Обманутые «вкладчики» кинулись в фирму, осуществившуюпродажу. Но там ничего не удалось узнать. Хитрая Иветта велела передать ейденьги, вырученные за квартиру, наличными и испарилась. Жильцы обратились вмилицию. Но здесь их ждало горькое разочарование. Никаких расписок с милойдевушки они не брали, полагаясь на честное слово, поэтому в милиции делозаводить не стали.

– Сами виноваты, – попенял им серьезный лейтенант, – кто жетакие деньжищи просто так дает, без всяких бумажек? Даже если, предположим,найдем мы вашу Воротникову, вменить ей нечего.

– А мы скажем, что она у нас деньги отняла! – приняласькричать Варвара.

– Как отняла? – уточнил следователь. – Напала с пистолетом вруках и бритвой по глазам?

– Нет, – растерялась женщина, – сами отдали, тихо-мирно, накухне.

– Свидетели есть? – продолжил лейтенант.

«Вкладчики» примолкли. Ушлая Люка «работала» с каждымпоодиночке.

– Так вот, граждане, – резюмировал сотрудникправоохранительных органов, – ваши заявления ничем не подтверждены.

– Но мы скажем, – упорствовала Варвара.

– А она отопрется и заявит в ответ, что вы клевещете на нее,– пояснил лейтенант. – Ступайте по домам и впредь не делайте подобныхглупостей.

Я спустилась на лифте и вышла из дома, на всякий случайприкрывая лицо рукой. Еще двинет по носу какой-нибудь особо озлобленный«клиент». Но двор пустовал, и я, благополучно сев в «Вольво», поехала вЛожкино. На Кольцевой дороге в шум мотора вмешался посторонний стук, потомсзади затарахтело, и «Вольво» стало заносить. Кое-как припарковавшись наобочине, я вылезла и уставилась на левое заднее колесо – прокол. Вот неудача.Автомобиль я вожу крайне аккуратно, но любая поломка ставит меня в тупик. Какменяют колесо – представляю, но выполнить эту задачу практически не смогуникогда: физической силой не обладаю и ни за что не справлюсь с этой тяжелойработой.

Мимо со свистом проносились автомобили. Вид дамы, стоящейвозле «Вольво», никого не трогал. Кое-кто, сбросив скорость, оглядывалспущенное колесо и мигом отъезжал. Да и понятно, кому охота на морозе возитьсяс чужим колесом. Попрыгав безрезультатно минут пятнадцать, я зажала в рукестодолларовую бумажку и выставила ее навстречу несущемуся потоку. Мигомостановились четыре машины и водители наперегонки бросились к заветной цели.Победил самый молодой и быстрый парень.

– Запаска есть? – деловито осведомился он.

– В багажнике, – сообщила я.

Жадный самаритянин нырнул под крышку, кряхтя выволок домкрати колесо. Через пятнадцать минут можно было продолжать путь. Я протянулапомощнику деньги.

– Ну ты крутая телка, – восхищенно заявил тот, пряча мзду. –Не боишься на патруль нарваться?

Так и не поняв, отчего мне следует дрожать при виде милиции,я села за руль и поискала перчатки. Их не было, скорее всего я случайно бросилаих в багажник. Пришлось вновь вылезать на мороз и поднимать крышку. Белыелайковые перчаточки валялись возле аптечки. Я протянула руку и обомлела. Чуть встороне, между ящичком с инструментами и домкратом торчала рукоятка пистолета.Я аккуратно вытащила находку, села в салон и принялась ее разглядывать. Большойчерный тяжелый, из дула пахнет какой-то кислой дрянью. Страшно похож нанастоящий, и скорее всего так оно и есть. У меня никогда не было такого. Таскаюв сумке зажигалку в форме пистолета. Стрелять не умею и, честно говоря, простобоюсь. Ну и что мне теперь делать?

Я медленно покатила по дороге, обдумывая ситуацию. Впередипоказалась заправка. Спрятав револьвер в сумочку, я прошла в дамский туалет изапихнула страшную игрушку за один из трех унитазов. Вечером уборщица найдет исдаст в милицию. Тут ежедневно останавливаются сотни людей, просто невозможнобудет отыскать хозяина пушки. Избавившись от опасной штуки, я понеслась вЛожкино.

Там, где дорога делает поворот к охраняемому поселку, стоитпост ГАИ. Как правило, ложкинским машинам постовые приветливо машут рукой. Мыдруг друга великолепно знаем и стараемся поддерживать хорошие взаимоотношения.Ко всем праздникам преподносим милиционерам приятные презенты – бутылкиконьяка, блоки сигарет, шоколадные конфеты женам и детям. Доллары никогда несуем. Друзьям деньги не платят. Гаишники тоже стараются быть полезными. Во всякомслучае, когда Маруся и дочь банкира Соломатина Лиза, решив наплевать народительский запрет, выехали на мотоциклах на Кольцевую дорогу, их тут жепоймали и под конвоем отправили домой. На все крики несостоявшихся рокерш отом, что у них есть права, милиционеры миролюбиво отвечали:

– Знаем, знаем, только небось матери запретили вам по МКАДгонять.

Но сегодня дежурный при виде «Вольво» свистнул инедвусмысленно взмахнул жезлом. Я затормозила и, спустив стекло, веселоспросила:

– Что случилось, Ванечка?

Но обычно милый, улыбчивый Иван не пошел на контакт и весьмасурово заявил:

– Выходите из машины и повернитесь лицом к автомобилю.

– Да что произошло? Вы же меня прекрасно знаете…

– Хватит болтать! – оборвал меня другой, совершеннонезнакомый милиционер, а из стеклянной будки к нам медленно шли еще четвероментов. – Быстро выполняйте приказ.

Не понимая, что происходит, я вылезла наружу. Менямоментально заставили расставить пошире ноги, упереться руками в крышу, отнялиключи и принялись обыскивать машину. Минуты текли томительно, ступни в холодныхботинках и колени в тоненьких брючках окончательно закоченели, а постовыепродолжали потрошить автомобиль. Наконец один сказал:

– Ничего, пусто.

– А что хотели найти? – не выдержала я. – Если стокилограммов героина, то я уже отдала их колумбийским наркобаронам, они недавнона вертолете подлетали.

– Дошутитесь сейчас, – буркнул незнакомый мент и велел: –Проезжайте.

– Да что искали-то?

– Отъезжайте, – не шел на контакт постовой.

– Поезжайте, Дарья Ивановна, поезжайте, – забормотал Иван, –уж извините, служба, ошибочка у нас вышла.

– Закройся! – приказало ему начальство.

Оставаясь в полном недоумении, я стала поворачивать наЛожкино и, кинув взгляд в зеркальце, увидела, как старший по званию распекаетдобродушного Ваньку.

Дома стало чуть суше. В холле стоял новый журнальный столик,злополучная ваза была водружена на прежнее место, и повсюду разложены ковры. Япощупала дорожку – надо же, совсем сухая…