– Не могу перестать думать о том, как ты будешь смотреться в одном бриллиантовом ошейнике. И убери это восторженное выражение с лица, иначе мне придется-таки набить морду кому-нибудь из дорогих коллег.

* * *

За столом витало еле сдерживаемое напряжение. Казалось, все чего-то ждут и лишь одна я не знаю причины всеобщего оживления. Разговоры были более сдержанными, казалось, каждый тщательно подбирает слова прежде чем задать исполненный двусмысленности вопрос и дать такой же ответ. Лишь когда после второй перемены блюд Коннор легонько постучал по бокалу, испрашивая внимания и все, как по команде вцепились в него хищным взглядом, я поняла: оно.

– Дорогие коллеги и друзья. Как вы все знаете, мы с вами собрались не только отпраздновать наступающее Рождество, но и отметить расширение нашей юридической фирмы «Коннор и Коннор». Решение взять еще одного партнера зрело во мне уже несколько лет, и я тщательно присматривался к каждому из вас. Вы все – лучшие из лучших и благодаря вам, мои безжалостные акулы, наше дело процветает. Выбор мой был не из простых и в итоге я остановился всего на двух кандидатах. Уверен, каждый из вас сейчас гадает, кого же я назову своим полноправным компаньоном: Фреда Лернера или Майка Мейсона.

На этих словах я вздрогнула. Майк ни словом не обмолвился мне об этом, ни жестом не выдал, сколь важный для него сегодня день. От обиды перехватило дыхание. Не желая даже смотреть на своего спутника, я остановила взгляд на Фреде, сидящим справа. Он едва владел своими эмоциями, его волнение отражали расширенные зрачки, жесткие складки у губ и мелкие капли пота, видневшиеся по линии безупречно уложенных волос. Я не вслушивалась в продолжавшего бубнить о деле всей жизни Коннора, разглядывая лучшего друга и, как оказалось, главного конкурента Майка, и только поэтому заметила, как при словах шефа:

– …Мейсон… – дружно раздались аплодисменты и глаза Фреда зажглись неприкрытой ненавистью. Он спал с лица, и гримаса нечеловеческой зависти на мгновение исказила смазливые черты, сделала уродливыми, но он мгновенно вернул маску благожелательного равнодушия на место и недрогнувшим голосом шутливо поздравил Майка:

– Мое почтение, дружище! Обошел меня на всех фронтах.

– Как всегда, – хмыкнул Майк, пожимая руку друга и мне вдруг стало страшно: этот обмен любезностями был ничем иным, как объявлением войны и утверждением силы, а я, сидящая между ними, напоминала себе жертвенную антилопу, наблюдающую схватку двух хищников.

Майк поднялся, начал произносить ответную речь, преисполненную уверенности и благодарности, и стало очевидным: он знал, что выберут его. Ни мгновения не сомневался. Так же, как недавно с Роуз, накрыло ощущение чуждости. «Я не знаю об этом мужчине ничего сверх того, что он позволил мне узнать. Я для него просто эксклюзивная зверушка, которой больше нет ни у кого».

Закончив говорить, он сел, картинно поцеловал меня, я фальшиво улыбнулась. «Я так горжусь тобой, дорогой». Тесный ворот платья душил, у шампанского был привкус кислой отравы. К счастью, за столом все пришли в движение, принялись поздравлять Майка, и я смогла незаметно улизнуть к бару, где попросила себе воды. Через какое-то время ко мне подошел Оливер, взяв себе коньяк, пригубил, кивнул в сторону Майка.

– Он ведь не сказал тебе, так? Я по лицу заметил, что не сказал.

– Не сказал. Видимо, не посчитал нужным.

– Ева, это совсем не мое дело, но ты ведь знаешь, что…

– Что он женат? Знаю, Оливер.

– Даже так? Тогда тем более непонятно. Я не хотел тебя смущать при всех вчера, но…

– Какого черта я с ним связалась? – невесело улыбнулась я.

– Именно.

– Иногда я тоже задаю себе этот вопрос. Не знаю, Оливер. Сам, наверное, знаешь, как это порой бывает, когда загнал себя в ловушку и не можешь уйти.

– Рэн и Рику в курсе?

– Увы. – уныло подтвердила я. – Как ты можешь себе представить, они не в восторге.

– Я тоже не в восторге. Эта компания не для таких, как ты.

Сверкнув глазами, я огрызнулась:

– А какая я? Все только и твердят о том, что знают меня, когда я, черт подери, сама не могу в этом разобраться!

– Ты хорошая, – серьезно ответил Оливер. – Слишком хорошая для такого, как Майк. Он грязно играет, никогда не играл по-другому.

– Может, поэтому он всегда побеждает?

– Может быть. Ева… – он помедлил, а потом решился. – Ты не права. Всегда можно уйти.

– Не в этом конкретном случае.

– Хочешь, я отвезу тебя в аэропорт прямо сейчас и посажу на ближайший рейс? Мейсон сейчас занят, Коннор не выпустит его из своих медвежьих объятий до утра.

Я всмотрелась в лицо старого знакомого:

– Зачем? Майк рассвирепеет, когда узнает. Почему ты готов ввязаться из-за меня в неприятности, Оливер? Мы даже не дружили с тобой никогда.

Он не отвел взгляд.

– Я тебе должен. Ты мне нравишься. И если б на твоем месте была Элли, а на моем – кто-то из твоих братьев, я бы хотел, чтобы они сделали для нее тоже самое.

Я покачала головой. Мальчишки. Благородные вечные мальчишки. Я устала убегать.

– Нет, Оливер. Я никуда не поеду. Но в одном ты прав. Майк не заметит моего отсутствия до утра, поэтому я прямо сейчас отправлюсь к себе в номер.

Он с сомнением покачал головой.

– Уверена?

– На сто процентов. Но… спасибо.

И я ушла. Проходя через зал, я чувствовала, как спину мне сверлил чей-то тяжелый недобрый взгляд, но не обернулась.

Прикосновения нелюбимого – это насилие, каждое касание причиняет боль, как полновесная пощечина. Собственное бессилие так же опасно, как чужое насилие. [159]

Я успела раздеться и лечь, прежде чем в дверь аккуратно постучали.

Майк.

Заметил, что меня нет, пришел выяснять, в чем дело.

Ключ от номера я мстительно унесла с собой, с тем расчетом, чтобы не пропустить момент, когда мой дорогой вернется. Бросила взгляд на время – около полуночи – я ушла из гостиной полтора часа назад.

Внезапно стало совестно оттого, что я не рядом с Майком в такой важный день – хотя, справедливости ради, я там совершенно не нужна. Выполнила свою роль девушки победителя и сейчас могу тихонько отойти в сторонку, не вмешиваясь во «взрослые мужские разговоры». Но раз он все-таки здесь… Может быть, я ошибаюсь и зря ёрничаю.

Снова постучали, уже настойчивей.

Пожалуй, не стоит сердить его сейчас.

Я открыла дверь и похолодела. За порогом стоял не Майк.

– Фред? – увидев бледного, встрепанного, покачивающегося от алкоголя мужчину, инстинкт закричал «опасность», требуя пренебречь правилами приличия. – Уходи! Я не одета и одна. Мейсона тут нет. – говоря это, я начала закрывать дверь, но он подставил ногу и, плечом расширив проем, вошел.