Непонимание в его глазах сменилось изумление, а потом – узнаванием.

– Да чтоб мне век одними разводами заниматься, малышка Ева Райан, ты ли это?

Я, счастливо улыбаясь, кивнула и он, издав радостный возглас, обнял меня, оторвав от земли своими разлапистыми ручищами, и расцеловал в обе щеки.

– Ну и ну, вот это встреча! Глазам своим не верю, ты так выросла!

Я деланно надула капризно губы:

– Постарела, что ли?

Он отмахнулся, не ведясь на женские глупости.

– Нет, выросла. И черт подери, куда ты подевала свои волосы? – он смотрел на мои короткие пряди так, как будто они его оскорбляли. – Майк, ты знал, что раньше у нее была длиннющая коса…

– До пояса. Наслышан. – Майк явно не был рад столь неожиданному бурному вниманию ко мне со стороны коллеги, но Оливер как будто и не замечал его сухой тон.

– Я когда-нибудь говорил, что переехал в Нью-Йорк только благодаря Еве и ее волшебной книге? Как же я рад спустя столько лет увидеть тебя! Твои братья говорили мне, о том, что случилось… – он на мгновение замер, споткнувшись, а потом продолжил так же бодро. – После ужина поговорим, и ты мне все-все расскажешь, не вздумай никуда ее прятать, Майк, я прекрасно вижу, что ты ревнуешь, но придется тебе подвинуться на сегодняшний вечер!

Его спутница уже тащила Оливера прочь, строя недовольные гримасы, но тот все продолжал что-то говорить. Я перевела взгляд на Майка. Он выглядел одновременно сердитым и восхищенным.

– Самая обычная девушка, говоришь? Первый раз вижу Оливера с лицом, выражающим что-то отличное от «вы все дерьмо, а я черный принц».

Я пожала плечами, ни капельки не чувствуя вины.

– Мы выросли в одном городе, встреча с земляком вдали от дома всегда вызывает сильные эмоции. Но…

– Но?

Я прыснула со смеху.

– Откровенно говоря, Оливер и десять лет назад был высокомерным мудаком. Однажды он пришел в магазин, где я работала и потребовал пропустить к хозяину, на что получил ответ…

* * *

Первый вечер прошел странно. Мужчины говорили только о делах, нисколько не стараясь даже ради приличий поддерживать общий разговор. Девушки, после ужина окончательно предоставленные самим себе, рассредоточились по гостиной и настороженно приглядывались друг к другу: в чем соперница превосходит меня? На мне их взгляд отдыхал, плечи расслаблялись: опасности нет, с этого фланга угрозы можно не ожидать. Но в то же время я чувствовала их удивление и недоумение: как она оказалась среди нас? Я, чувствуя себя старой циничной тетушкой, сама с собой поспорила, что их терпения хватит на час. И действительно, скоро ко мне подтянулась самая смелая и любопытная. Я мысленно окрестила ее «Кира» – по аналогии с куклами Барби. Темноволосая, слегка смуглая, с очаровательным нагловатым личиком и густыми бровями вразлет, она была чудо как хороша.

– Меня зовут Тереза.

«А я не слишком ошиблась»[157], – мысленно усмехнулась я и ответила на приветствие.

– Ева.

– Ты ведь с Майком, да? – задала Барби очевидный вопрос.

– А Папа – католик? – уже произнося эту шутку, я поняла, что она не найдет понимания и, немного досадуя, добавила: – Да. А ты с Коннором, ведь так? – назвала я имя начальника.

– Точно. Я раньше никогда тебя не видела.

«Откуда ты вылезла», – явственно читалось в ее словах.

Незаметно остальные девушки придвигались к нам, прислушиваясь. Я решила немного шокировать их невинные уши.

– Ну, я много работаю и у нас не получается видеться с Майком так часто, как ему бы хотелось…

– Работаешь? – Тереза выплюнула это слово так, как будто оно было ядовитым. – Ты работаешь?

– Да. – с удовольствием произнесла я. – В книжном магазине.

Еще одна куколка – блондиночка «Мидж» не выдержала и выпалила:

– То есть ты продаешь книги?

«Именно это обычно и означает работа в книжном магазине»

– Да.

«Смертная зеленая тоска» приговором читалось в глазах девушек, но они продолжали упорствовать.

– И как же ты тогда познакомилась с Майком?

«Как тебе удалось отхватить такой лакомый кусок, синий ты чулок»

Соблазн был слишком велик. Украдкой бросив взгляд на Майка, я широко улыбнулась:

– Я просто продала ему книгу.

* * *

В субботу мы с Майком проснулись пораньше, пока все спали, перекусили кофе и теплыми, свежевыпеченными булочками с домашним маслом, сбежали на прогулку. Оторвавшись от компании, чудно провели время, осматривая местность и облазили деревушку вдоль и поперек. Дом-музей Осборна-Джексона и исследовательский центр Поллока-Краснера меня не впечатлили, а Парк Лонгхаус-Резерв и заповедник дикой природы Ист-Хэмптон-Виллидж – очень даже. Майк считал ровно наоборот. Посмеявшись над разностью наших вкусов, отобедали в уютном недорогом ресторане, запивая дымящуюся домашнюю лазанью обжигающим ароматным глёгом. Легкий морозец щипал щеки и настраивал на легкомысленный лад. В какой-то момент я, не удержавшись, слепила снежок и запустила его Майку за шиворот. Он оторопел, а потом с криком «ну, погоди»[158], бросился меня догонять. Мы устроили снежный бой, хохоча как дети, и этот счастливый искрящийся льдом и солнцем день навсегда врезался в мою память ярким неотъемлемым контрастом ужасной, уже приближающейся ночи.

К ужину предполагался дресс-код и я надела платье, заранее выбранное и купленное Майком. Глубокого горчичного цвета, оно открывало очень мало кожи, но при этом обтягивало тело так туго, что я невольно порадовалась тому, что не пренебрегала зарядкой последние месяцы.

– У тебя какой-то садистский взгляд на женскую одежду, – пожаловалась я. – В этом платье невозможно ходить.

– Просто не мчись как обычно сломя голову, а переступай медленными шажками. Рядом со мной.

Я фыркнула.

– Ну а я о чем. Тебе только ошейник осталось на меня нацепить и плетку в руки – и все, можно отправляться на тематические вечеринки.

Майк посмотрел на меня так задумчиво, что я сочла нужным уточнить:

– Это шутка. Я шучу.

Он провел рукой по линии подбородка, легонько сжал шею, как будто замеряя обхват. По моему телу волной прокатилась дрожь и он, отметив это, усмехнулся краешком губ.

– Я понял. Шутка.

А потом отпустил и подал мне свой локоть.

– Пойдем.

Перед тем, как войти в зал, еле слышно выдохнул на ухо, заставив сердце замереть от предвкушения: