

Чувство вины съедает меня на вдохе. Я пытаюсь выдыхать его в виде черного и густого облака, но оно возвращается, вновь заполняя меня тьмой.

Мой свет. Моя девочка. Прости.

Я не дам тебе погаснуть.

Я обещаю.

Только дождись меня.

* * *

Джакарта встречает меня настолько раскаленным и горячим воздухом, что создается впечатление, будто я вдыхаю кислород с растворенными искрами пламени.

Несмотря на ночное время суток, из-за повышенной влажности, моя рубашка и костюм мгновенно прилипают к телу.

Настоящее пекло. Как внутри, так и снаружи. Я продолжаю проходить через истинный ад при жизни. Но спускаясь по трапу самолета к земле, я еще не знаю, что я лишь приотворил врата в настоящее чистилище, и самое страшное…еще впереди.

Договоренность с Ди Карло осталась в силе. Ублюдок оказался человеком слова и скинул мне местоположение Амелии, после того, как я приземлился в Индонезии.

Комментарий «её время заканчивается» подкинул дров в мое полыхающее нутро.

Мия жива, и ничего важнее сохранения ее жизни сейчас не существует. Навигатор обнадеживающе заявляет, что до больницы всего пятнадцать минут на машине. Но в соответствии с законом подлости, мы попадаем в жуткую пробку из-за аварии. Я выхожу из тачки, и в кромешной тьме направляюсь к ближайшей заправке. Селену придется оставить с братьями. С собой я взял только тех, кому максимально доверяю.

На заправке резко хватаю первого попавшегося индонезийца за плечи и требую продать мне байк. Мужчина, с лица которого не сходит растерянная и блаженная улыбка, сначала не понимает меня, а потом спорит…три тысячи долларов делают его сговорчивым и по итогу очень счастливым.

А я даю по газам старого «Honda» и пытаюсь за пять минут научиться ездить по безумным азиатским дорогам. Если бы не ночь, я бы и на километр от заправки не отъехал.

Каким-то чудом мне удается добраться до больницы за десять минут. Машина с Селеной и остальными прибудет на место через минут двадцать и надеюсь, за это время с девочкой ничего не случится.

Но сейчас, как бы ужасно это ни звучало, в моем приоритете Мия. Я не в силах думать ни о чем другом, даже об Антее, который сейчас находится в относительной безопасности.

Все мои мысли крутятся только о том, чтобы как можно скорее ввести Мие чертов «цветок бессмертия». Хотя я понятия не имею, как он вводится, и подействует ли вообще.

А что, если уже поздно? Есть ли у него срок годности? Как им пользоваться и не навредит ли он девушке?

Мне нужна, блядь, инструкция к этой чертовщине.

Проклятье, на что я вообще, рассчитываю?

Доказательная и традиционная медицина кажется мне сейчас куда более надежным вариантом спасения Амелии.

Я никогда особо не верил в силу «цветка», и чтобы побороть свой скептицизм окончательно, я надеялся лично убедиться в его волшебных свойствах. С другой стороны, за пустым и бессмысленным порошком не стали бы гоняться ФБР и все, кому не лень. Думаю, препарат действительно обладает невероятными свойствами, но я не рассчитывал ставить эксперименты на Амелии.

В больницу я буквально влетаю, бросая байк на обочине. Попутно задеваю плечом всех, кто встречается на моем пути. Удивительным кажется то, что никто не провожает меня уничтожающим взглядом. Всеобщее спокойствие и благостные выражения лиц, выглядят непривычно.

— Здравствуйте. Мне нужна Амелия. Моя жена. Информация о ее местонахождении и состоянии. Амелия Морте, — на одном дыхании требую я, подбегая к стойке рецепции. Ненавижу больницы. В каждой стране атмосфера в них одинакова удручающая, какой бы новой и вылизанной она не была.

Запахи страха, волнительного ожидания, тревожные взгляды медсестер — все это вызывает мороз по коже.

— К ней нельзя, сэр. Врачи делают все возможное, — на ломанном английском отвечает девушка, предварительно напечатав имя Мии в базе данных. С одной стороны, я рад, что ублюдок не назвал мне адрес ложной больницы, а с другой…что значит, врачи делают все возможное?

Взгляд сотрудницы по имени Мадэ остается абсолютно нейтральным. Думаю, таких, как я, она видит не один раз на дню.

— У меня есть…ей нужно… — я осекаюсь, прекрасно понимая, каким идиотом буду выглядеть, если с пеной у рта буду сейчас заявлять, что у меня есть лекарство от всех болезней, которое нужно срочно ввести в организмы моей жены.

— Мне необходимо поговорить с ее лечащим врачом! У меня есть лекарство. Противоядие. Черт возьми, просто пустите меня к ней! — рычу я. Мои пальцы до хруста врезаются в высокую столешницу, за которой прячется Мадэ. Девушка хмурится, бросая короткий взгляд в сторону охраны.

Этого мне ещё не хватало.

— Тогда вам нужно подождать, сэр. Я попробую дозвониться до другого отделения. Больница большая, ваша жена находится в другом крыле. В моих данных указано, что Амелию Морте увезли в отдел интенсивной терапии, — от ее слов у меня разом онемевают все конечности.



Нет, нет, нет. Она не умрет, черт подери. Мия будет жить вечно и терпеть мой невыносимый характер.

— Я заплачу вам сколько угодно, — выкладываю перед Мадэ несколько тысячных купюр я, замечая, что пальцы слегка трясутся. — Только дайте мне поговорить с ее врачом. Я знаю, что ей сейчас поможет, — отпрянув, Мадэ смотрит на меня, как на сумасшедшего.

— Сэр. Если вы продолжите вести себя агрессивно, мне придется вывести вас из больницы с помощью охраны. И вас посадят в тюрьму за предложенную взятку, — сквозь зубы, шепотом произносит девушка. Мадэ с опаской поглядывает на деньги, словно на проклятые бесом. — Вы этого хотите? Если нет, соблюдайте, пожалуйста, поведения в общественном месте. Я сделаю все, чтобы помочь вам в свою очередь. Подождите. Я свяжусь с врачом.

Этой маленькой индонезийской женщине удалось меня пристыдить. Вот черт.

Деньги здесь и сейчас — всего лишь бумажки, равноценные туалетным рулонам. Какое значение имеет власть, деньги, чертов «цветок бессмертия», правду о котором знаешь лишь покойный Джеймс Эванс?

Немое, такое дебильное бессилие чувствую.

Ненавижу, когда что-то невозможно решить своими силами, когда что-либо мне неподвластно.

Когда осознаю, что не могу блядь, ничего толком сделать для сиюминутного спасения Мии.

Не могу даже посмотреть на неё, взять за руку, быть рядом с ней!

Черт возьми, я хочу быть рядом, чтобы не случилось.

Я хочу приказать ей бороться, приказать ее иммунитету справиться с ядом. Доменик сказал, что для введения противоядия уже слишком поздно. Мне известно о случаях, когда в зависимости от введенной дозировки яда, жертвы скорпионов сами справлялись с интоксикацией. Не говоря уже о том, что в мире существуют сотни видов этого насекомого, и последствия от общения с ним могут различаться от невинного до необратимого. От мгновенной и легкой смерти до мучительного, длительного отравления, которое неминуемо приводит к остановке сердца и легких…в таком случае, пострадавший мучается несколько часов.