Затем на столик был выложен паспорт Сирина: добропорядочныйчеловек, ничего не скажешь. И паспорт добропорядочный – такие внушаютуверенность: он ни разу не терялся, исправно терся в кармане как минимумпоследние двадцать лет. Края дерматиновой обложки поистрепались, первый лист,из которого я узнала, что Сирина зовут Дрондин Леонид Харлампиевич, был заляпанчем-то жирным.

Леонид Харлампиевич родился в 1949 году в городе Кишиневе,находился в разводе с гражданкой Филипповой Верой Борисовной, детей не имел ипостоянно проживал в Текстильщиках. Я положила на паспорт Сирина ключи от егоквартиры – и у меня созрело смутное желание в ближайшем времени эту квартирупосетить: мысль о звонке таинственного знакомого Сирина, который заставил обоихкиллеров пойти на никчемное плохо оплачиваемое убийство, гвоздем засела у меняв голове. Если они близкие друзья – значит, можно попытаться найти что-нибудь взаписных книжках Сирина, в его вещах; что-нибудь, что натолкнет меня на след.

Вещи мертвых людей.

Меня преследовали вещи мертвых людей. Венькин браслет,сумочка Алены, паспорт Сирина, фотографии Власа… Вещи мертвых людей – таквполне мог называться какой-нибудь немудреный сценарий в Венькином стиле.Что-то подобное мы, кажется, обсуждали с ней у меня на кухне в Бибиреве, одуревот сигарет и пива; чересчур экзистенциально для дешевой подделки – пареньнаходит вещи другого человека, и они заставляют его прожить другую жизнь иприводят к смерти…

"Ну ты и сказала, мать! Прямо как в лужу пер… ышкивоткнула! – вклинился Иван. – Это же Антониони чистой воды, “Профессия –репортер”, не нужно было спать на лекции по зарубежному кино”.

"Точно-точно, – добавил Нимотси. – Любая жизнь приводитк смерти, официально тебе заявляю. А как сюжет – тухловато. Чем-то на тебяпохоже…"

Нет, это не было похоже на меня. Я выкрала Еву не изгостиничного номера чужой жизни, я вытянула ее из небытия. Евы никогда несуществовало, ее родители не разводились, ее тетка не умирала от инфаркта, ееникогда не стригли под ноль, чтобы лучше росли волосы, – Ева полностью быламоим порождением. Хотя – теперь я была склонна думать именно так – я сама сталаее порождением.

Именно поэтому я сейчас ехала в Москву.

Я достала лист бумаги и раскроила его – как и тогда, вкомнате Гулиных детей, – теперь колонки было две. В одну из них я, неколеблясь, занесла Сирина. Вторую полностью заполнила толстая задницаВолоденьки Туманова.

Спустя полчаса моя схема выглядела так:

Володенька Туманов (основной вариант)

1. Пока живой.

2. Должен был встретиться с Нимотси, но после звонка иназначенной встречи Нимотси убивают. Кроме меня и Туманова, о том, что Нимотсив Москве, не знал никто.

3. Нимотси звонил Туманову ночью или вечером накануне. Яушла в кино, записная книжка уже была у меня, и встреча была назначена.

4. Искать нужно самого Туманова и через него выйти наследующий уровень.

Сирии (страховочный вариант) 1. Уже мертвый.

2. Должен был убить Нимотси после звонка некоего человека –предположительно близкого друга.

3. Если верить Власу – звонок был утром.

4. Искать нужно что-то, что было в прошлой жизни Сирина:фотографии, номера телефонов, записи.

5. Проверить ключи – к чему они могут подходить. Если он такживо откликнулся на просьбу друга, то, возможно, были и другие просьбы. Или самСирии как-то замешан в деле.

Над пятым пунктом, касающимся Сирина, я поставила жирныйвопрос, его участие в деле казалось мне маловероятным, он выполнил нехлопотноеразовое поручение, только и всего. Куда интереснее была роль Туманова – именноТуманов предложил Нимотси этот сомнительный контракт. Он мог и не знать о том,что происходило в Греции, но то, что он общается с людьми, которые знают, невызывало у меня никаких сомнений.

Я отложила листок и задумалась.

С Сирином картина была ясна – тут уже никто не сможетвмешаться. Судя по всему, он довольно часто уезжал из Москвы, с женой развелсядесять лет назад, в квартире жил один, если верить покойному Власу.Следовательно, его отсутствие ни у кого не может вызвать беспокойства.

Совсем по-другому рисовались мне перспективы общения сТумановым. Лежа на полке и прикрыв глаза, я пыталась систематизировать все, чтознала о Туманове по ВГИКу.

Некоторое время, до появления феерического Ивана, Нимотсидружил с Володькой. Впрочем, дружбой с Тумановым могла похвастаться добраяполовина разношерстной вгиковской тусовки – он был со всеми и ни с кемодновременно. Володька пил как лошадь, курил как паровоз, обожал красивых баб идаже одно время был женат на Юленьке Косикинои, первой вгиковской женщине-вамп.Они быстро расстались, Володька объявил, что сделал это только потому, чтоЮленька для жснщины-вамп оказалась недостаточно стервозной, а он-де обожаетстерв и кончает с ними в три раза интенсивнее. Но, по агентурным даннымНимотси, Туманова бросила сама Юленька – и бросила только потому, что он велпараллельно еще несколько необязательных любовных связей: как и большинствокрасивых женщин, Юленька знала толк в верности и измене. Верхом же Володькинойглупости была интрижка с изысканно-уродливой киноведкой Кариной Оганисян. Спатьс Кариной считалось пощечиной общественному вкусу, ее некрасивость была такойже вызывающей, как и красота Юленьки. Обе статистки терпеть не могли другдруга, Юленька не простила Туманову именно Карины, шумно развелась и…

Стоп. Юленька Косикина.

Я вспоминала все то, что рассказывал мне Нимотси, все то,что прочла в его торопливых записях. Юленьки не было в живых, интересно, знаетли об этом Туманов?

У меня не было его адреса, в бумажках Нимотси значилсятолько телефон и номера машины. Красный “Форд”. Чем он занимается сейчас, ядаже не представляла. Одно время до меня доходили слухи о его сомнительныхжурнальных проектах, о ночных клубах, где он пристраивался третьим и четвертымсовладельцем, – только для того, чтобы бесплатно кормить оголтелую стаюпочитателей его таланта и почти бабьих купеческих телес. Туманов был типичнымтусовщиком, эта гнусная порода, пестуемая ВГИКом, была мне хорошо известна. Каки то, что он подвизался в качестве второго педагога на одном из режиссерскихкурсов.

Значит, нужно ехать во ВГИК, уточнить, где можно выцепитьТуманова, и уже тогда действовать. Я еще не представляла себе, как можновытянуть информацию из Володьки, одно я знала точно – грубый нажим не пройдет.Его нельзя поставить в угол между холодильником и стиральной машиной, сунутьпушку (которой у меня, кстати, не было) и заставить говорить. Да, как и всякийсибарит, Володька был патологически труслив, но и так же патологическиизворотлив. Володьку нельзя вспугнуть – если он что-то заподозрит, тообязательно вывернется и настучит хозяевам. С Нимотси так и произошло. Значит,идти напролом себе дороже.