Встревоженный внезапной бледностью жены, Клейтон притянул еек себе.

— Не думай больше об этом! Я рассказал тебе только потому,чтобы ты не считала меня таким уж чудовищем, как кажусь.

Уитни робко дотронулась до его щеки. В глазах блестелислезы.

— Прости, если можешь…мне так жаль… так безмерно жаль…

— Уитни, любимая, — наставительно заявил он, — все это нестоит ни одной твоей слезинки. И заклинаю, не стоит тратить ни единой минуты насожаления.

Уитни растянула губы в вымученной улыбке. Боясь, что онавсе-таки расплачется, Клейтон прибегнул к крайним мерам:

— Подумай о сыне, дорогая. Недаром ученые утверждают, чтонастроение матери влияет на характер будущего младенца. Неужели хочешь, чтобыследующий герцог Клеймор вырос жалким хлюпиком?

Сама мысль о том, что Клейтон способен зачать стольнепохожего на него отпрыска, вызвала робкий смех.

— Нет, разумеется! — фыркнула она, покачав головой, но когдамуж улыбнулся ей в ответ, по— видимому, совершенно не взволнованный возможнымвоздействием ее настроения на душевные качества младенца, с подозрениемосведомилась:

— Надеюсь, все, что ты наговорил о последних научныхоткрытия, совершенная неправда?

— Разумеется, — нахально ухмыльнулся герцог, и сердце Уитниснова сжалось, на этот раз от счастья— казалось, она вот-вот воспарит кнебесам. Но вместо этого Уитни хитро прищурилась и сообщила:

— Боюсь, ты ошибся и мои невзгоды скорее могли бы повлиятьна природу твоей дочери!

— Дочери? — растерянно повторил герцог. — Значит, женскаяинтуиция подсказывает тебе, что у нас будет девочка?

Подавив смешок, Уитни осторожно провела пальчиком по грудимужа.

— Это я тебе назло.

— Зря. Неужели посчитала, будто меня расстроит такоеизвестие? Я хотел бы иметь малышку— дочь.

— Но тебе уже нужен наследник!

— Об этом я не думал, солгал Клейтон, прикусив мочку ее уха.— Однако, если родиться девочка, мне придется повторять попытки получитьнаследника, пока ты не выгонишь меня из своей постели и не потребуешь оставитьтебя в покое.

— Сильно опасаюсь, что, если станешь дожидаться этого,когда-нибудь придется кормить очень немалую семейку.

— И тем самым сделать свою мать счастливейшей женщиной вовсем христианской мире, усмехнулся Клейтон.

— Но ты и без того осчастливишь ее, — заверила Уитни, —когда она узнает о ребенке.

Клейтон, все еще рассерженный на мать, посмевшую так долгоукрывать от него Уитни, надменно выпрямился.

— В таком случае, — сухо заключил он, — стоило бы держать еев неведении еще дня два.

Судя по веселым голосам и приветствиям, доносившимся до негоиз всех комнат первого этажа, Клейтон предположил, что все родственники от душивеселятся и прибывают в прекрасном настроении.

Он нашел мать в столовой, за обеденным столом. При видесчастливого лица Уитни ее собственное зажглось радостной улыбкой. Правда,Алисия тут же нахмурилась, когда Клейтон, поцеловав ее в щеку, тихо сказал:

— Я хотел бы поговорить с тобой с глазу на глаз, прежде чеммы с Уитни сядем завтракать.

— Хорошо, — кивнула Алисия Уэстморлэнд и, извинившись передгостями, поднялась и повела сына в маленькую светлую гостиную, выходившуюокнами на сад позади дома. И хотя держалась она прямо, высоко подняв голову,чувствовала себя напроказившим ребенком в ожидании выговора строгой гувернантки.Она так расстроилась, что даже не заметила идущую за мужем Уитни. Правда, нужноотдать должное Алисии, за эти несколько минут она успела взять себя в руки идаже проникнуться праведным негодованием. В чем заключается ее преступление?Разве она могла прогнать от порога собственную невестку, когда та попросилаубежища?!

Решив, что нападение — лучший способ защиты, она повернуласьк сыну.

— По видимому, твое ледяное приветствие вчера вечеромозначало, что ты не доволен мной за оказанное Уитни гостеприимство, — сдержаннобросила она. — Понятия не имею, что ты натворил такого, после чего онапосчитала, будто не может больше оставаться под крышей твоего дома. Видишь ли,Уитни слишком предана тебе, чтобы обсуждать подобные вещи даже со мной. Тем неменее, я уверенна, что твое поведение заслуживает всяческого осуждения, ипосему отказать Уитни в приюте было бы немыслимо, несправедливо и бесчеловечно!

Клейтон хотел побеседовать с матерью наедине, желаясообщить, что ее заветное желание вот-вот осуществиться и она станет бабушкой,и поскольку великодушно решил не журить ее за участие в заговоре, одновременнорастерялся и развеселился от столь неожиданного натиска. За всю свою взрослуюжизнь он ни разу не видел мать в таком смятении чувств. Стараясь не улыбнуться,он угрюмо кивнул:

— Понимаю.

Алисия от неожиданности запнулась на полуслове.

— Правда?

— Вне всякого сомнения.

Мать от удивления забыла о деланном негодовании.

— Вот как? Это… — она поколебалась и опустила голову, жестомодновременно величественным и извиняющимся, — крайне благородно с твоейстороны. Я ожидала возражений и споров.

— Я так и думал, — сухо подтвердил Клейтон.

Алисия подошла к нему и нежно обняла.

— Я очень довольна нашей беседой, но придется вернуться встоловую.

Теперь, когда все было улажено, обычная улыбчиваябезмятежность, снискавшая Алисии всеобщее восхищение, вновь вернулась, а вместес ней и сознание обязанностей хозяйки.

— Лэнгфорд так обрадуется твоему приезду! Он спрашивал отебе. Да, и ты, должно быть, еще не видел Стивена. Он прибыл всего с полчасаназад, в компании четырех молодых джентльменов. Говорит, что они решиливоспользоваться хорошей погодой и полюбоваться моими садами, пока розы в полномцвету.

— Стивен ненавидит запах роз, — заметил Клейтон.

Алисия прекрасно знала, что Стивен явился не ради роз. Решиллично удостовериться в успехе их плана, а для маскировки привез с собой друзей.Встревожившись, что Клейтон может разгадать их махинации, она разразиласьпоспешным монологом:

— Конечно, Стивен словно с неба свалился, но я так рада,потому что Лансберри со своей дочерью, леди Эмили, нанес нам неожиданный визит,и не будь здесь Стивена и его приятелей, бедняжке не с кем было бы поговорить иповеселиться! Одни старики! Кстати, она прелестная девушка!