– Знаешь, Вилка, – радостно заявила Лерка, – я всегда своимклиенткам советую: бабы, здоровый левак укрепляет брак. Нет ничего страшного,если пару раз на сторону сбегаете, только врите с умом. Ну не надо придумыватьневероятные вещи, лучше что-нибудь попроще, понормальней. Ну, к примеру, поездметро в тоннеле остановился, автобуса целый час не было, в ближайшем магазинене нашлось любимых сигарет, вот и задержалась на два часа! А ты: мужик, которыйприлип к люку! Это даже не смешно.

– Я никогда не вру!

– Ой, таких людей нет, – отмахнулась Парфенова.

– Я не изменяю Олегу!!!

– Ладно, ладно, – закивала Лерка, – не кипятись, неизменяешь, просто имеешь парня для траханья. И, между прочим, я очень хорошотебя понимаю! Куприна никогда дома нет, ясное дело, взбеситься можно!

– Заткнись! – прошипела я и дернула от злости вешалку. В туже секунду та выскочила из креплений и пребольно стукнула меня по голове.Пальто, куртки, шапки полетели на пол.

– Зачем же мебель ломать? – фыркнула Лера и убежала.

Я вытащила из кладовки молоток и стала прибивать вешалку наместо. Потом, чувствуя, что сейчас разрыдаюсь, ушла в ванную, пустила теплуюводу, налила туда пены и нырнула в мелкие пузырьки. Струя с шумом лилась илилась, усталость уходила, в голове постепенно светлело.

Примерно через час я вползла в спальню, где сильно пахлоспиртом. Олег спал, откинув одеяло. Филя обмотал брата шерстяным платком, аповерх натянул на него теплый спортивный костюм, мужу было жарко. Я осторожнозажгла ночник и открыла газету… «Скандалы». Олег зашевелился, я быстровыключила свет, но супруг не проснулся. Он повернулся с боку на бок, тяжеловздохнул и пробормотал:

– Тараканова… Тараканова…

Я умилилась и прикрыла его одеяльцем. Мало найдется на светемужей, вспоминающих во сне фамилию супруги…

– Рейд, – продолжил Олег, – рейд, тараканы!

Я со вздохом вновь включила ночник. Нет, он вовсе не обо мнедумает, а о домике-ловушке для прусаков. Интересно, чем это приспособление такпоразило его воображение?

К Нелли Королевой я явилась к одиннадцати утра.

Железная дверь была украшена панорамным глазком. Япозвонила.

– Вам кого? – донеслось из крохотного динамика.

– Королеву.

Замок щелкнул, я вступила в дом моды. Впрочем, назвать«домом» небольшое трехкомнатное пространство было как-то слишком. Очевидно,модельер просто арендовала одну из квартир под офис.

Молоденькая, худенькая, коротко стриженная девочкаприветливо посмотрела в мою сторону.

– Нелли вас ждет? На какой час вы записаны?

– Нет, она обо мне не знает.

– Ну тогда, боюсь, ничего не получится…

Я нагло плюхнулась в кресло, вытянула ноги и сообщила:

– Просто безобразие! Заплатила, между прочим, большиеденьги, а вещь надеть невозможно!

– Какую? – насторожилась девочка.

– Вот эту, – протянула я, вытряхивая из пакета костюмБарсуковой.

Администраторша осторожно взяла пиджачок и пробормотала:

– Это Нелли шила.

– Естественно, – фыркнула я, – Королева, собственнымиручками.

– И что с ним?

Я молча взяла юбку и натянула поверх брюк.

– Ой, – девица всплеснула руками, – да он вам жутко велик,так похудели, да?

– Нет, это вы так мерки снимаете!

– Но такое просто невозможно, и потом, разве перед тем, какприобрести вещь, вы ее не мерили?

– Когда у вас примеряла, все было о`кей, – нагло врала я, –а дома вон что оказалось! Небось спутали размеры и кому-то отдали мойкостюмчик, а мне вручили юбку с пиджаком от коровы.

– Нелли не тиражирует вещи, – отбивалась служащая. – Она всешьет в единственном экземпляре.

– Ничего не знаю, хочу свой костюм! Не уйду отсюда без него,так и знайте.

– Нелли, – закричала девица, – выгляни!

Одна из трех дверей, выходивших в холл, с трескомраспахнулась, и из нее вылетела еще одна девчонка, чуть старше первой, летдвадцати пяти с виду. В приемной моментально удушающе запахло французскимидухами: сладкими, даже приторными. Но девушке шел такой пряный, восточныйаромат. Нелли походила на цыганку. Огромная копна иссиня-черных волосрассыпалась по плечам, чуть раскосые карие глаза, пухлые, чувственные губы,смуглая кожа… Эсмеральда, да и только. Сходство с воспетой Виктором Гюготанцовщицей было и в фигуре девушки: тонкая талия, длинные ноги, точеная шея.Роль Квазимодо в этой встрече явно отводилась мне.

– Что случилось, Кара? – чуть хрипловатым меццо осведомиласьНелли.

– Вот, костюм… – бестолково объясняла Кара.

Королева секунду послушала ее невнятный лепет, потом мигомподскочила ко мне и велела, указав пальцем с кроваво-красным ногтем напримерочную кабинку:

– Надевайте.

Я влезла в костюм и вышла в холл. Нелли поджала губы, обошламеня со всех сторон и приказала:

– А ну идите в кабинет!

Подталкиваемая кулаком в спину, я очутилась в длиннойкомнате, залитой безжалостным светом десятка люминесцентных ламп. Посерединетянулся стол, заваленный тканью, мелками и деревянными линейками. У стенскучали манекены. На одном красовалось ярко-синее вечернее платье, щедрорасшитое «алмазами», на другом пиджак из блестящей желтой парчи. На мой взгляд,на Черкизовском рынке можно купить куда более элегантные вещи.

– Немедленно отвечайте, где взяли костюм, – резко спросилаНелли, вытаскивая пачку «Парламента».

– Шила у вас.

– Не врите.

– Ей-богу…

Королева скривилась:

– Смешно, право. Во-первых, всех своих клиентов я отличнознаю, во-вторых, эта вещь делалась для Аллы Барсуковой, в-третьих, вы вообще,судя по виду, не из тех, кто одевается у модельеров… Ну, колись, дорогуша! Тебянанял Баркин или Маконин?

– Зачем?

Нелли хлопнула ладонью по столу. Розовая шелковая ткань стихим шорохом сползла на пол.