Эрих замахнулся кулаком, но Наташа повисла на его плече:

— Это не то, что ты подумал! Мы знакомы! Он когда-то спас мне жизнь! Успокойся!

Тяжело дыша, нотар подозрительно косился на пфальцграфиню. Презрительно глянув на настороженного, приподнявшегося на локте раба, процедил сквозь зубы:

— Вэлэри, идём. Графиня Хильдегард тоже здесь. — Подхватив её под руку, торопливо увлёк к двери. — У меня к вам разговор.

— Эрих, ему нужно дать вольную.

— Потом, потом, — на ходу обронил он.

Успела махнуть Яробору в закрывающуюся створку:

— Отдыхай. Я вернусь.

— Вэлэри, что за нежности с рабом? — Нотар с чёрной лестницы на втором этаже, крепко зажав локоть девушки, направил её в низкую дверь.

— Мне больно, — вырвала она руку, потирая. Неожиданная грубость Эриха насторожила. Всегда предупредительный и любезный, он не походил на себя. — Что ты себе позволяешь?

— Прости, — вздохнул он, меняясь, виновато-просительно заглядывая в её глаза, становясь прежним милым молодым человеком. — Я испугался за тебя, когда увидел, что он…

— Я всё тебе объяснила. Он свой человек… Что за срочность? — Обычно ни Эрих, ни Хельга так рано в таверне не появлялись.

Из короткого узкого коридора вышли к номерам люкс — с повышенным уровнем комфортности и круглосуточным обслуживанием — с поблёскивающими на них медными номерками и перевёрнутыми тыльной стороной табличками «Не беспокоить» на круглых ручках. По лестнице спустились в просторный холл.

Из него, мимо трапезного зала и номеров среднего уровня прошли в конец коридора и остановились перед незапертой дверью переговорной комнаты. Ею — предназначенной для ведения деловых переговоров — могли пользоваться при необходимости не только гости, но и клиенты нотара. Он распахнул перед пфальцграфиней дверь.

Густой аромат мёда и сдобы ударил в нос. От растопленного камина веяло уютным теплом. За большим сервированным к завтраку столом, уставленном кувшинами с молоком и горячим морсом, тарелочками с творогом, бруском сливочного масла, вишнёвым вареньем, ломтиками белого хлеба и сыра, отварными яйцами с кусочками варёно-копчёного бекона, высилась горка треугольных пирожков, сидела Хельга и пила напиток. Отставив кубок, она бросилась к подруге:

— Вэлэри, дорогая, — они обнялись, — я так беспокоилась. Мне снились плохие сны. Как хорошо, что ты дома.

Наташа, подвинув к себе кубок с молоком, выбрала пирожок.

Эрих, устроившись напротив женщин, сглотнув слюну, последовал её примеру.

— Забыл, как это называется. — С аппетитом принялся за трапезу.

— Эчпочмак, — напомнила пфальцграфиня. — Пирожки с начинкой из мяса птицы и лука.

Мужчина кивнул, прихватив второй.

— Как съездила? Всё купила? — Хильдегард отвела взор от жующего нотара.

— Поездка была не из лёгких. Не думаю, что скоро решусь повторить её. — Качнула головой Наташа, хмурясь: — Начинку пересолили…

— Расскажи, где ты такого буйвола откопала, — поморщился Эрих, глянув на плеть, свёрнутую на соседнем стуле. — Во сколько он обошёлся нашей казне? Разве такой будет кухарить и готовить эч… поч…

— Мак, — подсказала графиня. — Буйвол? Вэлэри, он о чём?

— Ай, — отмахнулась девушка. — Ни во сколько не обошёлся казне. Я купила его за свой счёт и намереваюсь оформить для него вольную грамоту. Я знаю Яробора давно. Когда-то он спас мне жизнь. Мой долг отблагодарить его.

— Кто это? Ты мне расскажешь? — У Хельги загорелись глаза. — Когда это случилось? Где?

— Погодите, — вмешался Эрих, — давайте сначала поговорим о моём деле. Рассказывать друг другу сказки будете потом. Без меня. К тому же прибыла мебель для покоев. Сегодня разгрузят и доставят во второй половине дня. Капитан сдержал слово. Вэлэри, ты же помнишь, что господин судья любит меха и его покой должен быть самым-самым… На полу обязательно должен быть мягкий ковёр. И ещё, мне бы тоже хотелось иметь здесь скромную маленькую камору для работы. А тот угол, что я снимаю… Откажусь от него, — улыбнулся он, скромно опустив глаза.

Подумалось: «Почему нет? Дом на нём. Логично, если он будет жить в одной из комнат» У неё с Хельгой есть комната на втором этаже, где можно уединиться и посекретничать, отдохнуть или переночевать в случае необходимости, или вовсе незаметно покинуть таверну через потайную дверцу.

Обставив по своему вкусу, Наташа не стала загромождать её помпезной кроватью со стойками и вечно пыльным балдахином. Минимум необходимой мебели, выдержанной в едином стиле и ей могли бы позавидовать демонстрационные залы всех музеев мира XXI века, экспонирующие жилые комнаты и предметы быта средневековья.

— Не вопрос. — Глянула на графиню девушка. Та кивнула, соглашаясь. — Выбери, где тебе будет удобнее. Обставим и закажем шкаф с ключом. То есть… Ну, потом увидишь. Чтобы никто не смог добраться до твоих документов.

— Вэлэри, ты у нас казначей. Так? — издалека начал Эрих, довольный сговорчивостью компаньонок. — Как обстоят наши дела в этом смысле? Много ли осталось золота после твоей поездки на ярмарку?

— Осталось не так, чтобы много. Точно не скажу. Мне удалось сэкономить на оптовых закупках. Гер Уц поспособствовал. А что?

— Нам нужен запас не меньше, чем на месяц. Пока пойдёт прибыль — ждать и ждать. Опять же неизбежные убытки.

— Основная масса продуктов закуплена. Свежая зелень стоит копейки. Сейчас сяду писать, что и по чём купила на ярмарке. Когда обставим номера, сделаю опись каждого покоя. Если постоялец что-то испортит или сломает, будем включать стоимость ремонта или самой вещи, не подлежащей исправлению в счёт проживания. Здесь убытков не будет. Хельга, нужен грамотный человек, чтобы при выезде постояльцев осматривал покои. Возможно, он будет вести запись, кто прибывает и на сколько дней снимает покой, чтобы заранее знать о свободных местах. Будем приучать гостей пользоваться бронью и её оплачивать. Всё равно господа высылают гонцов вперёд. А нас это подстрахует от возможных накладок.

— Броня? Защитные доспехи? — Эрих уставился на пфальцграфиню.

— Бронирование — это предварительный заказ покоя в таверне. Прошу не путать. Очень удобно. Это позволит нам подготовиться к приёму гостя.

— Хмм… Неплохо. — Нотар прислушался к себе, поглядывая на пирожок. Облизав губы, решил больше не брать. Хоть и вкусно, но достаточно четырёх. Он ценил в себе умение вовремя остановиться. — Посмотрите, что у меня есть.

На стол легла большая тяжёлая золотая брошь. Наташа, приподнявшись, склонилась над ней, не решаясь взять, рассматривая драгоценные камни.

Усыпанная разноцветными кабошонами, она выглядела великолепно. Золото тепло бликовало в отблесках каминного огня. Его искорки играли в глубинах крупных самоцветов: рубина, граната, изумруда, сапфира, незнакомых девушке камней, возбуждая воображение.