– Почему?

Эллису искренне хотелось узнать ответ. Он не умел читать мысли и не мог взять в толк, зачем такой молодой и одаренный человек вдруг решил связать свою жизнь с жалким одиноким стариком.

– Ты не жалкий, – сказал Пакс. – А еще ты был у меня дома и знаешь, что я люблю старинные вещи. Что касается одиночества… от него страдают все. И я хочу это исправить. Хочу, чтобы ты не был одинок. Я всю свою жизнь чинил поломанное, но больше всего на свете мне хочется прогнать твою тоску. Доказать, что ты заслуживаешь любви. Что любовь – это не красивая выдумка из фильмов или книг, что она бывает на самом деле. И поверь, не один ты сомневаешься в ее существовании. Многие люди думают точно так же.

– Так вот в чем дело? Я просто нуждаюсь в починке, как сломанные часы? За это ты меня любишь?

– Нет. – Пакс глубоко вздохнул. – Я люблю тебя за то, что я в тебе вижу. За то, что ты отправился в опасный путь, пришел в новый мир и рискнул собственной жизнью, чтобы спасти меня и миллионы незнакомых тебе людей. Ты гораздо лучше, чем о себе думаешь. Я знаю, какой ты на самом деле – без вечной неуверенности и тяжкого груза сожалений. Мой дар заключается не только в способности слышать мысли. Когда я слышу тебя, я становлюсь тобой, понимаешь? Не просто знаю, что творится у тебя в голове, а по-настоящему понимаю тебя. Я понимал даже извращенный разум Уоррена и сочувствовал ему, потому что в тот миг я был его частью. Я вижу твою душу, и поверь, ты прекрасен. А еще я люблю тебя, потому что… ну… потому что ты меня узнал.

– В смысле?

– Тогда, на ферме. Я был одет как все остальные, но ты все равно меня узнал.

– Подумаешь. Разве это важно?

– Еще как. Поверь мне.

* * *

Тела погибших куда-то исчезли. Интересно, думал Эллис, что с ними сделают? Если смерть в Полом мире была такой редкостью, земля считалась священной, а в Бога никто не верил, то, наверное, здесь не устраивали похорон? Церемония захоронения усопших стала одним из первых проявлений гуманности, сострадания и веры в загробную жизнь. Если краеугольный камень цивилизации разрушился, то что это значило? Куда движется человеческий род?

Такие мысли терзали Эллиса, пока он бродил по пустынным улицам Гринфилд-Виллидж. Утро уже закончилось, ферма наконец опустела. Эллис прошел по Мейн-стрит мимо лавки Дж. Р. Джонса. Двухэтажное здание с большими витринами под красно-бело-синим навесом выглядело точь-в-точь, как старый магазинчик в каком-нибудь историческом фильме. Может, именно поэтому лавка – да и вся деревня – казались такими привычными и родными сердцу, в отличие от собственного дома. Эллис совсем не скучал по пригородным районам с вырезанными под копирку особняками, но ему всегда было жаль сельских магазинчиков и зеленых лужаек, где раньше могли собраться соседи. Они были символами прежней эпохи, старой жизни…

Эллис заметил, что трава на газонах успела разрастись. Участники культа Рена превратили Гринфилд-Виллидж в место убийства – даже не одного, а нескольких. Неужели теперь никто не станет сюда приходить? Неужели деревня потихоньку разрушится и исчезнет?

Эллис опустился на скамейку. Сиденье было холодным. В Мичиган пришла осень, и, хотя солнце еще пригревало, в тени было очень свежо. Да и вечереть стало гораздо раньше. Прошло две тысячи лет, а сезоны по-прежнему сменяли друг друга, и Эллису как всегда стало грустно при мысли о коротких днях и желтеющих листьях. Еще несколько комьев земли на крышку его гроба.

Несмотря на то, что сказал Уоррен, Эллис все-таки читал Библию – почти всю. Он пропускал те места, где Богу не помешал бы нормальный редактор. Последний верующий человек на земле. Не то чтобы он вел такой праведный образ жизни. Еще неизвестно, куда Эллиса отправят после смерти. Он никогда не причинял страданий намеренно, но и не ездил в Калькутту лечить больных, и не работал волонтером в местной ночлежке. А потом случились два убийства. Возможно, миллионы спасенных жизней их все-таки перевесят, но кто знает, как рассудят на небесах. Разве цель оправдывает средства? Разве Иисус простил бы убийцу Гитлера? Может, Уоррен был прав: Господь закрывал глаза даже на массовую резню. Или права была Сол? И Бог представлял собой нечто большее, чем Библия и вера? Бог был неведом и непостижим, потому что его еще не существовало. Значит, будущий рай – это род человеческий, ставший единым целым? И Господь явится на свет, когда все души сольются вместе?

Пакс вызвался добровольцем. Отправился в Полый мир, чтобы поговорить с растревоженными жителями. Он знал, что Эллис еще не готов встретиться с толпой, хотя его наверняка будут ждать тысячи людей. После всеобщей эвакуации о бомбах стало известно многим. Все знали, какую роль он сыграл в этой истории. Уникальный, ни на кого не похожий человек, спаситель Полого мира. А Эллису просто хотелось побыть в одиночестве. Немного разобраться в себе.

Он потерял сына, жену и старого друга. Потерял всех, кого знал, и всю свою прежнюю жизнь. В Новом Завете Иисус говорил: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» Про потерянный мир там не упоминалось. Но значит ли это, что Эллис сможет вернуть свою душу? После смерти Айсли внутри было пусто, на его плечах лежал неискупимый грех. Если Эллис не сумел себя простить, то Бог и подавно не сможет.

И что теперь?

Эллис посмотрел на стайку воробьев, рассевшихся по крыше магазина. Птичьи силуэты четко выделялись на фоне ясного неба. Ветер качал траву. Ни голосов, ни шума машин – мир казался Эллису мертвым. По крайней мере, тот, прежний мир. И музейное кладбище ему ничем не поможет.

С самого первого дня Эллиса закрутило в водовороте событий. Но стоило всерьез задуматься о случившемся, как он сразу шел ко дну. Потом его опять подхватывал новый стремительный поток и тащил дальше. Теперь наступил штиль. Эллису выпало несколько часов одиночества и молчания, чтобы все обдумать, взвесить… и утонуть.

Он пытался представить себе будущее, но в глаза смотрела горькая, неизбежная правда. Нельзя было оставаться рядом с Паксом. Посредник любил его, а он… он не мог ответить взаимностью. Ведь сказал же он Айсли: любовь бывает только между мужчиной и женщиной. Если Эллис останется с Паксом, который слышит каждую мысль… посредник быстро поймет, что его любовь безответна.

На его глазах стая воробьев поднялась с крыши и полетела куда-то на юг.

* * *

Эллис прошел по пустынной дороге меж деревянных изгородей.

Ноябрь в Детройте был воплощением смертной тоски. Серая слякоть, машины, перепачканные в белых соляных разводах, голые деревья, жухлая трава и безжалостное небо. Сейчас в мире не осталось машин и дорог, посыпанных солью, да и снега пока не было, но трава все равно желтела, а небеса грозили беспощадной расправой. На деревьях висели редкие сухие листья, упрямо хватавшиеся за ветки, несмотря на то, что все их родственники и друзья давно разлетелись над пустыми полями. Эллис изрядно продрог.

Там, на дороге, его и нашел Пакс.

– Мой герой! – объявил он.