Вонь стала совсем тошнотворной. ГробулияСклеппи, позеленев, старалась дышать через платок, но даже это не спасало.Мертвяки приближались. Видно было, как у некоторых поблескивают зубы в провалахпорвавшихся щек. Слышно было, как шуршит земля в лесу у поляны. Онарасступалась, чавкала, струйки почвы стекали в безымянные могилы. Задевая другдруга отваливающимися руками, мертвяки карабкались уже на пикирующую крепость,недавно оставленную странниками.

– Сматываемся! Телепортируем! –прохрипела Гробулия, пытаясь вспомнить заклинание.

Шурасино уныло продемонстрировал ей свойамулет:

– Видишь между опалами янтарь? А то, чтоон не светится, видишь? Значит, пространственная магия здесь не действует.

Ягуни выдернул из ножен кинжал.

– Нужно очертить защитный круг! –крикнул он Ургу, поспешно начиная вырывать кинжалом траву.

– Бесполезно, – откликнулся Ург.

– Почему?

– Обрати внимание на тех тухляков вплащах с пряжками! Готов поручиться, что это настоящие саванты, с оченьприличным запасом зубов в полотняных мешочках. Не один магический круг долго невыдержит.

Таня заметила, что хаотичная толпа мертвяковне так уж хаотична, как могло показаться на первый взгляд. Мертвяки былиразбиты на четыре больших отряда, во главе которых стояли саванты. Каждый отрядотрезал их со своей стороны поляны, прижимая к избушке.

– Чего они хотят? – крикнулаСклеппи.

– Что хотят они – ясно. Наших тел икрови. Главное – чего хочет он, Стихиарий! – сказал И-Ван, перебрасываямеч Урга из одной руки в другую и описывая им в воздухе восьмерку. Он неплохонаучился владеть мечом в От-И-Тиде. Правда, там рубились в основном на водныхмечах.

– Я думаю, что это такое ненавязчивоеприглашение. Стихиарий явно добивается, чтобы мы укрылись в доме. Это емузачем-то надо! – угрюмо произнес кентавр.

Он выпустил стрелу, насквозь пробившую грудьодного из вырвавшихся вперед савантов. Савант недовольно заурчал, покосившисьна стрелу как на досаждавшую ему занозу. Теперь мертвяки были уже совсемблизко. Их гниющие толпы неуклонно смыкались, прижимая их к избушке.

* * *

– Странно… После меня здесь явно никогоне было, а засов на месте. Да и вообще я не уверен, что закрывал за собойдверь, – пробурчал Мардоний.

К волшебству такого рода он относился бездоверия.

Дверь в сторожку, как и в прошлый раз, былазакрыта. Разросшийся куст шиповника просунул ветви между досками и причудливопереплелся с ними, словно подсказывая, что ни одно материальное существо давноне входило сюда.

Таня толкнула дверь, но открыть не смогла.Тогда Ягуни, просунув в щель кинжал, отодвинул щеколду. Тем временем И-Ванвставил клинок меча между дверью и порогом и, чуть приподняв просевшую дверь,распахнул ее резким пинком.

Оглянувшись на кентавра, Таня хотела шагнутьвнутрь. Ей чудилось, ее зовет упорный шуршащий голос. Слов она не различала,однако в том, как они звучали, было что-то завораживающее. Они были точно сухойблеск драконьей чешуи. Таня не ждала от этого голоса ничего хорошего, ноодновременно хотела, чтобы все закончилось поскорее.

– Ну же! – крикнул Мардоний.

Кентавр безнадежно выпускал последние стрелы вмертвяков, плотно сомкнувшихся вокруг сторожки. Зловонное кольцо смыкалось.Сотни белых глаз, тысячи алчно скрюченных пальцев. Остатки волос на тронутыхплесенью макушках. Нет уж, как плохо ни было бы внутри, снаружи явно хуже.

Таня шагнула в сторожку. Какое-то мгновениеглаза еще привыкали к новому освещению. Она увидела белый огонь в очаге игрубые, с потрескавшейся кожей ботинки с переплетенными между собой шнурками.Казалось, в них не больше магического, чем в любой старой обуви.

«Возможно, дело не в самих ботинках, а в тягеземной, которую поместил туда мой дед», – подумала Таня. Медальон на еегруди чуть нагрелся, однако никаких мудрых комментариев не выдал.

Вслед за Таней в сторожку набились Шурасино,Ягуни, Гробулия и Гуннио. Последним внутрь вошел И-Ван. Кентавр оставался покаснаружи, но и Тане и остальным было ясно, что для него уже не найдется места.Сторожка была слишком мала. И Мардоний это понял.

– Прощай, друг! Мы с тобой неплохоповоевали, – негромко сказал он и, погладив лук, ставший бесполезным из-заотсутствия стрел, передал его Гуннио. – И-Ван, дай меч! – попросилон.

И-Ван протянул ему меч Урга. Кентавр деловитоосмотрел его и, взмахнув, проверил баланс.

– Не так плохо, как я ожидал! Хотя нашезнакомство будет недолгим, надеюсь, ты не подведешь меня в последнембою! – обратился он к мечу.

– Что ты собираешься делать? – всебольше начиная волноваться, спросил И-Ван.

– Как бы там ни было, а кентавры всегдаумирают в седле! – мрачно пошутил Мардоний. – Прощайте! Если кто-тоиз вас выживет, постарайтесь сделать так, чтобы в именах ваших детей было неменьше восьми букв! Ну, пора! Долгое прощание – многие слезы!

Таня увидела, как кентавр встал на дыбы и,вращая мечом, ринулся в гущу мертвяков, сбив грудью идущего впереди саванта.При этом он и сам потерял равновесие и упал на передние ноги. Мертвяки –алчные, зловонные – сомкнулись вокруг. Несколько раз кентавр с мечом ещевыныривал из зыбкой горы гниющей плоти, но, когда на крупе у него повисло сразудва саванта, а здоровенный мертвяк вцепился ему зубами в ногу, он в последнийраз взмахнул мечом и исчез.

– Мардоний! – крикнул И-Ван.

Безоружный, он ринулся на помощь кентавру, нодверь сторожки решительно захлопнулась перед его носом. Но это было еще не все.В следующий миг дверь вообще исчезла. Теперь на ее месте была бревенчатаястена.

– Заживо замуровали! – нервно кусаяногти, сказала Гробулия Склеппи.

– Не волнуйся! – попытался утешитьее рядовой Гуннио.

– Кто волнуется? Я? По-твоему, это можноназвать волнением? Да я просто в панике! Ты все понял? У девушки ПА-НИ-КА! –рявкнула на него Гробулия.

Прислонив к стене футляр с контрабасом, Таняшагнула к ботинкам. Она не могла оторвать взгляда от их грубой подошвы итолстых ниток, прошивающих ботинки по краям. Шов был неровным. Заметно было,что мастер шил ботинки вручную, предварительно прокалывая толстую кожу шилом.Широкий носок правого ботинка треснул, и Таня видела, как внутри что-то слабосеребрится.