Варя обернулась и поманила его за собой. Он был не в силах сопротивляться и послушно брел в тумане, теряя ощущение реальности. Не такой он представлял свою помолвку!

Стройная фигурка девушки маячила впереди, и Ренат прибавил шагу. Моросящий дождь охладил его пылающую голову. «Обручиться на краю бездны» уже не казалось ему романтичным, тем более что невеста намеревалась покончить с собой. А что в этом случае должен сделать жених?

«Они жили долго и счастливо и умерли в один день…»

– Но мы еще не жили вместе! И не познали счастья! – вырвалось у него. – Варя! Остановись!

Завораживающий шепот звучал в его ушах, голова кружилась. Туман густел, и Ренат перестал видеть Варю. Он в панике подбежал к перилам моста и наткнулся на нее. Волосы девушки намокли, она вся дрожала в легком кардигане, который пропитался влагой и обвис.

– Ты простудишься, – проговорил Ренат, обнимая ее за плечи и прижимая к себе.

– Смешно, – отозвалась она. – Я ничего не боюсь, кроме обмана. Отец учил меня, что добро вознаграждается, а зло должно быть наказано. Где мое вознаграждение?

Черная вода плескалась внизу, невидимая в белесой дымке. Рената тянуло нырнуть в эту глубокую черноту, опуститься на дно и забыться, сбросить с плеч непосильную тяжесть… и отдаться наконец всепоглощающему покою. Но он отвечал за жизнь Вари.

«Если я поддамся слабости, она погибнет!»

– Я обещаю позаботиться о тебе…

– Мужчины не держат слова, – вздохнула она, высвобождаясь из его объятий. – И ты тоже не сдержишь.

– Ты меня не знаешь!

– Я знала других… этого достаточно.

Непримиримость Вари шла вразрез с тем, какой она хотела казаться. Именно хотела, но не была. В голосе девушки зазвучали резкие нотки, диссонирующие с ее нежным образом. Ренат сначала опешил, потом крепко схватил Варю за локоть. Она с неожиданной прытью вырвалась и отскочила в сторону.

– Не смей меня удерживать! Ты не имеешь права… – с этими словами Варя повернулась и побежала прочь, в туман. В наступившей тишине был отчетливо слышен стук ее каблучков. Внезапно она споткнулась и ойкнула: – Моя туфелька!..

Ренат ничего не видел на расстоянии полуметра и поспешил на звук, боясь опоздать. Если Варя вздумает прыгнуть в воду, он не успеет ей помешать. Подул ветер, дымка над каналом немного рассеялась, и он увидел на мосту красную лодочку на высоком каблуке, которая свалилась с ноги беглянки.

– Варя, постой! – крикнул он, вглядываясь в темноту. – Подожди меня! Мы сделаем это вместе!

Ренат поднял туфельку, сунул за пазуху и побежал в надежде, что ему удастся предотвратить самое ужасное. Его оглушил громкий плеск, словно кто-то бросил в канал мешок с песком.

– Варя!!! – вне себя от ярости вскричал он. – Варя!.. Варя-аа-аааа-ааа!!!

Перегнувшись через ограждение моста, он чуть не упал вниз головой. Косматая старуха в черных одеждах с диким хохотом толкнула его в спину.

– Погляди-ка туда, милок, – прокаркала она, указывая крючковатым пальцем в воду. – Твоя невеста зовет тебя.

Ренат увидел расходящиеся по поверхности канала круги и понял, что проигрывает злому духу Обводного. В тот же миг старуха всем телом навалилась на него, увлекая за мокрый от дождя парапет…

Мадлена не сразу вспомнила, кто такой Южин. Она сидела в больничном коридоре, дрожащая и заплаканная.

– Не знаю, правильно ли я делаю… Может, надо было настоять, чтобы папу отправили на лечение в Германию?.. Доктора сказали, что он может не перенести перелет. Мне совершенно не с кем посоветоваться! – всхлипывала она, с надеждой глядя на сыщика.

– Сергей Палыч приходил в себя? – спросил тот.

– Ненадолго…

– Он что-то говорил? Давал какие-нибудь указания? Я его доверенное лицо.

Мадлена, теребя в руках носовой платочек, уставилась на Южина опухшими глазами. Ее накрашенные ресницы поплыли и склеились, помада на губах смазалась. Но женщине было не до этого. Она видела в сыщике соломинку, за которую можно уцепиться.

– Отец запретил сообщать маме об его состоянии, чтобы она не приезжала. И велел ни в коем случае не пугать детей. Мол, если он не выкарабкается, тогда все и узнают. Мальчишки обожают деда! Не представляю, что будет, если он…

Южин сел рядом с ней на твердый дерматиновый диван и легонько сжал ее руку.

– Крепитесь, Мадлена Сергеевна… у вашего отца огромная воля к жизни. Он поправится.

– А вдруг нет?

– Не теряйте надежды.

– Это единственное, что мне остается…

– Отчего Сергей Палычу стало плохо? Где случился приступ?

– В офисе… в его кабинете…

– Он был один?

– Почему вы спрашиваете? – вскинулась Мадлена. – Конечно, один! Секретарша сидела в приемной… она и вызвала «скорую».

– Простите, это не праздное любопытство, – оправдывался Южин, вспоминая слова Ларисы о черной магии.

Неужели так действует колдовство? Он не очень-то верил в подобные штуки, но последние события пошатнули его рационализм.

– Еще папа просил оставить в покое Варю Бернацкую, иначе ему конец…

– Не понял?

– Я тоже не совсем поняла, что он имел в виду, – схитрила Мадлена. Даже в этой критической ситуации она продолжала изворачиваться и лукавить. – Но я дала ему слово забыть о существовании Вари. Он меня заставил! Сказал, что в случае чего… его смерть будет на моей совести.

– Так и сказал?

– Да. Чуть не забыла… Папа велел передать Южину, что дает отбой. Это ведь вы – Южин?

Детектив кивнул, обдумывая услышанное. Один неосторожный вопрос из его уст, и Мадлена замкнется, не проронит больше ни звука. Она сейчас как натянутая струна, вот-вот порвется от напряжения.

«Перевалов спасает не себя, – осознал Южин. – Он спасает свою дочь. Дальнейшие ее действия против Вари могут обернуться новой бедой. Глядя на то, что уже произошло, никто не возьмется предсказать будущее…»

– Я никогда не видела отца таким беспомощным, – прошептала Мадлена. – Он взял с меня клятву, что я…

Она осеклась и прикусила губу. Но сыщик догадался, какую клятву дала дочь Перевалова. Не мстить больше! И тем самым сохранить себе жизнь.

– Ваш отец не думал о себе, – сказал он, сильнее сжимая ее руку. – Он думал о вас. Послушайтесь его. Возможно, это его последняя воля…

В кармане завибрировал телефон. Южин достал его, посмотрел на экран, извинился и отошел в сторонку.

– Слушаю… Что?.. Вы в своем уме?.. Прямо сейчас?.. Да, я в клинике… Состояние тяжелое… Нет, от меня все равно толку мало… Хорошо!.. Я понял…