не нанеся урона врагу. При этом возможность выполнения ночной части задачи окажется под угрозой.

В этот день русские дозоры у Цусима-зунда были сняты, так как считалось, что японцы не рискнут выйти в море в светлое время суток. А с отправленных к заливу Абурадани эсминцев, на которые и наткнулся Аояма, японцев не видели, так же как и с береговых постов, чьи сигнальщики с приходом флота и роспуском обычных дозоров откровенно расслабились и смотрели за назначенными секторами вполглаза. Все были уверены, что море теперь наше и японцы не сунутся.

Вернувшись к Арусому вечером, нашли там небольшую парусную лодку, на которой прибыл связной. Каким чудом он смог добраться на ней до этого островка по бурному морю, было не ясно, но доставленные им сведения подтвердили уже имеющиеся предположения о составе задействованных противником сил.

Но самым важным в сообщении связного было то, что русские сейчас идут в залив Абурадани. Им стало известно о стоянке в нем дозорных сил, и они опрашивали рыбаков в Озаки о его глубинах и прочих навигационных особенностях. Обо всем этом уже сообщили в штаб морского района Мозампо.

Отправив телеграфом донесение контр-адмиралу Огуре об успешном выполнении первой части своей задачи и не получив новых распоряжений, командир отряда поручил Аояме с его группой сразу начать выдвижение к бухте Ната, назначив там точку рандеву всем остальным судам третьего отряда, поскольку шторм явно стихал.

Благополучно дойдя до западного берега Цусимы, определившись по знакомым ориентирам на берегу, вскоре встретились с основной частью отряда, уже подтянувшейся из Мозампо. После короткого совещания корабли Аоямы заняли позицию вдоль берега, чтобы в случае появления противника отжать его массированной атакой на обе линии минного заграждения, шедшие на юго-запад и начинавшиеся в миле от полосы прибоя южнее и севернее мыса Тариозаки с промежутком между ними в полторы мили.

Нападения с этого направления наверняка не ждут, так что будет больше шансов сблизиться для нанесения внезапного удара. Даже если не удастся выйти на дальность действия примитивного оружия «Кокутая», противник наверняка отвернет к западу, уклоняясь от атаки, что выведет его прямо на минное поле. Это заграждение относилось к засадным, и мины в нем стояли на небольшой глубине, так что от подрыва не были застрахованы даже портовые шаланды и боты.

Основная часть отряда держалась дальше в море и должна была атаковать, когда русские уже окажутся на минном поле. Комбинированным ударом с двух сторон предполагалось добиться быстрого и полного уничтожения всей тральной партии с минимальными потерями.

Ночь прошла в томительном ожидании, но никто так и не пришел. Даже когда незадолго до рассвета вспыхнула яростная перестрелка в стороне Окочи, сопровождавшаяся целым дождем осветительных и сигнальных ракет, ярко озарившим всю северную часть горизонта за гористым побережьем, в поле зрения отряда так никто и не появился.

Преодолевая огромное желание двинуться туда и принять участие в явно начатой большой атаке, Аояма упорно держал назначенную ему позицию, надеясь подловить тех, кто бросится на выручку отбивавшимся русским крейсерам. Учитывая внезапность своего появления со стороны берега, он был уверен, что миноносцы и прочие легкие силы станут его законной и гарантированной добычей.

Но шли минуты, стрельба стихла, ракеты догорели и упали, прожектора погасли. Только зарево сильных пожаров со стороны Окочи озаряло северную часть сереющего небосвода, а целей для его кораблей все не было, и ничто не предвещало их скорого появления. Небо за спиной на востоке начало предрассветно мутнеть. Выдвигаться на север для атаки Окочи было уже поздно, так что оставалось только успеть покинуть позицию до того, как отряд обнаружат. Когда уже разгоралась утренняя заря, увидели сигнал об отходе от основных сил своего отряда. Тихо выбравшись из спокойных вод под скалами и снова ощутив бившую в левый борт волну, Аояма ушел в глубину пролива, быстро и безмолвно растворившись в утреннем тумане.

Пока третий отряд «Кокутай» обеспечивал благоприятное для японцев развитие событий, контр-адмирал Огура отправил авизо «Тацута» к заливу Абурадани для проведения разведки и выяснения намерений отряда противника, как выяснилось, состоявшего из трех крейсеров. Погода постепенно улучшалась, что давало надежду на возможность применения всех имевшихся под рукой средств.

Чтобы не встревожить русских, переговоры по радио свели к минимуму. Впрочем, учитывая отсутствие станций беспроволочного телеграфа на всех судах «Кокутаев», для управления ими в любом случае требовались совершенно иные средства. В качестве корабля управления изначально планировалось придать им единственный малый торпедный крейсер, но теперь его пришлось задействовать в разведке, и вернуться в Мозампо, чтобы вывести на цель подопечных, он явно не успевал.

Время поджимало. По этой причине оба оставшихся в базе отряда легких сил самообороны и малоразмерные остатки третьего отряда начали покидать пределы бухты, не дожидаясь известий от разведки, едва доложилась группа обеспечения капитан-лейтенанта Аоямы. Еще в вечерних сумерках они форсировали главный фарватер, надеясь встретиться с блокировавшим порт крейсером и атаковать его. Но тот, видимо, уже успел покинуть свою позицию к этому времени.

Жутко раскачиваясь на волне, шедшей с юга, москитный флот упорно продвигался к Окочи. При этом походные колонны разметало стихавшим штормом, и отряды разбились на несколько небольших групп, последние из которых добрались до точки сосредоточения в пяти милях севернее Митсусимы только спустя два часа после полуночи. К этому времени «Тацута», наведенный в эту точку по радио, уже вернулся от берегов метрополии и слабыми световыми сигналами обеспечил сбор ударной группы.

От него узнали самые свежие сведения о русских крейсерах. Выяснилось, что они все-таки осмелились атаковать стоянки судов в самом заливе Абурадани, считавшемся довольно хорошо защищенным, и в ближайших окрестных бухтах. При этом захватили несколько пароходов, возможно, пережидавших активность эскадры Рожественского на резервных стоянках. Эта добыча сковала их подвижность, и сейчас они плетутся к Цусиме на семи или восьми узлах, имея в охранении два истребителя.

Перед командирами первого и второго отрядов «Кокутай» встал вопрос, пойдут они к Окочи или двинутся к бухте Миура, чтобы, заночевав там, уже днем в безопасности пробраться в главную островную базу Найти противника в море и атаковать немедленно в такую погоду представлялось совершенно невозможным. А разделять остававшиеся силы не хотелось, так как это неминуемо ослабляло удар. В то же время прождать всю ночь впустую было боязно. Второго такого шанса могло вообще больше не представиться.

По радио связались с Мозампо, откуда пришел приказ снова отправить авизо в разведку для уточнения маршрута отхода противника. В случае, если он свернет к Миура-ван, «Тацуте» предписывалось