– А вот это, – ответил Дрейк, криво улыбнувшись, – пустьостанется между мной и Богом.

– Хорошо, тогда объясните мне, почему вы выбрали именнотакой способ добывания денег, если он вам так неприятен? Почему бы вам простоне…

– Я выбрал такой способ, потому что других способов для меняне существует. Я загнан в угол.

В груди у него словно что-то оборвалось. В приступеослепительного отчаяния он понял, что Дрейк только что объяснил, почему онприехал сюда, и не только это. Почему он сделал все, что сделал.

– С вами все в порядке, мистер Доуз? Вы выглядите как-тоневажно…

– Я чувствую себя прекрасно. Хочу пожелать вам всего самоголучшего. Пусть даже от ваших усилий и не будет никакого толку.

– Лично у меня нет никаких иллюзий, – сказал Дрейк иулыбнулся. – Советую вам… Отказаться от радикальных мер. Всегда естьальтернативные возможности.

– Вы так считаете? – Он улыбнулся Дрейку в ответ. – У меняесть к вам предложение. Закрывайте свою лавочку прямо сейчас, бросьте все, и мывместе отправимся собирать пожертвования. Я не шучу.

– Не делайте из меня посмешища.

– А я и не делаю, – сказал он. – Может быть, кто-то делаетпосмешища из нас обоих. Он отвернулся и снова скатал банкноты в короткую тугуютрубочку. Молодой негр все еще спал. Старый алкоголик поставил на столнедопитую кружку и созерцал ее пустым взглядом. Он по-прежнему что-то мурлыкалсебе под нос. Проходя мимо, он бросил деньги в кружку алкоголика, частичнорасплескав кофе по столу. Потом он быстро вышел из кафе.

Он отпер машину и некоторое время постоял на обочине,ожидая, что Дрейк последует за ним, прочитает ему вдохновенную проповедь, аможет быть, даже спасет его. Однако Дрейк не появился. Может быть, он ждал, чтоон вернется и спасет его самого.

Он не стал возвращаться, сел в машину и уехал прочь.

В центре города он заехал в «Сиэрс» и купил автомобильныйаккумулятор и пару соединительных проводов. На боку аккумулятора шли выпуклыепластмассовые буквы:

КРЕПКИЙ ОРЕШЕК

Вернувшись домой, он положил аккумулятор и провода в шкафрядом с деревянным ящиком. Интересно, что случится, если сюда заявится полицияс ордером на обыск. Оружие в гараже, взрывчатка в гостиной, куча денег накухне. Б. Дж. Доуз, отчаянный революционер. Секретный агент Икс-9 на службе уиностранной разведки, настолько отвратительной, что не стоит о ней и упоминать.Он подписывался на «Ридерз Дайджест», где всегда было полно таких шпионскихрассказов, разбавленных материалами о различных крестовых походах – противкурения, против порнографии, против преступности. Особенно интересно былочитать, когда выяснялось, что предполагаемый шпион – это в действительностиодин из наших, стопроцентный американец, неспособный продать свою родину дажево сне. А что уж говорить об агентах КГБ, которые обменивались шифровками вбиблиотеках, разрабатывали план свержения американского правительства вдрайв-инах, пожирали биг-маки белыми ровными зубами.

– Хорошо, говори, что тебе надо, – сказал Мальоре сутомленным видом.

На улице шел снег с дождем. День был пасмурным и хмурым. Этобыл один из тех дней, когда городской автобус, выныривающий из серой, туманнойпелены и разбрызгивающий во все стороны жидкую грязь своими огромными шинами,казался порождением маниакально-депрессивного бреда, да и сам фактсуществования казался до некоторой степени безумным.

– Что ты хочешь? Мой дом? Мою жену? Мою машину? Я отдам тебевсе, что угодно, лишь бы ты убрался отсюда и дал мне спокойно встретитьстарость.

– Я понимаю, – сказал он смущенно. – Я вам и так ужеподнадоел.

– Он понимает, что он и так уже мне поднадоел, – сообщилМальоре стенам. Он всплеснул руками, а потом снова уронил их на свои мясистыебедра. – Тогда объясни мне, ради всего святого, почему ты до сих пор неперестал мне надоедать?

– Это дело – последнее.

Мальоре закатил глаза. – Абсолютно уверен, что это будетчто-то прекрасное, – сказал он, по-прежнему обращаясь к стенам. – Нувыкладывай, что у тебя там такое?

Он протянул пачку денег и сказал. – Здесь восемнадцать тысячдолларов. Три тысячи долларов достанутся вам. Гонорар за поиски.

– Кого ты хочешь найти?

– Девушку в Лас-Вегасе.

– Пятнашка для нее?

– Да. Я хочу, чтобы вы взяли эти деньги и вложили их в любойвид бизнеса, которым вы занимаетесь. Будете платить ей дивиденды.

– Законный бизнес?

– Безразлично. Вложите туда, где дивиденды будут больше. Явам доверяю.

– Он мне доверяет, – проинформировал стены Мальоре. –Лас-Вегас – большой город, мистер Доуз. И люди там обычно надолго незадерживаются.

– Разве у вас там нет связей?

– Вообще-то есть. Но если речь идет о какой-нибудь чокнутойхиппи, которая давным-давно могла уже рвануть в Сан-Франциско или в Денвер…

– Ее зовут Оливия Бреннер. Я думаю, что она до сих пор вЛас-Вегасе. Последнее время она работала официанткой в закусочной…

– Которых в Лас-Вегасе по крайней мере миллиона два, –сказал Мальоре. – Господь Иисус Христос! Мария! Иосиф плотник!

– Она снимает квартиру на пару с еще одной девушкой. Вовсяком случае снимала, когда я разговаривал с ней в последний раз. Не знаю, вкаком районе. Рост ее около пяти футов семи дюймов. Темные волосы. Зеленыеглаза. Хорошая фигура. Ей двадцать один год – во всяком случае, так она мнесказала.

– И ты думаешь, что я смогу ее найти?

– Тогда вложите деньги и сами получайте дивиденды. Считайтеэто платой за беспокойство.

– А как ты узнаешь, если я присвою эти деньги себе? Онвстал, оставив деньги на письменном столе Мальоре. – Никак, наверное. Но у васчестное лицо.

– Послушай, – сказал Мальоре. – Не хотел бы кусать тебя зазадницу – тебе и так, похоже, несладко приходится. Но мне не нравится вся этаистория. Ты словно хочешь сделать из меня своего душеприказчика.

– Откажитесь, если не хотите.

– Нет, ты меня не понял. Если она все еще в Лас-Вегасе и неживет под чужим именем, то я скорее всего смогу ее найти. Три штуки за такуюработу – это больше, чем достаточно. Тут проблем никаких нет. Но ты меняпугаешь, Доуз. Ты – упертый малый.

– Да.

Мальоре нахмурился и оглядел фотографии своей жены, детей исебя самого, лежащие под пластиковой крышкой письменного стола.