Волошин пожал плечами, взбежал на крыльцо и придержал передВарей тяжелую створку. Варя вошла и огляделась.

Огромный зал в духе готических романов простирался передней. Посередине зала в каменном очаге с железным колпаком пылали дрова, а передочагом стоял огромный ковровый диван, на который была брошена какая-тозамысловатая шкура. Рассеянный свет потихоньку лился из окон, отражался вполированной крышке рояля и мраморной плитке, уложенной вокруг очага. На уровневторого этажа шла галерея, и за каменными колоннами, поддерживающими перилаширокой лестницы, угадывались еще какие-то помещения, огромные и бесконечные,как в фантастическом фильме. Кованая железная люстра со множеством лампочек,похожих на свечи, низко нависала над дубовым столом. Варя вдруг подумала –может, там и впрямь свечи?..

– Проходите, – издалека пригласила Глафира. – Можете неразуваться!

Да что они, сговорились, что ли?! Как это так, неразуваться?! И Варя моментально скинул ботинки – по всем правилам хорошеготона, принятым на улице Тухачевского. Повесить куртку было некуда, и Варяскомкала ее и сунула на какой-то обитый кожей сундук, стоявший у дверей.

– Здрасти, – громко сказал высокий лохматый парень,появившийся из-за угла.

– Здравствуйте! – тоже громко отозвалась Варя и оглянуласьна Волошина.

Тот смотрел вопросительно и ничего не говорил. Ну это уженевежливо!..

– Меня зовут Варя, я работаю… работала секретаршей у… –говорила Варя Столетову.

– Это Денис Столетов, – откуда-то издалека сказала Глафира,– он журналист, работает в журнале «День сегодняшний», у Андрея Прохорова.

– Понятно. – Это Волошин сказал.

– Что именно вам понятно, Марк? – Глафира подошла иуставилась на него. Тут он вдруг сообразил, кого ему все время напоминала Варя– Глафиру, вот кого! Такие же очки, короткие волосы, не к месту румяные щеки ижизнерадостный вид деревенской матрешки.

Волошину стало неприятно.

– Мне нужно поговорить с вами, Глафира.

– Будем говорить прямо здесь? Или вы пройдете?

– Мне все равно.

– Тогда проходите.

– На самом деле это мне нужно с вами поговорить, – встрялаВаря. – Вы меня извините, Глафира Сергеевна, но это я уговорила МаркаАнатольевича поехать к вам!

– Что вы несете, Варя?! – не выдержал Волошин. – Что забред?!

– Никакой не бред, это правда, подождите, Марк Анатольевич,дайте мне сказать! Глафира Сергеевна, дело в том, что я потеряла документы, –Варя говорила и косилась на лохматого парня, который стоял возле камина исмотрел только на Глафиру. – А они очень важные! И я попросила МаркаАнатольевича привезти меня сюда. Глафира Сергеевна, можно посмотреть уРазлогова в сейфе?.. Если я не найду документы…

– Это те самые важные документы, что вы искали в моем доме,Марк? – перебила ее Глафира. – Вы что, не нашли их тогда? Ну когда стукнулименя по голове?..

Варя в ужасе уставилась на Волошина, а тот вдруг усмехнулся.

Усмехнулся, пошел, сел на диван и сильно потер лицоладонями.

– Как вы узнали?.. Что именно я дал вам по голове?..

– Нет ничего проще, – любезно ответила Глафира. – В доменикого не было, кроме меня, и вы об этом знали. Пока я была в Иркутске, попастьсюда вы никак не могли, дом был заперт на все замки. Кроме Разлогова и меня,никто не знал о том, как открывается калитка со стороны леса. Если бы вы лезличерез забор на другой стороне, вас бы заметили соседские камеры, а соседи мненичего не говорили о том, что кто-то пытался проникнуть к нам на участок. А онибдительные!.. Теоретически через забор можно перелезть только там, где ворота,а вы там не лезли. Значит, заходили с другой стороны. Значит, знали, какоткрывается калитка.

Варя судорожно вздохнула и взяла Волошина за руку. Ее пальцыбыли холодными и влажными, неприятными, и он освободил руку.

– И камеры, Марк! Вы выключили наши камеры! Я понятия неимею, как их выключать. Это знали только Разлогов, его охранники и вы.Разлогова нет, охранников я разогнала, остаетесь вы. Больше некому.

– Вот камеры я точно не выключал! Они уже были выключены.

Глафира помедлила и посмотрела на него. Волошин был мрачен,и она поверила ему. Если бы он возмущался и орал, что ничего такого не делалвообще, она бы не поверила и про камеры. А тут поверила.

– Хотите картошки с грибами? У вас такой вид, будто высобираетесь упасть в обморок. Хотите?

– Я не понял, что вы догадались.

– Догадалась. Не сразу, но догадалась. Зачем вы меняударили, Марк? Вам так нужны были какие-то там бумаги?..

– Не «какие-то там», а очень важные бумаги! – заоралВолошин. – У меня не было другого выхода, потому я вас и ударил! Хотите,извинюсь?

– Нет, не хочу. А вы картошку хотите?

– Не хочу!

– Марк Анатольевич, – начала Варя, переводя перепуганныеглаза с одного на другую, – Глафира Сергеевна, наверное, чего-то не поняла…

И Волошин, и Глафира разом повернулись и уставились на нее.Варя попятилась и плюхнулась на ковровый диван, оказавшийся очень жестким.

Папа был прав, пронеслось у нее в голове. Это волки, исейчас они меня сожрут.

– Вы забрали эти чертовы документы из сейфа, Глафира?! –спросил Волошин.

– Нет.

– А Разлогов? Его вы убили?!

Тут словно гром грянул за окнами замка, но оказалось, что негром. Скаля зубы, как будто он на самом деле зверь, а не человек, Волошиноглянулся. Дэн Столетов неспешно поднимал упавший набок деревянный стул свысокой спинкой.

Глафира засмеялась. Лучше бы она не смеялась!..

– Вы ведь все время врете! – скалясь, продолжал Волошин. –Вы всю жизнь врали Разлогову. Врали и изменяли ему у всех на глазах. Толькораньше вы выбирали начальников, а теперь перешли на подчиненных. – Он кивнул всторону Дэна. – Мельчаете, Глафира Сергеевна!

Но она услышала только то, что ей было важно. Со всемостальным они как-нибудь на досуге разберутся, а сейчас нужно договорить доконца. Договорить, разобраться, заставить себя понять, даже если нет силпонимать…

– Я врала? – спросила Глафира и подошла поближе. – Я неврала! Что такое вы говорите?!

– Правду. Вот сейчас говорю правду! Вы женили его на себе,хотя отлично знали, что он любит Марину и всегда будет любить! Что вам от негобыло нужно? Деньги? Маленькие радости, вроде этого дома? Заскучали на своейкафедре? Надоело зарплату получать восемь тысяч двести тридцать рублей?! И тутРазлогов, у которого случилось какое-то… непонимание с женой! С его настоящейженой! Вы вцепились в него мертвой хваткой, да, Глафира Сергеевна?! Он иопомниться не успел, как вы уже стали законной супругой со всеми вытекающимипоследствиями! И вы зажили весело. Да, Глафира Сергеевна?!