И тогда дон Корлеоне произнес свою знаменитую речь, котораяснова доказала его блестящие способности политика. В этой речи он произнесфразу, которая стала не менее знаменитой, чем «железный занавес» Черчилля, нокоторая стала известна только спустя десять лет.

Впервые за все совещание дон Корлеоне встал для произнесенияречи. Бросались в глаза его низкий рост и худоба, явившаяся следствием болезни.Возможно, давали себя знать и шестьдесят лет, но не было сомнений, что к немувернулись прежняя сила и прежний острый ум.

— Не будь у нас разума, мы не были бы людьми, —сказал он. — В таком случае мы были бы не лучше диких зверей. Но мыобладаем разумом, мы можем советоваться друг с другом и с самим с собой. Скакой целью вернусь я к прежним бедам, к насилию и хаосу? Мой сын умер, и этоличное мое горе, я не заставляю весь мир страдать вместе со мной. И поэтому яобещаю, даю свое честное слово, что никогда не стану искать мести, не станувыяснять, кто убил его. Я уйду с этого совещания с чистым сердцем… Позвольтенапомнить вам, что мы всегда должны заботиться о своих интересах. Все мыотказались быть дураками, отказались быть марионетками в руках вышестоящихлюдей. В этой стране нам повезло. Большая часть наших детей нашла себе лучшуюдолю. У некоторых из вас сыновья стали профессорами, учеными, музыкантами, исчастье улыбается им в жизни. Возможно, ваши внуки станут еще более уважаемымилюдьми. Никому из присутствующих здесь не хочется, чтобы их дети пошли заотцами, это слишком тяжелая жизнь. Они могут стать такими же, как все, и мыпомогаем им занять надежное положение в обществе. Я надеюсь, что дети моихвнуков станут (кто знает?) Губернаторами, президентом — в Америке все возможно.Но и мы должны шагать в ногу со временем. Прошло время пистолетов и убийств. Мыдолжны обладать хитростью бизнесменов, — в этом больше денег и это лучшедля наших детей… Поэтому я отказываюсь от мести. Клянусь, что пока я руковожуделами семейства, мы пальцем не тронем ни одного из присутствующих здесь безоправданного повода или явной провокации с их стороны. Во имя общих интересов яготов пожертвовать своими собственными. Даю честное слово, а вы знаете, что яникогда в жизни не обманывал… Но имеется у меня одна особая проблема. Моегомладшего сына обвинили в убийстве Солоццо и офицера полиции, и ему пришлосьбежать. Я должен возвратить его домой и очистить от этих лживых обвинений. Этомое личное дело, и я позабочусь о всех необходимых процедурах. Возможно, мнепридется разыскать настоящих убийц, возможно — убедить власти, что мой сынневиновен. Может быть, лжесвидетели возьмут назад свои показания. Но яповторяю, это мое дело и я постараюсь вернуть сына домой… Но я хочу кое-чтодобавить. Возможно, это покажется вам смешным недостатком, но я человексуеверный. Если с моим младшим сыном произойдет несчастный случай — если егослучайно застрелит полицейский, или он повесится в камере, или появятся новыесвидетели, утверждающие, что он убийца — мой суеверный ум заставит меняподумать, что это результат недоброжелательности некоторых из здесьприсутствующих. Скажу больше. Если моего сына убьет молнией, я обвиню в этомнекоторых из вас. Если его самолет упадет в море, корабль окажется на днеокеана, если он схватит смертельную лихорадку или его автомобиль столкнется споездом, мой суеверный мозг обвинит в этом некоторых из вас. Господа, этонедоброжелательство, или, если вам будет угодно — невезение, я простить несмогу никогда. Но кроме этого ничто не заставит меня нарушить наш мирныйдоговор. Разве мы не лучше этих пушек, которые в одном нашем поколении убилимиллионы людей?

Кончив говорить, дон Корлеоне подошел к месту, где сидел донФилип Татаглия. Татаглия встал, они обнялись и поцеловали друг друга. Остальныедоны тоже встали, зааплодировали и по очереди пожали руки дону Корлеоне и донуТатаглия. Возможно, свежеиспеченная дружба обоих донов была не самой искренней,и они не станут посылать друг другу подарки на Рождество, но и не убьют другдруга, а в нашем мире этого достаточно.

Фредо находился под покровительством дона Молинари, и послесовещания дон Корлеоне подошел к нему, чтобы поблагодарить. Молинари дал донуКорлеоне понять, что Фредо нашел себя в Неваде и даже превратился в отчаянногосердцееда. Кажется, он может стать способным администратором гостиницы. Подобномногим отцам, которым рассказывают о неожиданных способностях их детей, донКорлеоне удивленно покачал головой. Ведь говорят же, что после несчастий богпосылает человеку самые непредвиденные вознаграждения! Дон Корлеоне дал дону изСан-Франциско понять, что он очень благодарен ему за заботу о Фредо и являетсятеперь его должником.

Поздно вечером дон Корлеоне, Том Хаген и шофер-телохранитель(которым «случайно» оказался Рокко Лампоне) прибыли на аллею в Лонг-Биче. Войдяв дом, дон сказал Хагену:

— Обрати внимание на своего шофера, Лампоне. Мнекажется, что он заслуживает большего.

Хагена удивило это замечание. За весь день Лампоне непроизнес ни звука и даже не взглянул в их сторону. Он открыл дверцу машиныперед доном. Он сделал все, как полагается, но то же сделал бы любойнатренированный шофер. Дон заметил в нем, вероятно, качества, невидимые простымглазом.

Дон отпустил Хагена и велел ему вернуться после ужина. Нопусть не торопится и отдохнет немного, — им предстоит длинная ночь совещаний.Он приказал также Хагену пригласить Клеменца и Тессио. Они должны явиться нераньше десяти часов вечера. Хаген должен проинструктировать Клеменца и Тессио ирассказать им, что произошло во время совещания.

В десять часов вечера дон сидел уже в своем кабинете иожидал прихода своих капорегимес и консильори. Это была все та же угловаякомната с библиотекой и засекреченным телефоном. На столе стоял поднос сбутылками виски, льдом и содовой. Дон приступил к отдаче распоряжений.

— Сегодня после обеда мы заключили мир, — сказалон. — Я дал честное слово, и это должно быть для вас достаточно. Но мы неможем полностью полагаться на наших новых друзей, и должны постоянно быть настраже. Я не хочу больше никаких сюрпризов. — Дон повернулся кХагену. — Ты отпустил заложников Бочичио?

Хаген кивнул головой.

— Я сразу же позвонил Клеменца.

Корлеоне повернулся к огромному Клеменца. Капорегимеутвердительно кивнул головой.

— Я отпустил их. Скажи мне, крестный, разве могутсицилийцы быть на самом деле такими тупицами?

Дон Корлеоне улыбнулся.

— Они достаточно умны, чтобы добывать себе пропитание.А что еще требуется человеку? Люди Бочичио не являются причиной всех несчастийна земле. Но ты прав, у них нет сицилийской смекалки.

Теперь когда война кончилась, все чувствовали себя намногосвободнее. Дон Корлеоне поднес каждому по стаканчику коньяка, потом опорожнилсвой стакан и зажег сигару.

— Я не хочу, чтобы вы занимались поисками убийцСонни, — сказал он. — Это дело прошлого и его надо забыть. Я хочудостичь полного сотрудничества со всеми остальными семьями, пусть они даже впогоне за наживой обделят нас. Я хочу, чтобы ничто не нарушало этого мира, покамы не сумеем вернуть домой Майкла. И я хочу, чтобы возвращение Майкла сталосамым важным нашим делом. Помните, его возвращение должно быть абсолютнобезопасным. Я не имею в виду людей Татаглия или Барзини. Меня тревожит полиция.Мы легко можем избавиться от правдивых показаний против Майкла: официант ибандит, который находился в ресторане, показаний вообще не дадут. Правдивыепоказания меня не волнуют, потому что о них мы все знаем. Но полиция уверена,что Майкл Корлеоне — убийца, и она способна раздобыть ложные показания. Оченьхорошо. Мы должны попросить семейства Нью-Йорка сделать все, что в их силах,чтобы поколебать эту убежденность полиции. Все их осведомители, работающие наполицию, должны явиться с новыми рассказами. Я полагаю, что после моегосегодняшнего выступления, они поймут, что им надо делать. Но этогонедостаточно. Майкл никогда не должен волноваться и переживать, что это делоснова всплывет. Иначе ему не стоит возвращаться в Америку. Давайте все подумаемнад этим. Это самое главное… У каждого случаются в жизни ошибки. Я свои ужесовершил. Я хочу, чтобы была откуплена вся земля вокруг аллеи вместе с домами.Я хочу, чтобы ни один человек даже с расстояния в километр не мог видеть изсвоего окна моего сада. Я хочу, чтобы аллея была обнесена забором и чтобы онапостоянно охранялась. Короче, я хочу жить в крепости. Никогда больше не выйду яв город на работу. Я чувствую потребность работать в саду и делать вино изспелого винограда. Я хочу жить в своем доме. Быть может, я буду оставлятькрепость ради коротких или необходимых встреч с друзьями, но в этих случаяхдолжны быть приняты строжайшие меры предосторожности. Не поймите меняпревратно. Я ничего не готовлю. Я всегда был человеком осторожным и меньшевсего в жизни люблю неосторожность. Быть неосторожным могут позволить себеженщины и дети, но не мужчины. Делайте все спокойно, никаких сумасшедших планов,способных испугать наших друзей. Все должно выглядеть естественным. Я намеренпостепенно передать большую часть дел вам троим. Отряд Сантино должен бытьрасформирован, а его людей следует распределить по вашим отрядам. Это успокоитнаших друзей и послужит доказательством искренности моих намерений. Том,подбери людей, которые поедут в Лас-Вегас и будут докладывать мне о состояниидел там. Пусть узнают, что на самом деле происходит с Фредо. Мне сказали, что яне узнаю собственного сына. Он, кажется, сделался поваром и не в меруувлекается девушками. Раньше он был слишком серьезен и не годился для семейногодела. Но давайте выясним, что в самом деле мы можем там сделать.