ладони – ему бы хватило силы убить человека на месте, – но почувствовал, как за спиной у него что-то со свистом пролетело. Принц молниеносно повернул ладонь и схватил метившую в него стрелу.

Оказывается, заметив опасный блеск за спиной у небожителя, юноша бросился на него, чтобы защитить. Се Ляня это внезапное покушение ни капли не испугало – напротив; он вскочил на гребень стены и посмотрел вниз. Перед городскими воротами на пустынной равнине смутно виднелся силуэт человека в тёмной одежде. Тем выстрелом он хотел привлечь внимание Се Ляня, а достигнув цели, помахал ему рукой, развернулся и пошёл прочь. Фэн Синь быстро подбежал к принцу, выхватил лук и выпустил стрелу, но человек двигался слишком быстро, и стрела только воткнулась в землю в нескольких цунях от его ног. Фэн Синь от злости так саданул кулаком по стене, что посыпалась щебёнка:

– Кто это?!

– Лан Ин, кто же ещё, – ответил Се Лянь.

Дворцовые стражники уже заметили неладное. С громкими криками они заметались туда-обратно, но не рискнули открывать городские ворота, чтобы отправить погоню, а сначала запросили указания у командования. Лан Ин выпустил одну стрелу и сразу ушёл – как будто хотел только поприветствовать Се Ляня. Му Цин нахмурился:

– Ну и зачем он приходил? Угрожает нам?

– Сегодня мы разбили их начисто! – негодовал Фэн Синь. – Ему просто повезло не попасть под удары его высочества и уйти с поля боя живым! Чем он нам угрожать собрался?

Тут Се Лянь заметил, что к стреле привязана какая-то тряпица. Он снял её и поднёс к огню факела, чтобы рассмотреть. То оказалась полоска парчи, словно оторванная от зелёного халата, вся влажная от крови. Развернув её, Се Лянь увидел, что на ней криво написано: «Жун».

Се Лянь резко сжал обрывок ткани в кулаке и спросил:

– Где Ци Жун? Он что, не во дворце?

Фэн Синь приказал подоспевшему стражнику:

– Быстро идите и узнайте!

Стражник кинулся исполнять приказ. Это действительно был обрывок любимого одеяния Ци Жуна. Лан Ин уже прославился умением попадать туда, куда другим путь заказан, – вполне мог и князя похитить. Нельзя было терять ни минуты!

– Я пойду следом и всё проверю, – сказал Се Лянь, а затем обратился к Фэн Синю: – А вы сторожите ворота. И смотрите, ни в коем случае не открывайте! Как бы это не оказалось ловушкой: возможно, они хотят выманить меня и напасть на город.

Фэн Синь повесил лук за спину и спросил:

– Вы никого с собой не возьмёте?

Се Лянь не хотел, чтобы Сяньлэ выставляли войска до того, как Юнъань начнёт масштабное наступление. В одиночку принц сумеет вызволить Ци Жуна из плена без лишнего шума, а вот если отправиться туда в сопровождении армии, всё обернётся сражением, и без потерь не обойдётся.

– Не возьму, – ответил Се Лянь. – Я и сам прекрасно справлюсь.

Сказав это, он легонько коснулся стены, спрыгнул с башни и плавно спланировал вниз. Опустившись на землю, Се Лянь торопливо направился вслед за Лан Ином. За спиной его послышались шаги – похоже, кто-то бросился за ним вдогонку. Се Лянь обернулся и увидел того молодого солдата. Он крикнул ему:

– Мне не нужны помощники! Возвращайся!

Юноша помотал головой, и Се Лянь опять крикнул:

– Уходи!

Принц побежал вдвое быстрее, и вскоре солдат остался далеко позади, а потом и вовсе исчез из виду. Преодолев пять-шесть ли, Се Лянь оказался на пригорке, прозванном в народе Горбатым холмом. По данным разведки, юнъаньцы, отойдя от стен города, обосновались именно здесь. Склон покрывала густая растительность, а в ночной тьме из лесной чащи доносились странные звуки, как будто там скрываются полчища хищных тварей. Се Лянь затаив дыхание крался в надежде хоть что-то обнаружить. Внезапно он увидел, что на дереве висит человек. Он присмотрелся и воскликнул:

– Ци Жун!

Князь был без сознания – его избили и подвесили вниз головой; из носа у него текла кровь, лицо опухло от синяков. Се Лянь спешно выхватил из ножен меч, рубанул по верёвке, подхватил Ци Жуна на руки и похлопал его по щекам. Тот постепенно пришёл в себя. Увидев Се Ляня, он воскликнул:

– Мой венценосный брат!

Принц принялся освобождать его от пут и вдруг почувствовал за спиной какое-то движение. Не глядя Се Лянь отбил чужой клинок своим. Обернувшись, он увидел Лан Ина: сжимая обеими руками тяжёлый меч, тот приготовился вновь обрушить его на врага.

Они обменялись несколькими звонкими ударами, и Се Лянь с лёгкостью выбил у Лан Ина оружие, а самого его опрокинул на землю и приставил к горлу остриё клинка, тем самым положив конец едва начавшемуся сражению:

– Прекрати. Сам же знаешь, ты мне не соперник.

Сегодня днём они уже встречались на поле боя. Все, кто столкнулся с Се Лянем, умерли от его меча, и только Лан Ин сумел принять его удар и выжить – правда, получил серьёзное ранение и еле уполз прочь. Всем было очевидно, что Лан Ин – предводитель юнъаньцев. Предлагая ему «прекратить», Се Лянь имел в виду не только эту стычку, но и войну в целом.

– Если вы прекратите набеги, я гарантирую, что армия столицы не станет нападать первой. Берите воду и еду и уходите.

Лан Ин лежал на земле и смотрел ему в глаза. От этого взгляда волосы вставали дыбом. Он сказал:

– Ваше высочество, вы считаете, что правильно поступаете?

Лицо Се Ляня окаменело. И тут Ци Жун выругался:

– Что ты несёшь? Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь? Мой венценосный брат – бог, сошедший с Небес! Если он неправ, то кто тогда? Может, вы, шакалы, предавшие свою страну?

– Ци Жун, заткнись! – воскликнул Се Лянь.

У него не было ответа на вопрос Лан Ина. В глубине души он понимал, что поступает не совсем правильно, но ничего лучше ему в голову не пришло. Оставалось только защищать Сяньлэ и отбивать набеги мятежников! Нельзя же было просто сидеть и наблюдать, как они раз за разом атакуют столицу, пока не прорвут оборону!

Когда он сражался с одним или двумя противниками, он ещё мог правильно рассчитать силу и оглушить их, не убивая. Но на поле брани на жалость попросту нет времени – и ему приходилось размахивать мечом, ни о чём не думая. Однако вопрос Лан Ина вновь пробудил в нём сомнения.

Ци Жун вот не был склонен к самокопанию.

– А что, неверно говорю? – рявкнул он. – Братик, раз уж ты здесь, перебей эту шайку шакалов! Они толпой на меня напали, я был один против всех!

За безобразные выходки многие юнъаньцы его ненавидели. Конечно, они не упустили шанса отомстить. Справедливости ради, столичные жители князя тоже не жаловали. Сейчас Се Ляню не было времени с ним разбираться, он обратился к Лан Ину:

– Чего ты