжал изучать надпись. Какова вероятность того, что здесь отметился другой землянин, такой же попаданец, как и он сам?

«Нет, это уж вовсе притянуто за уши. Не космос, а проходной двор!»

— Нижняя надпись похожа на призыв к покаянию, — сказала Робинс. — В храме Прародительницы я досыта наелась подобного дерьма. Как правило, это пустой треп. Ничего он не значит, только звучит красиво.

— А верхнюю я едва могу разобрать, — добавила Линн, — Какой-то другой диалект, и буквы сильно отличаются от наших. Я словно только что его вспомнила. Ты ведь тоже не знал наш язык, а, Килар? Но сразу начал на нем говорить и читать.

— Это как утешительный приз, — съязвил Странник. — Или бесплатное приложение к путевке на морской курорт.

— Дуракам и шутам везет, — отмахнулась Робинс, — Только верхняя надпись мне не нравится. Она сделана кровью и не больше месяца назад.

— Пойдемте дальше, — предложил Килар.

Труп животного они обнаружили, когда до Хижины оставалось меньше шестисот метров. Туша валялась в канаве и ее присыпало пылью. Килар сошел с дороги, зажав пальцами нос, чтобы отгородиться от трупного зловонья. При его приближении в воздух поднялась туча насекомых. Он не смог заставить себя подойти ближе чем на полтора метра, но и с этой дистанции подробностей хватало.

Похожа на косулю или лань. Примерно размером с молодого пони. Тонкие ноги с острыми, точеными копытцами. Небольшие, свернутые в спираль рога. Шкура гладкая, серая, с редкими белыми подпалами. Вдоль хребта тянется черная полоса. Брюхо распорото от горла до паха. Кишки липкой грудой вывалились наружу. Внутри все кишит личинками. Голову исклевали птицы, но большая часть туши осталась цела.

— Это был кто-то очень большой, — Линн издали осмотрела единственную рваную рану на животе. Робинс стояла посреди дороги с