— Хорошо. — Первая часть плана состояла в том,чтобы позволить мошенникам вывезти фальшивые деньги со склада и таким образомвыследить агентов. Тогда удалось бы арестовать не только главарей организации,но и рядовых участников. Этому должен был способствовать публичный арестКриспина и суд над ним, который успокоил бы преступников и лишил ихбдительности. В этом ничего особенно рискованного не было, а вот вторую частьплана, действительно опасную, Криспин должен был осуществить самостоятельно и водиночку. Впрочем, пока все шло гладко.

Однако Криспин все же ощущал некоторое беспокойство. Он селна край телеги и стряхнул с себя солому.

— Ну, Терстон, я пошел. Увидимся через час.

-Да, сэр.

Эти слова, которые Криспин слышал от своего слуги уже сотнираз, в минуты опасности всегда звучали для него по особенному.

Криспин спрыгнул с телеги и скрылся в зарослях деревьев. Онпроскочил незамеченным через цепь солдат и обошел вокруг поля, чтобыподобраться к складу — длинной деревянной постройке без окон и только с однойдверью, представлявшей массивную плиту, которая держалась на кованых петлях.Накануне ночью ему пришлось провозиться около часа, чтобы вскрыть замок ипопасть внутрь, но сегодня дверь оказалась незапертой.

Дверь тихонько скрипнула, когда Криспин ее толкнул, но звукбыл не настолько громким, чтобы обнаружилось его присутствие. Он слышал голоса,доносившиеся из-за закрытой двери комнаты в противоположном конце склада. Ещераньше Криспин выяснил, что большее помещение использовалось для изготовления ихранения монет, но теперь здесь было пусто. Стены, вдоль которых раньше стоялимешки с золотыми, оголились, а прессы были разобраны, и их части сложены в кучупосреди комнаты. Повсюду на полу был рассыпан темный порошок, распространяющийедкий запах, очень хорошо знакомый Криспину. Порох.

Некоторое время Криспин простоял неподвижно, чтобы глазапривыкли к полумраку. Он не знал, какой именно порох использовалифальшивомонетчики. Существовал, например, такой, который мог возгореться отмалейшего трения, если по нему пройти. Если так, то люди, которые находились вдальней комнате, должны были оставить проход для того, чтобы выйти отсюда.Криспин внимательно присмотрелся и вскоре обнаружил то, что искал. В полуметресправа от него виднелась узкая дорожка. Прижимаясь к стене и осторожно ступаяна цыпочках, Криспин двинулся по ней.

Оставленная дорожка вела прямиком к двери, за которой оннадеялся обнаружить главу преступной организации. Криспин знал, кого именно емусуждено увидеть, поэтому должен был хорошо подготовиться к встрече. На картубыла поставлена его жизнь. Криспин запечатлел в своей памяти комнату во всехдеталях: два огромных камина для превращения металлов в жидкое состояние передзаливкой в формы, массивные щипцы и кочерги, висевшие на стене рядом скаминами, сосуд с негашеной известью, настолько едкой, что она сжигала кожу начеловеке прежде, чем он успеет произнести свое имя. Остановившись, Криспин ещераз удостоверился, что ничего не упустил, рванул ручку двери и вошел в комнату.

Красота возвеличивает тех, кто ею обладает. Она превозноситнас до небес, делает нас богами и богинями (зачеркнуто), наделяет насБожественной властью, властью закона, властью денег (зачеркнуто). Мы стоим надзаконом, и всякий, кто встанет у нас на пути, понесет наказание. Каждый, ктовстанет на пути у красоты, должен (зачеркнуто) погибнет. Красота воссияет,когда мои (зачеркнуто) ее противники будут повержены.

Софи содрогнулась, когда прочла эти слова в дневнике,найденном в комнате, но не удержалась от того, чтобы перевернуть страницу.

Страсть к Красоте делает мужчин слабыми. Страсть к Красотеделает меня (зачеркнуто) женщин сильными.

Таковы были последние строки дневника. Содержание дневникабыло странным — что-то о золоте, красоте и крови, но самое ужасное заключалосьв том, что Софи узнала руку того, кто написал эти слова, и поняла, что ему жепринадлежит голос, который она слышала, и что этот человек не друг ей, аубийца. Софи вспомнила гримасу страха и недоумения, застывшую на лицах Тоттла иСуитсона, и представила, каким было ее собственное лицо, когда она услышала,как этот человек, который совершенно не казался ей опасным, приказывает убитьее. Софи отложила дневник и стала ходить по комнате из угла в угол. Сейчас былооколо четверти второго, то есть у нее оставалось лишь три четверти часа на то,чтобы проститься с жизнью или бежать. Она слышала, как за дверью Кит что-тотихо бубнит себе под нос, затачивая кинжал, чтобы быть готовым к двум часам.

Софи в сотый раз оглядела комнату в поисках чего-нибудь, чтоможно было использовать для побега. В пятидесятый раз ее взгляд останавливалсяна тяжелом латунном канделябре у кровати ив пятидесятый раз Софи напоминаласебе, что он накрепко прикручен к столику. Если бы не это, она попробовала быпроломить Киту голову, под каким-нибудь предлогом уговорив его открыть дверь. Атак оставалось лишь попросить Кита нагнуться и как можно сильнее ударитьсясвоей головой о канделябр, потому что она этого сделать не может. Оба вариантапришлось забраковать как решительно невозможные.

Софи продолжала шагать по комнате, стараясь сосредоточитьсяна побеге. Теперь, когда было слишком поздно, она знала, кто убийца. Она понялаэто, услышав голос из коридора, обрекающий ее на смерть. Все разрозненныезвенья логической цепи встали на свои места. Она вдруг поняла, что Констанцияпокрывала другого, разоблачая в ее глазах Криспина. Софи знала, что убийцей,портрет которого нарисовала перед ней Констанция, был другой человек. Тот,которого настолько испугали угрозы разоблачения обстоятельств смерти первогомужа Констанции, что он решился на новое убийство. Это он ради Констанциисначала убил ее первого мужа, потом лорда Гросгрейна, а затем Тоттла иСуитсона, чтобы прекратить шантаж и исключить возможность раскрытия его прежнихпреступлений. Софи вдруг поняла, что эти убийства совершил человек, без памятивлюбленный в Констанцию, тот, для которого счастье было созвучно с ее именем.

Итак, теперь Софи знала, что Криспин не убийца, однако онапонимала и то, что он не любил и не мог любить ее. Рассказ Констанциикрасноречиво подтверждал то, что все любовные слова Криспина были просторепликами из какой-то чужой любовной сцены. Произнося их, он не вкладывал в нихникакого смысла, а затем повторил эти же слова Констанции, возможно, чтобызаставить ее ревновать. Жизнь с Криспином, какой Софи ее себе представляла,невозможна, поскольку их отношения основаны на лжи. И если ей удастся выбратьсяотсюда живой и невредимой, что с каждой минутой казалось ей все менее реальным,она не вернется в Сандал-Холл. Она не будет больше обременять Криспина своимприсутствием, хотя и выиграла их спор, а просто позаботится о том, чтобынастоящий убийца понес наказание, которое…

Взгляд Софи в очередной раз упал на канделябр, и ее вдругосенило, как можно его использовать. Она мгновенно взобралась на кровать ипринялась кричать что было сил.

Кит вбежал в комнату с кинжалом в руке и наставил его в еесторону: