задачи пропагандистского аппарата. Это тоже имело значение, когда разгорелся скандал.

Демичев в какой-то момент хотел расстаться с Яковлевым: предложил назначить его министром просвещения:

– Хороший товарищ, он заканчивает докторскую диссертацию, работал в отделе школ обкома, в отделе школ ЦК КПСС.

Суслов предложение поддержал. Но тогда Яковлева оставили в аппарате.

Его статья в «Литературной газете» была вполне ортодоксальной. Он обвинял своих оппонентов в отступлении от партийных позиций, в идеализации царской России. Поэтому его поддержал сталинский соратник Вячеслав Михайлович Молотов. Встретив его в санатории, сказал, что статья верная, нужная, Владимир Ильич часто предупреждал нас об опасности шовинизма и национализма.

Но выразитель официальных партийных взглядов стал мишенью хорошо организованной атаки. Это свидетельство того, какие настроения господствовали уже тогда среди партийного руководства. Они сыграли большую роль в разрушении Советского Союза как многонационального государства.

Многое, если не всё, зависело от мнения Михаила Андреевича Суслова. Суслов был единственным, с кем Брежнев считался и кому доверял. Позиция Яковлева полностью соответствовала партийной линии. Но Суслову не понравилась самостоятельность автора. Разве ему поручали писать эту статью? Зачем он устроил ненужную полемику? Превыше всего в то время ценились осторожность и умение вообще не занимать никакой позиции…

Историю с этой статьей я хорошо помню. Ее опубликовал мой отец, работавший в ту пору в «Литературной газете»:

«Демичев трусливо отступил, “сдал” Александра Николаевича. А ведь Демичев читал статью предварительно, мы в “ЛГ” трижды ставили ее в номер и трижды снимали. Вел статью я – в порядке исключения, старался что-то отшлифовать, обезопасить автора. Да, Яковлев не напрасно волновался, решив опубликовать свою острейшую статью. Расплатился он не так уж сильно – его отправили послом в Канаду, но в тогдашней идеологической ситуации это была серьезная потеря».

В марте 1973 года Яковлева положили в больницу для высокого начальства – на улице Грановского. В апреле сняли с должности и отправили в Оттаву.

Румяный комсомольский вождь

Когда Евгений Александрович Евтушенко в 1965 году в Колонном зале Дома союзов прочитал эти строчки, которые станут знаменитыми, все поняли, что он имеет в виду первого секретаря ЦК ВЛКСМ Сергея Павловича Павлова:

Когда румяный комсомольский вождь

На нас,

поэтов,

кулаком грохочет

и хочет наши души мять, как воск,

и вылепить свое подобье хочет,

его слова, Есенин, не страшны,

но тяжко быть от этого веселым,

и мне не хочется,

поверь,

задрав штаны,

бежать вослед за этим комсомолом.

Сергей Павлов стал руководителем комсомола в 29 лет. Живой и динамичный, он нравился и руководителям страны, и космонавтам, с которыми дружил, и деятелям культуры, которых награждал премией Ленинского комсомола. Подчиненные жаловались на его резкость; организационный талант и деловая хватка уживались с высокомерием.

Павлов отличался от других руководителей ВЛКСМ, которые лишь повторяли ортодоксальные партийные позиции. Он подбирал в аппарат страстных ненавистников любых послаблений в идеологической сфере, в литературе и искусстве. Они объединялись в группы, создавая своеобразные масонские ложи, куда чужих не пускали. Такими ложами стали некоторые редакции журналов и издательств, где печатали и издавали только «своих». Это был метод завоевания места под солнцем. Главная цель – оттеснить конкурентов, захватить хлебные должности и занять теплые местечки. Даже в своем кругу менее талантливые пытались утопить более талантливых.

На пленуме ЦК ВЛКСМ в декабре 1965 года Павлов обвинил невероятно популярные тогда журналы «Новый мир» и «Юность» в том, что они воспевают не подлинных героев современности, а «политически аморфные личности, замкнувшиеся в скорлупу индивидуальных переживаний». Павлов рекомендовал обсуждать творчество молодых поэтов и прозаиков на комсомольских собраниях.

«На страницах журнала “Юность”, – докладывал в ЦК КПСС первый секретарь ЦК ВЛКСМ, – место корчагинцев, молодогвардейцев, героев, одухотворенных пафосом революционной борьбы, занимают политически аморфные персонажи, несущие в своей основе элементы скепсиса, нигилизма, неудовлетворенности и духовной слепоты.

Прозаики “Юности” вслед за В. Аксеновым продолжают писать характеры своих героев по образцам западных писателей – Сэлинджера, Ремарка и др. Некритическое, эпигонское заимствование формы ведет к прямому идейному браку: вместе с легким, динамично-бездумным диалогом в утвердившуюся на страницах журнала «юношескую» повесть приходит опустошенный молодой скептик, пустоцвет, поглощенный своими малозначительными переживаниями»

Вот тогда Евгений Евтушенко и написал ставшие знаменитыми строки о румяном комсомольском вожде…

В Новосибирске на фестивале авторской песни в марте 1968 года выступал знаменитый в ту пору бард и драматург Александр Аркадьевич Галич. По его сценариям сняли такие популярные фильмы как «Вас вызывает Таймыр» и «Дайте жалобную книгу». Когда Галич исполнил песню «Памяти Пастернака», в зале повисла мертвая тишина.

Сергей Павлов доложил в ЦК КПСС:

«Выступления в концертах и на дискуссиях носили явно тенденциозный характер, были проникнуты духом безыдейности, аполитичности, клеветы на советскую действительность. Об этом свидетельствует репертуар А. Галича, который содержал такие песни, как “Памяти Б. Л. Пастернака”, “Баллада о прибавочной стоимости”, “Ошибка”, “Песня про генеральскую дочь”, “Закон природы”, “Про товарища Парамонову” и другие.

Жанр их, по определению самого автора, – “жанр пародийной песни”, идейная направленность – “шагать не в ногу”, их герои, как правило, руководящие работники, которых автор рисует лишь в черных тонах… ЦК ВЛКСМ считает, что тенденции в развитии так называемого “движения бардов” заслуживают внимания соответствующих государственных и общественных органов».

Считалось, что сам Сергей Павлов был склонен к политическим играм. Потому он и стал жертвой стойкой нелюбви брежневской команды к выходцам из комсомола.

Говорят, Брежнев, увидев его на каком-то мероприятии, предупредил:

– Будешь заговоры плести, в порошок сотру.

И политическая карьера Павлова закончилась.

В реальности руководитель комсомола утратил высокий пост по куда более приземленным мотивам. Его помощник вспоминал, что неприятности у первого секретаря начались с ревизии комсомольской гостиницы «Юность», дома приемов ЦК ВЛКСМ «Переделкино» и дома отдыха ЦК «Аю-Даг» в Крыму. Иностранные делегации здесь встречали с помпой, но комсомольские чиновники и себя не забывали. Любили и умели отдыхать за казенный счет – как правило, на даче в подмосковном Переделкино.

Сергея Павлова вызвали на секретариат ЦК КПСС. Второй секретарь Цекамола Борис Николаевич Пастухов вспоминал, в каких выражениях партийные кураторы отзывались о Павлове: пьяница, развратник, развалил работу… Объявили ему выговор.

«Гремит наш друг Павлов, – записал в дневнике заместитель Твардовского в журнале «Новый мир» Алексей Иванович Кондратович. – Сняты Яровой и вся компания за пьянки с б… (“с активом”, – поправил меня Твардовский, – это называется “с активом”). Потрачена на это уйма комсомольских денег. Павлов предупрежден и сказано, чтобы его трудоустроили.

История с Павловым показательна. Он произносил одну идейную речь за другой, а одновременно тратил немалые суммы на поездки с девицами, летали на самолетах по делам – на комсомольские слеты, фестивали, конференции, –