избежать, однако в условиях высокой неопределенности необходимо разрабатывать запасные варианты, которые могут быть задействованы при необходимости: всегда нужно держать туза наготове.

Затем, в сентябре 2011 года, генерал Джон Аллен, сменивший Дэйва Петреуса на посту командующего силами НАТО в Афганистане, обратился к пакистанским военным с предупреждением: ему стало известно, что террористическая группировка Хаккани, укрывающаяся в Пакистане, готовит мощный теракт с помощью начиненного взрывчаткой грузовика. Генерал Ашфак Каяни, начальник штаба пакистанской армии, ответил, что примет меры. Через два дня бомба взорвалась на американской базе под Кабулом, ранив семьдесят семь американских солдат и убив пять афганцев. Еще через несколько дней террористы Хаккани напали на наше посольство в Кабуле. На одном из дипломатических мероприятий в Вашингтоне я столкнулся с послом Пакистана Хусейном Хаккани (однофамильцем, не имевшим отношения к террористической группировке). Моих дипломатических навыков не хватило.

— В том же городе, где располагается и штаб террористов, — сказал я, — у вас стоит штаб дивизии пакистанской армии. Вы говорите, что вы не на их стороне, но теперь они нападают на наше посольство в ходе рейда, скоординированного по вашу сторону границы. Вы поддерживаете тех самых людей, которые однажды убьют вас.

Мое пересыпанное непристойностями сообщение подслушал американский дипломат, который потом прислал мне поздравление по электронной почте.

Мои многочисленные откровенные беседы с генералом Каяни в Равалпинди не принесли никакого результата. К октябрю американо-пакистанские отношения достигли самой низкой точки. В конце ноября между афганской ротой, в которой присутствовали американские советники, и пакистанским подразделением вспыхнул ночной бой. Бой был начат пакистанцами, которые открыли по нам огонь из минометов. Когда попытки советников назвать себя не привели к прекращению обстрела, они вызвали авиаудар, в результате которого погибли двадцать четыре пакистанских военнослужащих. Пакистанское руководство отреагировало на это с возмущением.

Чтобы подтвердить произошедшее, я побеседовал с самым старшим по званию американцем, который находился на месте событий, — опытным уоррент-офицером спецназа. Он рассказал, как неоднократно обращался по радио к совместному координационному штабу НАТО и Пакистана с просьбой прекратить стрельбу. Он даже вызвал истребитель F-15, чтобы тот пролетел на низкой высоте, сбросил осветительные бомбы и осветил пакистанские позиции. Талибы не летают на F-15, и наш командир на месте происшествия прилагал все усилия, чтобы остановить обстрел с близлежащей высоты. Когда же пакистанский огонь продолжился, становясь все более сосредоточенным, мы разбомбили позицию на вершине горы. Все это я объяснил генералу Каяни по телефону, предложив провести совместное расследование, но он отклонил мое предложение. Его военные все еще обижались на то, что мы убили Усаму бен Ладена, не поставив их в известность, и Каяни не мог продемонстрировать желание работать с нами.

Используя удар F-15 в качестве предлога, Пакистан внезапно закрыл маршрут снабжения в Афганистан. Пакистанское руководство решило превратить трагедию на поле боя в обвинение Америки. Несомненно, там посчитали, что со своим снабжением мы оказались в затруднительном положении, и что они загнали нас в политический угол. К счастью, к тому времени мы запаслись припасами на девяносто дней, а северная сеть снабжения была проверена и готова. Мы переключились на север, отменив платежи пакистанским грузоотправителям. Застигнутые врасплох, пакистанцы могли только ждать, надеясь, что северный маршрут не выдержит ледяной зимы и грязной весны.

Но это не сработало. После года балансирования на грани войны Пакистан отошел от края обрыва. Обе стороны признали «ошибки в координации, которые привели к гибели пакистанских солдат». Пакистан спокойно открыл свои линии снабжения, и конвои грузовиков в Афганистан возобновились.

Для меня этот эпизод стал иллюстрацией непредсказуемых поворотов войны. Он продемонстрировал важность того, что для достижения своих целей никогда нельзя придерживаться только одного варианта действий. Если в кризисной ситуации вы окажетесь без вариантов, вас загонят в угол. Всегда создавайте амортизаторы. Мой военный долг состоял в том, чтобы помогать нашим дипломатам, предугадывая переговорную стратегию противника, и предлагать варианты, чтобы наш Госдепартамент не оказался в затруднительном положении на переговорах из-за отсутствия военных альтернатив.

Пакистанские военные потеряли в борьбе с террористами по свою сторону границы больше своих солдат, чем коалиция НАТО потеряла в Афганистане. И все же там считали, что смогут контролировать террористов или хотя бы манипулировать ими. Но как только терроризм был посажен, он разрастался так, что никто — даже Межведомственная разведка, секретная служба Пакистана, — не мог предсказать его деятельность, или взять под контроль. Я пришел к выводу, что наше военное взаимодействие с Пакистаном может быть только транзакционным, основанным на конкретных вопросах и на том, что каждая сторона может предложить другой. Услуга за услугу. Пакистан может эпизодически выбирать быть или не быть нашим врагом, но он не выбирает надежную дружбу или союзные отношения с Соединенными Штатами или НАТО.

Из всех стран, с которыми мне приходилось иметь дело, я считаю Пакистан самой опасной из-за радикализации его общества и наличия у него ядерного оружия. Мы не можем допустить, чтобы самый быстрорастущий ядерный арсенал в мире попал в руки террористов, размножающихся в их среде. Результат будет катастрофическим. Трагедия для пакистанского народа заключается в том, что у него нет лидеров, которые заботились бы о его будущем.

Иллюстрацией отсутствия доверия может служить тот факт, что когда мы сочли, что обнаружили глубоко в Пакистане тайное убежище Усамы бен Ладена, президент Обама послал группу спецназа убить его, не поставив в известность пакистанцев.

В конечном счете, в наших общих интересах было поддерживать осторожные, внимательные отношения со скромными ожиданиями от сотрудничества. Мы могли бы справиться со своими проблемами с Пакистаном, но наши разногласия были слишком глубоки, а доверие слишком поверхностным, чтобы их разрешить. Таковым состояние наших отношений остается и по сей день.

*****

Поскольку Пакистан продолжал предоставлять убежище талибам, летом 2012 года я снова вылетел в Афганистан. Наращивание сил закончилось, и теперь мы сокращали свою численность в соответствии с планом Вашингтона. Я навестил Джона Тулана, моего бесстрашного полковника, участвовавшего в походе на Багдад в 2003 году и в битве за Фаллуджу в 2004 году, который теперь носил две звезды и командовал всеми коалиционными силами в ожесточенной провинции Гильменд. Любитель регби, Джон на своем бруклинском акценте перешел к сути дела. После года командования у него были серьезные сомнения в том, что афганские войска смогут самостоятельно удерживать контроль за сельскохозяйственными угодьями. Гильменд был финансовым центром «Талибана», через него шел опиум, а финансы поступали в казну противника. Талибы контролировали кишлаки, окружавшие столицу провинции, и им не приходилось воевать, чтобы удерживать их.

— Мусульманская религия не является препятствием для прогресса, — заявил он. —