– Как тебя зовут? – спросила, когда мы вышли в анфиладу.

– Ринолин.

– Ринолин – моя гостья на празднике, – объявила присутствующим и, сжав ладонь малышки, двинулась вперед.

В честь будущей Повелительницы драконов устроили пышный прием. Церемониальную пещеру богато украсили цветами и зелеными тканями, как дань уважения Дому Земли, к которому я принадлежу. Длинные столы ломились от разнообразных блюд, играла громкая музыка, пахло жареным мясом, алкоголем и потом. В пещере не было окон, духота сдавила тисками, и я распахнула веер.

Арслан не скучал в мое отсутствие. Рядом с ним на столе сидела девица с задранным подолом. Он в одной руке держал кубок с вином, а другой… скажем так, поправлял даме чулки.

Очаровательно. Я словно попала на пиршество к ирхам.

Не дожидаясь приглашения, я обратилась к девочке.

– Здесь твой Вэйлиш?

Она повела головой и за детским столом обнаружила дурную копию Арслана. Парень сидел на диване, широко расставив ноги, и обнимал сразу двух девиц. Я усмехнулась.

– Серьезно? Ты такая красивая девочка и выбрала вот это? Из-за него слезы лила?

– А вам не больно, что Повелитель оказывает знаки внимания другим женщинам?

Села на корточки и сжала ладони малышки:

– Наши отношения – не про любовь. И я не буду с ним счастлива. Меня заставили. Я – заложница обстоятельств. Но ты – умница и красавица, и вольна выбирать, какой будет твоя жизнь. Смотри…

Я подмигнула девчонке и указала украдкой на симпатичного дракона лет одиннадцати по человеческим меркам. Он сидел в сторонке, пил сок и не сводил с Ринолин взгляда. Опрятный, спокойный, статный. Я ему под чешую, конечно, не заглядывала, но профессиональная интуиция поставила бы на него, а не на Вэйлиша.

– Кайрис. Сын главного казначея.

– И чем же он плох?

– Зануда, говорят…

– В моем Доме есть один редкий цветок. Гадкий с виду, неказистый. Его называют цветок невинных. Когда к нему подходит чистая девушка, он раскрывает лепестки только для нее. Ты и представить себе не можешь, как он красив внутри, и насколько сладок его аромат. Но он цветет лишь для избранных. Понимаешь, о чем я?

– Хочешь, чтобы я дала ему шанс?

– Хочу, чтобы ты дала шанс себе.

Ринолин щелкнула меня по носу и заявила:

– А ты не такая дура, какой тебя пытаются представить.

Я округлила глаза и едва не подавилась воздухом.

– Мне всего пятьдесят, бушуют гормоны, я пытаюсь найти себя. Жаль, что в моем окружении так мало толковых подруг. Если понадобится помощь, любая…

Ринолин жестко и совсем не по-детски глянула в сторону Арслана.

– Ты зови, не стесняйся.

– Мгм, – хмыкнула и рассмеялась. Это же надо было так попасться!

Распрощавшись с Ринолин, я двинулась к Арслану. На будущую Повелительницу драконов никто не обращал внимания, но я и не обольщалась. Во-первых, я не подчинила еще Дар-т-хаа – это вечный, но обезумевший дракон. Он живет в церемониальной пещере и всякий, кто желает стать Повелителем, должен его подчинить. Проигравшего Дар-т-хаа съедает, победителя – милует. Повелительницу ждет то же испытание, проходить которое я не спешила. Во-вторых, человеческие женщины априори ниже любой драконицы, хоть и способны, в отличие от них, принести потомство. И, в-третьих, единственная задача Повелительницы – дать стае наследника, который, впрочем, не обязательно эту стаю возглавит, поэтому, в сущности, я никто и звать меня никак, а для увеселения без последствий у Арслана имеются фройты, одна из которых, стоит полагать, и придавила задницей закуску из осьминогов.

– Вечер добрый, – поздоровалась, усаживаясь на свободный стул рядом с Арсланом. Тот лениво достал руку из-под подола драконицы и небрежным жестом отослал ее. – Ну что ты, не стоило прерываться.

Проголодалась – не сказать как! Я беззастенчиво подцепила вилкой кусок прожаренного стейка, под пристальным взглядом Арслана наложила на тарелку овощи, попросила дракона слева передать мне хлеб и налить вина. Закончив, взялась за нож.

– Что с тобой? – задумчиво произнес дракон.

– Голодная. Есть проблемы?

Отрезала кусок мяса и, обмакнув в томатный соус, отправила в рот. Блаженство! На работе все знают, когда Девять голодная, то страшно злая.

– Хорошо спалось?

– Великолепно, – ответила, прожевав. – Тебе?

– Было бы лучше в твоей постели.

– Ой, да ладно тебе, – усмехнулась, глотнув вина. – Ты, вижу, вовсе не скучал. Нет, не подумай, я только рада, более того, поощряю доблестный труд фройт.

– Издеваешься? – прорычал Арслан, стискивая хрустальный кубок с вином так сильно, что тот хрустнул, но выдержал напор.

– Так же, как и ты. Желал унизить императора Гардейрии? Сделано. Хотел заполучить меня? Получил. Что дальше? Желаешь меня унизить? Увы. Миссия невыполнима, Арслан. Можно унизить лишь того, для кого ты что-то значишь. Ты для меня – ничто. Меньше чем ничто. Запри меня в темнице, выставляй на посмешище или увешай драгоценностями – ничего не изменится.

– Давно ли ты такой стала? – прозвучало холодно.

– С тех пор, как ты поставил под удар самое ценное, что у меня было – жизнь моих родных и близких. С тех пор, как ты разорвал все мои связи с прошлым, с теми, кого я любила и ценила.

Дракон стиснул зубы и сжал кулаки.

– Что ты хочешь?

Не улыбаться! Всякий раз, когда провокация удается, по венам разливается жар триумфа.

– Начать, хотя бы, с моей служанки, Риши. Я прикипела к ней. Видеть твоих постельных грелок каждое утро меня… раздражает. Я себя знаю, рано или поздно они лишатся зубов или красоты. Будет скандал.

– Еще что-то?

У Арслана дернулась губа.

– Пока служанки будет достаточно, но я также не хочу терять связь с родителями. Не видела на территории замка акаций. Если посадишь парочку, будет замечательно.

– Я посажу хоть елки, Рейна, но ты должна пересмотреть свое отношение ко мне.

– Отношения – это работа двоих, Арслан. Посмотрим. Мы с тобой слишком разные.

– Я хочу тебя, Рейна. И всегда хотел, с тех пор, как увидел рядом с Фэйросом.

И эта одержимость драконам совершенно несвойственна. Для них чужое – это табу. Поэтому я не верю тебе, Арслан. Скорее поверю, что вы с Мелтуином все это спланировали, и мое участие в императорском отборе – тоже, не зря же кто-то поработал с моей аурой. Но ответила я иначе.

– Ты получил мое тело, но не сердце.

– Вопрос времени, – самоуверенно заявил он, приподнимая бокал.

Бокал, в который мне надо влить капли. Если пропущу один день – придется начинать сначала, а с прошлого раза и без того прошла уйма времени.