— Приделал себе заводные, — сообщает дракон и делает экономный глоток из баночки. — Теперь бегает быстрее нас с тобой.

— Свистишь ты все, — колдун смотрит, как я ем, в его глазах плещется голод. Я протягиваю ему особо аппетитную ножку. Бери, милый. Он пытается отказаться, но потом сдается, с ходу вгрызаясь в мясо. Мне хочется погладить его по голове, но я сдерживаюсь. Во-первых, я принцесса, а во-вторых мои руки уделаны в кроличий жир.

— Ничего я не свищу, — оскорбляется Ва и возмущенно прикрывает глаза, — поинтересуйся у Трикси, если мне не веришь.

М’техник отрывается от еды и бросает на меня взгляд. Приходится подтвердить то, что мой приятель абсолютно прав. Косоглазый на удивление быстро передвигается на своих железных ногах. И они действительно заводные.

— Но тут же нет таких технологий? — Фогель по-прежнему нам не верит.

— Колдунство, — уточняю я, облизывая пальцы, а потом делаю основательный глоток теплого вина, — одно время люди из Белых земель прочесывали Долину в поисках каких-то деталей. Чуть ли не каждый день приходилось отбиваться. Скажи, Ва?

— Славное было время, — подтверждает уже порядком захмелевший дракон. — Белоземельцы это тебе не прочие оборванцы. Пришлось попотеть. Они даже умудрились подстрелить Трикси. Покажи ему, Трикс!

Показывать шрам я стесняюсь, поэтому отрицательно машу головой, все-таки мы не настолько близки.

Пока.

Видно, что колдун не верит в железные ноги Протопадишаха и недоверчиво поджимает губы. Его право, конечно. Я делаю еще один глоток. Все-таки холодное, намного лучше. Может еще все устаканится? И мы вернемся к прежней жизни? И Фогель останется с нами. Мы вернемся в Башню, и будем гонять местных баронов. Все будет так же весело, как прежде. Я знаю, что этого уже никогда не будет. Все бесконечно поменялось и я часть этой истории.

— Не веришь, чувачок? Твое дело, — говорит мой чешуйчатый дружочек, — только заметь! Я в твои земли, с которых вы сбрасываете мусор нам на головы, уже почти поверил. Как ты там говорил? Точки на небе?

— Потому что так оно и есть, дурья твоя башка, — твердо заявляет Фогель, копается в броне и достает бумажный цилиндрик сиги, — там огромные миры, на которых живут люди. Много людей.

На удивление Ва просто пожимает плечами. Как хочешь, приятель. Пусть будут миры. Оставшись победителем, довольный м’техник прикуривает и выпускает облако дыма. А потом интересуется.

— Так, что мы будем делать? Пойдем к старой Машине? Другого способа избежать прорыва энергии нет. Без р’делительного контура Машина рванет.

— Чтобы добраться до второй Штуковины завтра будем быстро-быстро делать ноги, — говорю я, протягивая ему бутылку. — Придется сильно поторопиться, чтобы оторваться от гвардейцев.

Он отхлебывает, а потом неожиданно мрачнеет, припомнив что-то, что совсем упустил из виду. Какую-то очень важную деталь. Долго сидит и задумчиво смотрит на пламя костра. На лице пролегают глубокие тени. На сиге серый столбик пепла. Еще чуть и он обожжет колдуну пальцы. Мы молчим. Дракон, потому что занят остатками кролика, а я, потому что умею ждать ответов на не заданные вопросы.

— Моей батареи в костюме, хватит примерно на полдня, — наконец признается Фогель, — мне придется избавиться от доспехов и идти так же быстро как сегодня, я уже не смогу.

— Так же быстро как сегодня? — ухает Ва, оторвавшись от жратвы. — Сегодня ты полз как слизень, приятель! Протопадишах загнал бы тебя как кролика, даже без своих железных ног. Только на руках.

Я смотрю на м’техника, который пожимает плечами. Простите, принцесса, совсем забыл. Так. Образуется еще одна проблема, и ее нужно будет решать. Хорошо еще, что мы уже ближе к краю Долины. И если будем двигаться дальше, то скоро окажемся в местах, в которых ни мы, ни гвардейцы никогда не бывали. По-моему, это пара дней пути. Пара дней и у нас появится шанс ускользнуть. Я смутно припоминаю небольшое баронство в том направлении. Совсем захудалое и бедное. Было оно там? Или нет? Может там удастся раздобыть пони или заправленный м’тцикл? Тогда колдун может поехать верхом.

Признаться, надежда улизнуть слабая. Фогель еще полдня будет путаться под ногами, вздыхать, хрипеть и сморкаться, а потом совсем сдохнет и придется его как-то нести. Кроме того, если он бросит доспех, то станет совсем беззащитным перед Мусорной Долиной. Та, прихлопнет его в один момент. Даже не поморщится. Мне было бы жалко его потерять.

— Я могу его немного понести, когда он не сможет бежать, — неожиданно предлагает Ва. Я в удивлении смотрю на него.

— Что-то не так, Трикси? Мне вот пришло в голову.

Мой замечательный великодушный алкоголик сидит с глуповатым видом. Я поднимаюсь, подхожу к нему и обнимаю. Спасибо, дружочек.

— Но это ненадолго, — уточняет он. — Пока что-нибудь не придумаем, лады?

— Ты мой самый лучший друг, Ва, — серьезно говорю я. Он удовлетворенно квакает и улыбается. Улыбка у моего приятеля дай бог каждому. Самая обаятельная на Старой Земле. На нее невозможно смотреть без содрогания, особенно сейчас, когда между зубов застрял кролик.

Итак, завтра мы двинем дальше. Утром соберемся и помчимся к краю Долины, за которым лежит неизвестность и красная точка. Интересно, как выглядит Эразмус Фогель без доспехов?

Я проваливаюсь в свой лучший из снов. Проваливаюсь, слушая, как за багровыми листьями шумит Долина. Возможно, все получится. Во всяком случае, есть надежда. Когти, быстрые ноги и заряженный посох. Все это у нас найдется. Костерок в старом колесе медленно умирает, вспыхивая последними искрами, в темноте иногда потрескивает унитестер Фогеля, вышвыривая из нашего ржавого пристанища очередную голодную тварь. Слышно как булькает мой спящий дракончик, рядом сопит милый Эразмус. Я беззвучно шепчу его имя. Обязательно прикажу ему научить меня целоваться. Завтра. А может чуть позже, когда решу сама.

9. Самое справедливое место в мире

Мы выходим еще до рассвета, когда ночной жор стихает и почти все дермоны уже расползлись по норам. Багровый свет еще не взошедшего