Она выложила перед собой три пачки по десять тысяч долларов– двадцать пятисотдолларовых банкнот в каждой пачке. Она проверила все трипачки на электронном счетчике, и каждый раз счетчик выдавал одну и ту же цифру:

10000

Потом она проворно отсчитала сорок две банкноты по стодолларов. Сверху этой пачки она положила пять десятидолларовых бумажек. Онапроверила пачку на электронном счетчике. На табло загорелась цифра:

4250

Четыре пачки лежали рядком на столе, и трое людейподозрительно уставились на них. Здесь было достаточно денег, чтобы купитьновый дом, пять кадиллаков, небольшой самолет или почти сто тысяч пачексигарет.

– Я могу одолжить вам сумку с молнией, – неувереннопредложила кассирша…

– Нет, спасибо, не стоит, – ответил он и принялсяраспихивать пачки денег по карманам пальто. Охранник наблюдал за этой операциейс бесстрастным презрением. Кассирша была заворожена зрелищем, как ее зарплатаза ближайшие пять лет исчезает в карманах пальто из магазина готового платья,причем карманы почти не оттопыриваются. Менеджер смотрел на него с нескрываемойнеприязнью, так как банк был тем местом, в котором деньги были Богом: их никтоне должен был видеть, и относиться к ним надлежало с почтением.

– Все в порядке, – сказал он, запихивая чековую книжкуповерх десятитысячных пачек. – Не беспокойтесь.

Он ушел, и все трое посмотрели ему вслед. Потом пожилаяженщина шаркающими шагами подошла к хорошенькой кассирше и предъявила к оплатечек службы социального обеспечения. Хорошенькая кассирша выдала ей двеститридцать пять долларов и шестьдесят три цента.

Добравшись до дома, он положил деньги в пыльную пивнуюглиняную кружку, стоявшую на верхней полке кухонного шкафа. Мэри подарила емуэту кружку пять лет назад в качестве шутки – на день рождения. Он никогда непользовался ею, предпочитая пить пиво из бутылки. На боку кружки был изображенолимпийский факел, под которым шла надпись:

ПИВНАЯ КОМАНДА, США

Он поставил кружку обратно. Теперь она была наполнена кудаболее головокружительным напитком, чем пиво. Потом он поднялся в комнату Чарли,где стоял его письменный стол. В ящике стола он отыскал почтовый конверт. Потомон сел за стол и подсчитал общую сумму своих сбережений. Получилось тридцатьпять тысяч пятьдесят три доллара сорок девять центов. На конверте он написаладрес родителей Мэри с пометкой, чтобы письмо вручили лично ей. Он вложилчековую книжку в конверт, запечатал его и снова принялся рыться в ящике. Оннашел лист почтовых марок и наклеил на конверт пять восьмицентовиков. Помедливсекунду, он написал под адресом:

ДОСТАВИТЬ С НАРОЧНЫМ

Он оставил конверт на столе и спустился в кухню, чтобыприготовить себе выпить.

Был уже поздний вечер. Шел снег. Мальоре так и не позвонил.Он сидел в гостиной со стаканом в руке и слушал проигрыватель – после гибелителевизора ничего другого ему не оставалось. Вечером он достал из пивной кружкидва десятидолларовых банкнота и купил четыре пластинки с рок-музыкой вближайшем магазине. Одна из них называлась «Пусть течет кровь». Это была тасамая пластинка «Роллинг Стоунз», которую ставили на вечеринке у Уолли. Онапонравилась ему больше, чем остальные три, показавшиеся ему глуповатыми. А однаиз них, пластинка группы под названием «Кросби, Стиллз, Нэш и Янг» была такойглупой, что он разбил ее о колено. Но «Пусть течет кровь» понравилась ему своейгромкой, похотливой, ритмичной музыкой. Она бренчала и гремела. Это было ему подуше. Эта музыка напоминала ему песню Монти Холла «Ударим по рукам». МикДжаггер пел:

Нам всем бывает нужно кого-то побить,

И если хочешь, ты можешь побить меня.

Он размышлял о плакате в банке, на котором была изображенаЗемля, такая разнообразная и новая, и о надписи, советовавшей зрителю катитьсяподальше. Потом мысли его перескочили на путешествие, которое он совершил вновогоднюю ночь. Что ж, он укатился далеко. Очень далеко.

Но разве осмелится он утверждать, что ему это непонравилось?

Эта мысль заставила его встряхнуться.

Последние два месяца он чувствовал себя собакой, которойприщемило яйца дверью. Но разве он не испытал ничего такого, что могло хотя быотчасти компенсировать его страдания?

Он делал вещи, которые в других обстоятельствах оказались быабсолютно ему недоступны. Он разъезжал по автостраде свободный и бездумный, какперелетная птица. Он трахал молодую девушку, прижимался к ее упругим грудям,таким непохожим на грудь Мэри. Он разговаривал с человеком, который был самымнастоящим гангстером, и, в конце концов, был принят этим человеком всерьез. Внеистовом ликовании он швырял зажигательные бомбы и ощущал потом липкий ужас,когда казалось, что машина никогда не въедет на насыпь. Настоящие чувства иощущения были извлечены из его высохшей душонки руководителя среднего звена,словно предметы зловещего религиозного культа из археологического раскопа.Теперь он знал, что значит быть живым.

Конечно, были и неприятные моменты. Ну, например, когда онпотерял над собой контроль и накричал на Мэри в «Хэнди-Энди». Или гложущееодиночество первых двух недель. Ведь он остался один впервые за двадцать летсвоей жизни, в обществе своего собственного сердца, издававшего ужасный,смертоносный стук. А если вспомнить, как его ударили – и кто? Винни Мэйсон,сопляк, плюгавый мальчишка! Или кошмарное похмелье на следующее утро послеподжога – это было самым неприятным опытом.

Но даже этот неприятный опыт, каким бы отвратительным он никазался, тоже был новым и по-своему волнующим, как и мысль о том, что ты сошелили сходишь с ума. Последние два месяца он исследовал свои внутренние владения,куда еще не ступала нога человека. Он внимательно изучал самого себя, и пустьзачастую его открытия были банальными, порой они оказывались и ужасными, ипрекрасными.

Его мысли обратились к Оливии, к тому моменту, когда онвидел ее в последний раз. Она стояла на автостраде, гордо выставив своютабличку навстречу холодному безразличию мира. Он подумал о плакате в банке.КАТИСЬ ПОДАЛЬШЕ. Почему бы и нет? Ничто уже не держит его здесь, кроме грязногонаваждения. Ни жена, ни призрак ребенка, ни работа, ни дом, который будет стертс лица земли через полторы недели. У него были наличные деньги и машина. Такпочему же не сесть за руль и не уехать прочь?

Дикое возбуждение охватило его. Он представил себе, как онсадится в «ЛТД» и едет в Лас-Вегас с тридцатью четырьмя тысячами в кармане.Находит Оливию. Говорит ей:

Давай укатим отсюда подальше!

Они едут в Калифорнию, продают машину, покупают билеты вЮго-восточную Азию. Они прибывают в Гонконг. Из Гонконга едут в Сайгон, вБомбей, в Афины, в Париж, в Лондон, в Нью-Йорк. А потом… Сюда?