– Ты готова? – подойдя, спросил Мариан.

– Да. Конечно.

– Если ты устала или нездоровится, тебе не обязательно принимать в этом участие. Можешь присутствовать как зритель, – сказал Мариан.

Кордия была бледна, взгляд у нее был отрешенный, и это его настораживало. К магии в таком состоянии лучше не обращаться, а проводить ритуалы тем более. Если только для поднятия настроения и успокоения душевной боли.

– Все нормально, правда. Я хочу быть полезной, – быстро проговорила Кордия. – А этот чародей, Кассиопей… он что-то говорил вам о моей маме?

– Только то, что они общались по переписке. Что ты почувствовала, когда увидела его?

– Доверие. Понимаю, это опрометчиво с моей стороны, но… Я словно встретила родную душу, – сказала Кордия. – Может быть, потому что он тоже чародей. Или еще почему-то.

– Замерзла? – участливо спросил Мариан, видя, как она потирает руки. Кордия кивнула. Он снял с себя теплый плащ и укутал ее. Девушка вопросительно посмотрела на него. – Я сейчас буду очень занят ритуалом, и он мне не понадобится.

– Спасибо, – прошептала Кордия, и он мягко привлек ее к себе. Мариан подумал: когда она попытается убить его? Сейчас? Или во время ритуала? И как она надеется ускользнуть незамеченной с корабля, полного свидетелей? Он понимал, что ведет себя опрометчиво, но для него это был единственный шанс понять, верить девушке или нет. И на чьей стороне она будет играть.

Кордия прижалась лбом к его груди, и он сквозь ткань одежды ощутил ее дыхание.

– Пора, – услышал Мариан голос Кассиопея, и в этот момент один из чародеев запел ритуальную песню, которую тут же подхватили другие, а через миг и он сам.

Туман над морем появился словно ниоткуда. Только что небо было чистым, и вот уже над водой повисла плотная серая пелена, заслонившая перед ними все. На палубе послышались тревожные шепотки, которые прервали пение ритуальной песни.

– Что случилось? – спросила Кордия.

– Противостояние, – ответил Мариан, всматриваясь в туман. – Кто-то против того, чтобы между материками зимой была связь.

– Но почему?

– Месть, торговля, манипуляция… Политика, одним словом, – пожал плечами Мариан.

– Делать-то что теперь? – растерянно спросила Кордия.

– Рассеивать завесу, – подходя к ним, сказал Кассиопей. – Других вариантов нет.

– Это опасно, – покачал головой Мариан и бросил быстрый взгляд на Кордию.

– Она тоже владеет магией, – сказал Кассиопей. – Справится.

– Конечно, – с готовностью отозвалась Кордия. – А можно узнать, кто сделал такое?

– Магия не всегда имеет маркер. Особенно если чародей хочет остаться неизвестным, – объяснил Кассиопей. – Не воспринимайте это как личное оскорбление, принцесса.

Не сговариваясь, они вместе двинулись на нос корабля, стараясь сотворенным огнем разорвать пелену. Мариан не стал говорить Кордии, что эта завеса предназначена для того, чтобы вытянуть силу из чародеев и перенести ее тому, кто ее создал. А создать ее мог тот, кто также обладал сильной магией и был достаточно опытным для такого действия. И в голове у него крутилось только одно имя: Сабола.

На этот раз иллюзией огня отделаться было невозможно, и Мариан создал настоящее пламя. Сперва искра вспыхнула в его мозгу, потом волной пробежала по его тонкому телу, и, когда он вложил в нее силу, вырвалась из его ладоней. В завесе появилась крошечная пробоина, как от удара тонким кинжалом. Краем глаза он заметил, что Кассиопей сделал то же самое. Словно два разъяренных дракона, они посылали огонь, но завесе было все равно, ее это забавляло. Она становилась плотнее, любое повреждение тут же затягивалось.

Мариан едва не отпустил пламя, когда рядом с ним встала Кордия, слегка задев его рукавом. Он на мгновение обернулся. Другие чародеи боролись с завесой по обоим бортам корабля. Мысленно порадовался, что их здесь много и всеми силами они должны справиться.

– Мы не можем плыть дальше, – заявил капитан. – Ничего не видно, а напороться на Белый Зуб здоровья никому не прибавит. Пока господа чародеи не уберут эту дрянь, судно не двинется с места.

Все были слишком заняты, чтобы спорить с ним. Да и вряд ли бы нашелся среди них такой умник, готовый рискнуть, ведь многие знали, как опасно Зубастое море. Мариан снова глянул на Кордию, которая, сосредоточившись так, что волоски на бровях встали дыбом, вскинула вперед руки, и из них вырвались белые искры. Это не было похоже на то, что получалось у него или Кассиопея. Кордия творила дерзкий, холодный огонь. Мариана обдало ледяной волной, и он невольно восхитился магией девушки. И завеса вздрогнула, будто испугалась ее. Нужно лишь поднажать, и тогда туман отступит. Это воодушевило чародея, ему хотелось как можно скорее разобраться с задачей. В серых вихрях ему вдруг привиделись чьи-то глаза, но он не смог узнать их, и ему стало страшно. Завеса стала отступать, рассеиваться…

Но только чтобы вернуться и с новой силой атаковать корабль. Темная волна рванулась вперед и, обхватив Мариана, отшвырнула его назад. Он упал на спину, больно ударившись затылком о палубу. Чародей схватился рукой за канат, чтобы встать на ноги, но не смог. Клубки черного тумана вились вокруг него, забирались под одежду и жгли кожу будто раскаленным железом. Он начал читать заклинание освобождения, но адская боль стерла из его памяти все слова. Перед глазами кружили красные искры. В один миг он стал средоточием муки. Где-то на задворках сознания билась мысль, что этот туман прислан, чтобы убить его. Мариан чувствовал, как ломаются его ребра, как воздух перестает поступать в легкие. У него не было сил бороться, все, о чем он мог мечтать, чтобы пытка скорее закончилась, пусть даже его смертью. Он глох от собственного крика. Перед мысленным взором всплыл образ Талики, та лишь укоризненно качала головой. Наклонившись к нему, она шепнула на ухо:

– Не время.

В ту же минуту в грудную клетку чародея хлынул холод. Колкий, резкий, он обжигал его ненамного милосерднее раскаленного железа. Мариан снова закричал, и в легкие хлынул кислород. Чьи-то руки крепко сжимали ему запястья, а кто-то прижимал к полу ноги.

– Тише, все хорошо, – донесся до него женский голос.

– Талика…

– Это не Талика, но тоже очень милая девушка, – прозвучал мужской голос, показавшийся Мариану знакомым. – Мы рассеяли его, друг. Еще пара часов терпения – и ты будешь в порядке.

– Шутишь… – прошептал Мариан, силясь открыть глаза.

– Оплакать тебя я всегда успею, – заверил его мужчина, и чародей понял, что это Кассиопей.

Веки наконец подчинились ему, и он распахнул глаза. Лица казались мутными, их очертания расплывались. Чародей несколько раз моргнул, желая вернуть зрению четкость.

Кто-то влажной тканью протер ему лицо, и Мариан вдруг отчетливо ощутил запах крови. Он поморщился и попытался сесть. Ему помогли, и он уперся спиной во что-то холодное. Кордия опустилась перед ним на колени, и он увидел ее бледное лицо с красными каплями на щеках. Хотел коснуться их, но понял, что слишком слаб для этого.