подряд, выбираясь из трудного положения. Похищение Гейзенберга потребует такта и хитрости – не лома, а приема. Так что летом 1944 г. Доновану снова пришлось отстранить своего главного бойца от командования, и это второе понижение оказалось еще мучительнее первого. Они уединились на балконе штаб-квартиры УСС в Алжире, где тренировался Эйфлер. Донован приводил какие-то дурацкие оправдания, что Манхэттенский проект «расколол атом» и это якобы сделало похищение неактуальным. По-прежнему мало что понимавший в физике Эйфлер лишь уразумел, что снова не у дел. Ему удалось сдержаться перед Донованом, но через несколько дней, во время разговора с другом, самообладание оставило его. Смятение, стресс, сохранявшаяся психическая неуравновешенность из-за полученных в Бирме травм – слишком много на него навалилось, и он разрыдался.

Эйфлер расстроился бы еще больше, если бы узнал, что вопреки объяснениям Донована заговор против Гейзенберга не был отменен. Гровс и Донован просто переработали план и привлекли других, более уравновешенных людей.

Одним из них был Пауль Шеррер, агент под кодовым именем Флейта. Он работал физиком в Цюрихе, в престижной Швейцарской высшей технической школе (Eidgenössische Technische Hochschule, ETH), альма-матер Альберта Эйнштейна. Это было идеальное прикрытие для атомного шпиона. Швейцария оставалась нейтральной во время войны, поэтому граждане стран Оси и союзников могли свободно туда ездить. Швейцария также граничила с Францией, Германией и Италией, то есть занимала удобное центральное положение. В результате Цюрих стал средоточием шпионажа военного времени, рассадником разведчиков и двойных агентов. Только дурак мог доверять незнакомцам, встреченным в тамошних барах и кафе.

Флейта и Гейзенберг когда-то были друзьями, и Гейзенберг все еще полностью ему доверял. Для Флейты все было сложнее. Война и особенно отказ Гейзенберга осудить немецкую агрессию вбили клин между ними. Флейта не полностью отверг старого друга, но считал своим долгом передавать союзникам сведения о его местонахождении, включая периодические поездки в Швейцарию. Двумя годами ранее, в ноябре 1942 г., Флейта пригласил Гейзенберга прочитать в Цюрихе лекцию по теории S-матрицы. (Она описывает, как сталкиваются элементарные частицы; S означает scattering, рассеяние.) Именно эта лекция когда-то и побудила приятелей Сэмюэла Гаудсмита предложить похитить Гейзенберга. Тот заговор не встретил поддержки и не был реализован, но, как нарочно, осенью 1944 г. Флейта снова пригласил Гейзенберга в ETH, и на этот раз Гровс и УСС ухватились за такую возможность. Похищение Гейзенберга в нейтральном Цюрихе устраняло необходимость в рейде на враждебную территорию по плану Эйфлера.

Помимо Флейты, в операции были также задействованы Мо Берг и Сэмюэл Гаудсмит, которые, как ни странно, подружились. Впервые они, по-видимому, встретились в Париже. Хотя люди «Алсоса» и сотрудники УСС обычно держались на расстоянии друг от друга (Берг и Борис Паш так и вовсе были непримиримыми врагами), Берг быстро проникся симпатией к учтивому физику-полиглоту, а Гаудсмит, в свою очередь, выказывал явное расположение к щеголеватому кетчеру. «Я был заинтригован тем, что профессиональный бейсболист оказался настолько эффективен в совершенно иной сфере деятельности» (то есть в шпионаже), – вспоминал Гаудсмит. В который раз спортивные достижения Берга произвели впечатление на интеллектуала.

Согласно новому плану, для захвата Гейзенберга Берг должен был пробраться в Цюрих и установить первый контакт. Через несколько дней приедет Гаудсмит, который лично знал Гейзенберга. Прочие детали пока были неясны. Иногда предлагалось просто схватить и допросить Гейзенберга, чтобы потом его отпустить. В других вариантах планировалось вывезти его на территорию союзников. В любом случае понадобится физическая сила: Берг и Гаудсмит вряд ли были опытными охотниками за головами. К тому же этот план нарушит почти все существующие международные нормы о нейтралитете во время войны. Неофициально швейцарцы терпели шпионаж, но действовать нужно было скрытно – нельзя было просто так хватать на улице нобелевских лауреатов. Один из руководителей УСС в Швейцарии (Аллен Даллес) яростно протестовал против похищения именно на этом основании, опасаясь, что швейцарцы разорвут дипломатические отношения с США и тем самым поставят под угрозу весь аппарат американской разведки за рубежом. Но, как обычно, страх перед атомной бомбой Гитлера перевесил все остальные соображения.

Готовясь к миссии, Берг в основном вел себя прилично и извещал УСС о своем местонахождении. После окончательного отъезда из Италии в сентябре 1944 г. он проводил бóльшую часть времени между Лондоном и Парижем. Вероятно, его примерное поведение объяснялось в том числе тем, что УСС выдало ему авансом более 3000 долларов (41 000 долларов в современном эквиваленте) на проживание и питание в дополнение к повышению зарплаты на 20 %, до 4600 долларов, на несколько месяцев в преддверии опасной операции. Чтобы еще больше умаслить кетчера, руководство УСС изо всех сил старалось держать его в курсе (по телеграфу) результатов матчей Главной лиги бейсбола.

Сначала операция развивалась гладко. Гейзенберг принял приглашение Флейты выступить с лекцией, и они запланировали ее на середину декабря. Берг посетит лекцию и послушает, не будет ли в ней указаний на прогресс Германии в области исследований деления ядра. Затем Флейта устроит встречу Берга и Гейзенберга, к которой позже присоединится Гаудсмит. Флейта, конечно, знал, что Берг работает на американскую разведку и хочет узнать от Гейзенберга о ядерной бомбе, но полагал, что встреча задумана как обычная беседа. Он пришел бы в ужас, узнав, что способствует похищению. Подозревая об этом, УСС держало его в неведении.

Со своей стороны, Гейзенберг принял приглашение Флейты по ряду причин, ни одна из которых не имела отношения к физике. Он чувствовал себя более чем когда-либо изолированным от мирового научного сообщества и жаждал пообщаться со старым другом. Поездка в середине декабря также даст ему возможность приобрести новую зимнюю одежду и хорошие рождественские подарки для жены и детей. Как нейтральная страна, Швейцария не подвергалась эмбарго на поставки, а кроме того, местным компаниям (в отличие от немецких) не приходилось тратить все свои силы на производство товаров военного назначения; это означало, что игрушки, шоколад и другие лакомства были легкодоступны в Цюрихе. Короче говоря, у Гейзенберга в голове были одни конфеты, и он даже не подозревал, что может угодить в ловушку.

Но ловушка вскоре дала осечку. До Гейзенберга Флейта пригласил выступить в Цюрихе Карла фон Вайцзеккера, сына дипломата. Вайцзеккер знал, что с учетом статуса его отца этот визит будет воспринят неоднозначно, и поэтому 30 ноября попытался разрядить ситуацию, прочитав безобидную лекцию об эволюции Солнечной системы. Уловка не сработала. Толпа студентов ETH вышла протестовать против выступления сына видного нациста, чуть не вспыхнули беспорядки. Руководству ETH пришлось в целях безопасности очистить лекционный зал, и потрясенный Вайцзеккер вернулся в Германию.

Узнав об этом, Гейзенберг выдвинул жесткие требования к обстановке своего выступления: народу должно быть немного, чтобы он мог свободно говорить, а присутствовать могли только физики. Это представляло трудность для Берга, который, не являясь физиком и имея рост более 185 см и вес 91 кг, мог привлечь к себе нежелательное внимание на такой камерной встрече. И все же у Флейты не было выбора, так что ему пришлось уступить требованиям Гейзенберга.

Затем, всего за несколько дней до начала операции, по ней был нанесен еще один, более серьезный удар. По соображениям безопасности Гаудсмита пришлось исключить.

Глава 53

Имперский университет

Среди пикантных ежедневников и гроссбухов команда «Алсоса» в Париже наткнулась и на каталог университетских курсов – буклет в мягкой обложке, на которой были изображены прекрасный собор и внушительные средневековые стены Страсбурга. Третий рейх основал там в 1941 г. пропагандистский Имперский университет, который должен был заразить Францию фашизмом. Вскоре там обучалось уже 3500 студентов.

Каталог мог бы показаться ничем не примечательным, но в нем перечислялись профессора по каждому предмету, и несколько имен сразу привлекли внимание, в том числе имя Карла фон Вайцзеккера. Поскольку он был членом Уранового клуба, «Алсосу», вероятно, стоило, отбросив все другие заботы, устремиться за ним, как только в середине ноября 1944 г. пал Страсбург. Но в тот момент Гаудсмита и Паша отвлек торий, обернувшийся ингредиентом для зубной пасты, а когда 25 ноября, через 10 дней после прорыва армии Паттона, «Молния-A» добралась до города, сын дипломата уже сбежал.

Однако не все