Жених лежал по-прежнему бледный. С ввалившимися глазами и обескровленными губами. Но глаза его сияли. И он мне улыбался.

– Шир!.. Вернулся! Здоровый!

Не помня себя, я сорвалась с места и кинулась обнимать жениха. В одну секунду черное отчаяние, душившее меня, казалось, еще минуту назад, превратилось в искристые пузырьки счастья, распиравшие меня изнутри, неукротимо рвущиеся наружу. Голова кружилась. Неловко на что-то наступив у кровати, я не удержалась на ногах и упала Ширанту на грудь.

– Ой! Прости-прости-прости!

Я забарахталась, пытаясь встать на ноги и перестать давить на больного своим весом. Но Шир неожиданно обхватил ладонями мою талию и прижал к себе, не давая встать. Наши глаза встретились. И окружающая действительность вдруг затаилась, затихла. И я вместе с ней тоже почему-то затаила дыхание. Словно в это мгновение решалась моя судьба.

– Мариэлла… – Ширант облизнул истончившиеся, бледные губы. – Я… Понимаешь, я отчетливо помню свое поведение по отношению к тебе. И… Мне стыдно за то, что я творил.

– Это был не ты! Это…

– Тсс… – Ширант неожиданно ловко закрыл мне рот ладонью, отсекая любые возражения. – Послушай меня, пожалуйста! – Я заглянула жениху в глаза и медленно кивнула, увидев в них железную решимость стоять на своем. – Мариэлла, как бы это странно не звучало, но я, пока лежал тут, изображая из себя труп, все слышал и все ощущал. Я слышал все, что ты мне рассказывала. И хочу сейчас сказать: я против того, что задумал дядя! Категорически против! Это бесчеловечно и недостойно короля! Но… – Он снова облизнул губы, и я заподозрила, что Ширанта мучает жажда. – Но и себя в качестве мужа навязывать тебе я не смею. Не после того, что я натворил. – Он помолчал, вглядываясь мне в глаза так, словно в глубине их была вся его жизнь. А потом тихо добавил: – Я точно знаю, что, если бы не ты, не твой голос, я бы назад, в мир живых дороги уже не нашел. Поэтому в благодарность за мою жизнь, мое возвращение я предлагаю тебе защиту. Реши сама, что ты больше хочешь: мы можем заключить брак, но ты будешь жить так, как захочешь сама. Я на тебя, как на супругу, претендовать не буду. Вот тот дом, в котором мы встретились, будет твоим. И дядюшка тебя не тронет. У меня хватит воли и влияния, чтобы не подпустить к тебе даже короля. Или, если захочешь, можешь куда-нибудь уехать. Я не буду препятствовать. Или…

Настала моя очередь закрывать жениху рот. Но у меня это получилось не так изящно, как мне хотелось бы. И пусть это вышло нечаянно, но оказалось не менее надежно: вырывая из захвата жениха руку, я потеряла равновесие и нечаянно клюнула лицом вперед. Хорошо, хоть не ударила Шира, и не ударилась сама. Как так у меня получилось, я и сама не поняла. Но наши губы вдруг встретились. И реальность повторно замерла.

Губы Ширанта были сухими и обветренными, но касались моих так бережно и так нежно, что их безжизненность почти не ощущалась. От первого соприкосновения наших губ мое глупое сердце замерло в груди и затаилось. И где-то глубоко-глубоко внутри меня зародилась крошечная золотистая искорка. Тепло от этой искорки очень быстро по венам начало распространятся по всему телу. И когда оно достигло сердца, то словно с ума сошло.

Шир легко отстранил меня и внимательно вгляделся в мое лицо. Настолько пристально, что мне показалось, будто тьма его темно-карих глаз обволакивает меня, обнимает и укрывает от всех бед и невзгод. Это было волшебное мгновение. Искорка внутри меня все разрасталась и разрасталась, согревая своим теплом уже не только меня.

Жених мне улыбнулся:

– Надо ли так понимать, что ты не будешь никуда уезжать и дашь мне шанс? Я выбирался из тьмы, ведомый именно твоим голосом. Ты мне нравилась всегда, с самой первой минуты, но за эти полгода симпатия для меня превратилась в нечто гораздо большее. Я готов тебя отпустить, если ты попросишь. Даже не смотря на драконий артефакт. Но если ты мне дашь еще один шанс… Я тебе клянусь, сделаю все для того, чтобы ты стала счастливой!

От этих слов внутри меня что-то затрепетало, словно легкий шелк на ветру. И мне показалось, что еще немного, и я взлечу. Как самая настоящая, крылатая фея. А тут еще жених, не дождавшись от меня ответа, снова припал к моим губам. Уверенно, нежно, но так по-собственнически! Одной рукой прижав меня к себе за талию, а второй – запутавшись пальцами в моей прическе.

Я задохнулась от ощущений. Ширант словно пил меня. Жадно, чувственно, уверенно. Забирая у меня все, до последней крошки, выпивая меня до дна. Но взамен он отдавал мне себя. Полностью, целиком, без оглядки.

Этот поцелуй стал для меня откровением. Я не знала, что так может быть. Когда от одного незамысловатого движения губ ты и горишь, и плавишься, и паришь одновременно. Или это происходит только со мной?

– …Ваше Величество, брат, это очень плохая идея! – Входная дверь распахнулась с такой силой, что врезалась в стену. – Я выполнил твое пожелание. Сказал Мариэлле все, как ты велел. Зачем же еще тревожить Ширанта?! Дай ему спокойно прийти в се…

Хмурый герцог Овирсальский оборвал свою прочувствованную речь на полуслове. И замер на пороге с открытым ртом. Рядом с ним, весьма комично вытаращив на нас глаза, стоял сам король в пестром, но нарядном камзоле и тонким золотым венцом на голове. Позади этих мужей топтался кто-то еще. Но за надежной спиной короля было не разглядеть кто именно.

Его Величество медленно скрестил на груди руки и процедил:

– Говоришь, брат, племянник все еще без сознания? Ну-ну… А что тут тогда происходит, позвольте спросить?

Едва успев проглотить рвущийся из груди стон, я рухнула на грудь Ширанта, пряча от посторонних горящее лицо. Ну вот не могли они выбрать другое время зайти в спальню! Ширант обнял меня и прижал к себе крепче. Словно показывая всем, что никому меня не отдаст. Мы молчали, не зная, что сказать королю. Во всяком случае, я. Ну ведь глупость же