Она внимательнее оглядела спутника матери и поняла, что насобутыльника он никак не тянет: слишком ухожен, слишком хорошо одет, отличноподстрижен. Лицо его показалось Даше смутно знакомым, и она решила, что это,скорее всего, жилец их дома, с которым она, наверное, сталкивалась на лестницеи в подъезде.

– Ну, дочь, – с вызовом ответила она, но тонвсе-таки понизила. – А вы кто? Где вы ее подобрали?

– В метро, – ответил незнакомец. – Давай-капомоги маме раздеться, надо ее уложить и дать ей горячего чаю. И пусть онаполежит спокойно.

– Ну, вы еще будете меня учить, как с пьянымиобращаться, – фыркнула Даша, пропуская незнакомца вместе с матерью вквартиру.

Мать не произнесла ни слова, она, казалось, даже двигатьсяне могла самостоятельно, и мужчина по-прежнему крепко держал ее под руку. Лизапочти висела на нем.

– Отпускайте, – скомандовала Даша, – я еедержу. А вы снимайте с нее плащ.

Мужчина послушно раздел Лизу.

– Какие тапочки? – спросил он.

– Вон те, – Даша кивком головы указала на стоящуюв углу пару шлепанцев. – Давай, мам, снимай туфли, переобувайся. Ну давайже, пьянь ты бестолковая!

В ней кипели злость и раздражение. Вот-вот появится подружкаи застанет такую неприглядную сцену: ее мать подобрал пьяную в метро и привелдомой посторонний человек. Стыдобища!

Мать послушно переобулась, в сопровождении Даши и незнакомцадошла до своего дивана и рухнула на него. Мужчина заботливо укрыл ее пледом ипогладил по плечу.

– Поспите, Лиза. Вам сейчас нужно очень много спать.Проснетесь – и поймете, что все хорошо. Я вам обещаю.

– Да что вы с ней цацкаетесь! – вспыхнулаДаша. – Со мной бы кто-нибудь так возился, как с этой алкоголичкой!

– Тише, – мужчина осторожно взял Дашу заруку. – Давай выйдем на кухню.

На кухне Даша собралась было сесть за стол с вызывающимвидом, но мужчина сказал:

– Сделай маме чай.

– Рассол ей нужен, а не чай, – огрызнулась она.

– Как тебя зовут?

– Даша.

– А меня – Кирилл. Так вот, Даша, твоя мама не пьяна. Унее депрессия.

– Ага, знаю я эту депрессию.

– Даша, твоя мама пыталась броситься в метро под поезд.

– Что?!

Она выронила пакет с заваркой, которая рассыпалась по всемуполу. Руки задрожали, ноги стали ватными.

– Что вы сказали? – переспросила она.

– Твоя мама пыталась покончить с собой, – тихоповторил Кирилл. – Хорошо, что я стоял совсем рядом. Я наблюдал за ней,поэтому вовремя среагировал.

– Вы наблюдали? Зачем?

– Просто заметил, какое у нее лицо, и забеспокоился. Язнаю, какие лица бывают у тех, кто решил, что больше не хочет жить.

– Господи… мама… – пробормотала Даша. – Какже это? Почему?

– Ну, это тебе видней, я вашей жизни не знаю, –пожал плечами Кирилл. – Я удержал ее, не дал спрыгнуть на рельсы передпоездом, постарался успокоить, привел домой. И теперь мне хотелось бы, чтобы тыс пониманием отнеслась к тому, что произошло, и не оставляла маму одну. Я такпонял, ты куда-то собиралась?

– Ну да, на дискотеку.

– Тебе придется остаться дома, – твердо произнесон.

– Да это понятно, – вздохнула Даша. – Кошмаркакой-то.

Тренькнул дверной звонок, пришла подружка. Даша вышла вприхожую, открыла дверь и объявила, что никуда идти не может – мать заболела.

– Да брось ты, – прощебетала подружка, скорчивнедовольную гримаску, – у тебя же брат дома, пусть за матерью поухаживает.Что он, лекарство ей дать не сможет? Он же большой уже.

Соблазн был велик, и если бы не Кирилл, Даша, скорее всего,так и поступила бы, оставив мать на попечение Дениса и убежав на дискотеку.Подумаешь, депрессия! Пить надо меньше, тогда и депрессий не будет. Но вквартире сидел Кирилл, такой взрослый, такой красивый, такой умный, Кирилл,который спас ее мать и не пожалел времени, чтобы доставить ее домой и сдать срук на руки дочери, и Даше было перед ним неловко. Получается, совершеннопосторонний человек заботится о ее непутевой матери больше, чем родная дочь.

– Да ладно, – она виновато улыбнуласьподруге, – в другой раз сходим вместе. Извини, что так вышло.

Подруга надулась, резко развернулась и застучала каблучкамипо ступенькам, спускаясь вниз. Даша вернулась на кухню и застала Кирилла свеником в руке – он убирал с пола рассыпавшийся чай.

– Ну что вы, – смутилась она, – не надо. Ясама уберу.

Он разогнулся и с улыбкой посмотрел на нее.

– Да ничего, я уже почти закончил. У тебя чайникзакипел.

Даша заварила чай, отнесла в комнату. Лиза лежала,накрывшись пледом с головой, и непонятно было, то ли она уснула, то ли простоне хочет никого видеть.

– Мам, я чай принесла, – вполголоса пробормоталаДаша.

Мать ничего не ответила. Даша поставила чашку на пол рядом сдиваном и вернулась на кухню. Кирилл стоял, облокотившись на подоконник, икурил.

– А вы врач, да? – спросила она.

– Почему врач? – он, казалось, искренне удивился.

Что-то в его повороте головы было до боли знакомым, и в том,как он вздернул брови, и в том, как дрогнули в улыбке его губы. Где же она еговидела? Даже странно, что видела – и забыла, такой эффектный мужик, Даша обычнотаких не забывала.

– Ну, вы же сами сказали, что знаете, какие бывают лицау тех, кто больше не хочет жить. Значит, вы психиатр.

– Логично, – улыбнулся он. – Но я непсихиатр. Я актер.

– Актер?! Что, прямо настоящий?

– Нет, – рассмеялся он. – Игрушечный.

Даша смутилась.

– Я имела в виду: вы и в кино снимаетесь?

– Сейчас уже нет. То есть я постоянно имею дело с кино,но только на озвучании. Дублирую зарубежные фильмы. А раньше и снимался, и втеатре играл.

И только тут до нее дошло. Господи, это же Кирилл Тарнович!Ее детская любовь. Когда Даше было девять лет, она впервые увидела фильм про РобинГуда и насмерть влюбилась в актера, игравшего главную роль. С тех пор онасмотрела этот фильм раз двадцать, она болела Кириллом Тарновичем, она вырезалаиз журналов его фотографии и наклеивала на стенку вокруг своей кровати. Потом,с годами, на место этих фотографий пришли другие, с известными певцами, а теснимки Даша сняла со стены и аккуратно сложила в папку и спрятала среди старыхтетрадок. Но как же он изменился! Постарел, поседел… Немудрено, что она егосразу не узнала. Сколько ему сейчас лет? Должно быть, за сорок. И вот он здесь,в ее квартире, стоит совсем рядом, разговаривает с ней, курит и, кажется,совсем не торопится уходить. Есть же в жизни счастье! Как хорошо, что подружкане пришла раньше и Даша не успела убежать на дискотеку до того, как Кириллпривел мать.