— Замолчите!

— Гусеница! — не унималась она. — Тамгусеница! Она заползла под кровать!

— Есть вещи пострашнее, чем гусеница, которых вамследовало бы бояться, — недобро усмехнулся он. — Через полчаса выотправитесь на тот свет. На вашем месте я бы подумал о чем-нибудь другом, а необ этой твари.

— Прошу вас! — умоляла она Кита со слезами наглазах. — Убейте ее! Совершите акт милосердия по отношению к приговореннойженщине. Убейте ее, она под кроватью. — Кит не двинулся с места, и Софирешила действовать иначе: — Или, может быть, вы тоже боитесь гусениц?

Кит презрительно взглянул на Софи, схватил ее за лодыжку,чтобы она не убежала, и полез под кровать.

— Ничего здесь нет, — усмехнулся он, собираясьподняться. — Я не вижу…

В тот же миг канделябр вместе со столиком обрушился на спинуКиту и сбил его с ног, заставив выпустить лодыжку Софи.

— Рычаг, — радостно шепнула она и быстро выбежалаза дверь.

Стремительно преодолев два лестничных пролета, Софиоказалась в холле, где входная дверь тоже не была заперта. Она осторожноприоткрыла ее и выглянула наружу, высматривая других охранников. Улица былаабсолютно тиха и безлюдна, единственным звуком, который донесся до ее слуха,было жужжание пчел вокруг цветущего дерева. Софи осторожно выбралась из дома иповернула по улице направо.

— Держите девчонку! — нарушил тишину крик Кита изокна на третьем этаже. — Остановите ее! Она уходит!

Десяток человек выскочили из окон и дверей соседних домов.Они поджидали ее, предполагая, что она может попытаться как-нибудь ускользнуть.Софи бросилась бежать со всех ног. Она свернула сначала направо, потом наналево, потом снова налево, временами оглядываясь назад. Сердце готово быловыскочить у нее из груди. Преследователи догоняли ее, и она из последних силрванулась вперед. Ноги у нее дрожали, но она ни на миг не останавливалась.Направо, налево, снова налево бежала она по извилистым проулкам незнакомойчасти Лондона, пока не стала задыхаться и не чувствовала, что ее легкие готовыразорваться от недостатка кислорода.

Расстояние между ней и преследователями неуклонносокращалось, и Софи решила рискнуть. Она еще несколько раз повернула и, вочередной раз оказалась за углом, проскользнула в узкий проулок. Это позволилоей бежать медленнее, поскольку преследователи не могли заметить, где онаукрылась, но перейти на шаг она боялась. Стараясь ступать неслышно, она спешилавыбраться на соседнюю улицу, чтобы оказаться наконец в безопасности. Однакопроулок становился все уже и уже и внезапно уперся в стену.

— Я поймал ее! — услышала Софи голос за спиной.Она сделала последнюю отчаянную попытку спастись, передравшись через стену, ночьи-то сильный руки схватили ее за плечи и потянули вниз.

Криспин решительно пересек порог комнаты и громко кашлянул.

— Добрый день, — учтиво приветствовал он двоихлюдей, находившихся здесь.

Констанция отреагировала первой и схватила своего спутниказа руку:

— Лоуренс, что он здесь делает?

Лоуренс резко обернулся. Он стоял у камина и держал в рукахбумаги, которые собирался предать огню — последние свидетельства деятельностикрупнейшей в истории Англии организации фальшивомонетчиков. Взглянув на другахолодно и угрожающе, он сказал:

— Моя дорогая, ты задала хороший вопрос. Что ты здесьделаешь, Криспин?

— Я пришел арестовать вас именем королевы, —ответил тот без околичностей.

— Именем королевы? — саркастически повторилЛоуренс. — Это звучит внушительно. Полагаю, теперь ты скажешь, что ты иесть Феникс?

— Да, я — Феникс.

— Ба! — Лоуренс швырнул бумаги в огонь и сталворошить их кочергой. Не оборачиваясь, он продолжал: — Феникс сражался с кудаболее сильными людьми, чем ты, друг мой Криспин, и победил их. — Онразвернулся и поднес к горлу Криспина раскаленную добела кочергу.

Криспин нырнул под кочергу и бросился к камину. Он успелсхватить вторую кочергу левой рукой и обернуться, чтобы отразить очередной ударЛоуренса, который, держась за рукоятку кочерги обеими руками, орудовал ею какшпагой. Скрежет чугуна раздался в комнате, как тогда, когда они еще мальчишкамифехтовали кочергами, не думая, что и взрослым им придется драться друг с другомтем же оружием. Они яростно сражались, а Констанция забилась в угол, чтобы непопасть им под горячую руку.

Криспин выждал удобный момент и бросился вперед, увернувшисьот удара Лоуренса. Сбив его с ног и прижав к полу, Криспин принялся душить егокочергой, навалившись на нее всем телом. Схватка продолжалась до тех пор, покаЛоуренс не сдался и не выпустил из рук оружия.

— Отлично придумано, — не давая Лоуренсу встать,сказал Криспин. — Но куда тебе со мной тягаться. Тебе конец, Лоуренс. Твоймаленький эксперимент с фальшивыми деньгами завершен.

— Фальшивые деньги? — переспросил тот. —Оглянись, Криспин. Что ты видишь? Пустой склад. Да и от него скоро ничего неостанется. Мы с Констанцией всего лишь хотели разобраться в делах ее покойногомужа, чтобы начать жизнь с чистого листа. Я понятия не имею ни о какихфальшивых деньгах.

— Тогда я расскажу тебе о них, — печальноулыбнулся Криспин. — У нас есть немного времени, пока стражники придут затобой. Мы можем провести его за приятной беседой.

Лоуренс хмыкнул в ответ.

— И не только о фальшивых деньгах, — продолжалКриспин. — Но и об убийстве. Хотя все эти преступления ты совершил поодной причине — из-за любви.

Лоуренс попытался столкнуть Криспина с себя, но тот сильнееприжал его к полу кочергой.

— И не пытайся возражать, — предостерег его Криспин. —Я сам расскажу тебе эту интересную историю. Она началась два с половиной годаназад, когда я нанес первый удар твоей организации фальшивомонетчиков и убилтвоего главного алхимика Деймона Голдхоука. Конечно, тогда я не знал, что завсем этим стоишь ты, иначе я никогда не позволил бы тебе скрыться. Потом мнепришлось покинуть страну, а ты в мое отсутствие решил провернуть еще однуоперацию, гораздо масштабнее предыдущей. Но тебе нужно было заменить кем-нибудьДеймона, и тогда ты нашел самого знаменитого в Англии алхимика, МилтонаГросгрейна, и добрался до него при помощи своей возлюбленной, Констанции. Тызнал, что он не устоит против ее чар — ни один мужчина не устоял бы, — иустроил этот брак. А затем стал угрожать, что Констанция покинет его, если онне согласится помочь тебе расширить алхимическую лабораторию. Он согласился,потому что другого выхода не видел, и с тех пор все пошло гладко. Но черезнекоторое время начался шантаж. Лорд Гросгрейн скорее всего не видел в этомникакой реальной опасности для себя, поскольку не имел никакого отношения ксмерти первого мужа Констанции. Поэтому он согласился платить шантажистам. Нотебя такой выход не устраивал. Ты не мог позволить отнестись к шантажулегкомысленно, потому что это ты убил мужа Констанции и письма представляли длятебя нешуточную угрозу. Только тот, кто убил ее мужа, мог захотеть расправитьсяс шантажистом. Ты решил убить Ричарда Тоттла, но понимал, что это вызоветподозрения лорда Грос-грейна. Поэтому, как только ты перестал нуждаться в услугахлорда Гросгрейна, ты убил его. — Криспин усмехнулся и покачал головой, несводя глаз с Лоуренса. — Каким для тебя, вероятно, было ударом, когдапосле смерти Ричарда Тоттла письма с угрозами продолжали поступать! Но винатвоя усугубилась, и ты не мог остановиться. Ты убил Суитсона, новогошантажиста, так же как и Тоттла. И только тогда смог отдаться своей двойнойлюбви — к Констанции и к деньгам. Ты обагрил руки кровью, чтобы защитить своюлюбовь, и собирался пожинать плоды своих трудов. Но оставалась одна маленькаяпроблема — Феникс. — Криспин продолжал задумчиво, словно обращался ксамому себе: — Феникс расстроил твои планы два с половиной года назад, и ты немог допустить, чтобы это повторилось. Поэтому ты распустил о нем грязные слухи,оклеветал его в глазах королевы. Ты решил, что, если он будет лишен королевскоймилости, его легче будет найти и убить. К несчастью, ты позабыл мифологию.Феникса убить невозможно.