Имари шумно выдохнула и отступила от генерала. Все настолько продумано, что и здесь эридане должны были найти выгоду. Нет, она больше близко к отцу не подойдет. Он этого не достоин.

— А вы, Наола? Вы ведь тоже можете заболеть?

— Да, поэтому я буду в Тирьял-Думе в специальном костюме. Посмотрите, нэлла, табло загорелось. Транспортник вышел на нужную точку орбиты, нам пора в капсулу.

— Хорошо, — кивнула принцесса. — Идем.

* * *

Рагнару доводилось видеть смерть, но никогда настолько уродливую. Тела лиеннов гнили изнутри. На коже вздувались огромные черные пузыри. Стоило задеть их пальцем, как они лопались и сочились кровью. Глаза, зубы, язык — все было красным. Больных постоянно рвало. Любую комнату они вмиг превращали в отхожее место, и Тирьял-Дум вонял нестерпимо. Легенда обещала гибель лиеннам и она сбылась. Сагайдат, наверное, знала, что делать, но последняя ведьма умерла и оставила своего сына наедине с белой. Смертельной болезнью, подаренной цзы’дарийцами. Рагнар завидовал матери. Находил на теле новые синяки и гадал, что случится раньше: он сойдет с ума от боли или лопнет, как перезревший фурункул? Не так должен умереть Великий вождь, но выбора не было.

— Сорос! — крикнул он в пустой коридор длинного дома.

Комнаты вождя больше не охранялись. Все, кто мог устроить бунт, давно не стояли на ногах. Рагнар приказал запереть ворота Тирьял-Дума. Никого не впускать и, главное, не выпускать из деревни. Превратил свой дом в могильник. Между тем, чтобы обречь на смерть тех, кто был на свадьбе, и поставить под удар целый народ, Великий вождь выбрал первое. Дадут боги, болезнь не выйдет из Тирьял-Дума. Это все, о чем он молил их. И все, что мог сделать. Без медицины и лекарств болезнь не вылечить, без химикатов и средств защиты, вирус не остановить. Умрет тысяча, спасется миллион.

— Сорос! — крикнул он громче и закашлялся.

Слюна пошла розовой пеной. Во рту, будто язва лопнула. Рагнар еще мог вставать с кровати, но старался это делать, как можно реже. Кто-то должен держаться до конца, чтобы ворота ни в коем случае не открыли. А потом он сам добьет последних заболевших и подожжет Тирьял-Дум.

— Сорос, брат, — позвал он тихо своего кровника. Далекого по родству, но близкого по духу. Ритуал сделал их братьями. Сорос никогда не забывал клятву и сейчас помогал Рагнару сохранять порядок в деревне. Его воины стояли на воротах, женщины его племени ухаживали за больными. — Пойдем, воды выпьем, брат. Ты где?

В темноте угадывался силуэт. Сорос сидел на полу, поджав под себя ногу и раскинув руки. Вождь отступил от двери, чтобы свет упал на кровника. То, что показалось тенью, стало лужей крови. Темные капли до сих пор сочились из носа и открытого рта Сороса, а на животе лежала пустая кружка.

Стержень, державший Рагнара, сломался. Вождь упал на колени и завыл, царапая доски ногтями. Головой бился об пол, мечтая провалиться в пустоту и ничего не чувствовать. Не видеть мешки с гнилыми внутренностями, которые раньше были братьями, друзьями, мужчинами, женщинами, детьми. Не слышать, как они плачут и кричат от боли. Сотни теней, шатающихся по улицам, лежащих, как Сорос, в собственной крови и дерьме. Что могли сделать лиенны, чтобы заслужить такое? Где тот трус, что побоялся вступить в бой и убивал исподтишка? Рагнар хотел принести к нему младенца, у которого не осталось кожи. Она вся полопалась и висела лохмотьями. Заставить генерала обнять ребенка и прижать к груди. Чтобы проклятый цзы’дариец наконец испачкал свою идеально белую рубашку. Извозился по уши в чужой смерти.

— Это твоя доблесть? — закричал Рагнар, подняв голову к потолку. — Так выглядит твоя воинская слава?

Никто ему не ответил. Генерал сидел в огромном космическом корабле и смотрел на маленький шарик планеты под ногами. Такой смешной и игрушечный. Целый народ для него был лишним камнем на доске для игры в Шу-Арлит. Смахнул и не заметил. Боги лиеннов позволили ему это сделать. Духи предков эридан стояли рядом и улыбались. Цинично и зло, как и положено высшим существам. Везде было так, в любой реальности. Всегда находился кто-то, кто позволял себе решать за всех. Будто он один видел истину и не терпел конкурентов. Как генерал. Не зря цзы’дарийцы низвергли своих богов и приказали считать их несуществующими. Не боги творили бесчинства, а их живые создания.

— Ты сдохнешь, — шипел Рагнар, давясь кровью, — ты все равно когда-нибудь сдохнешь, Наилий. Твои дети умрут, твои женщины достанутся другим. Я проклинаю тебя, слышишь? Я, Рагнар Одержимый, Великий вождь лиеннов, проклинаю тебя, белый ублюдок! Небесный сброд. Ненавижу!

Пальцы лиенна утонули в крови его названного брата. Рагнар дополз до еще теплого тела Сороса и крепко его обнял. Сил больше не было терпеть, лиенн заплакал:

— Прости меня, брат. Прости, что трусом назвал. Ты ушел от пуль снайпера, а не лег рядом с другими кровниками. Один остался у меня. Верный, преданный до конца. Я не спас тебя, осиротил твоих сыновей. Не такой судьбы хотел нам, но пусть боги примут твою душу. Подожди меня там, я скоро приду. Немного осталось.

Силы уходили, Рагнара трясло, и колени скользили по луже на полу. Сороса он уже не поднимет. Нужно разобрать доски и похоронить его под длинным домом. Болезни давно все равно, она везде. Не хотел вождь тащить брата в общую кучу. Его место здесь. Рядом с ним. Главное встать. Сейчас самое главное — встать. Лиенн оперся рукой об стену и зарычал.

— Рагнар!

Боги посмеяться решили? Им мало?

— Рагнар, что с тобой? Вставай!

Из пустоты голос жены звучал особенно звонко. Вождь обернулся, но не смог её увидеть. Черная кошка в темной комнате. Видение, морок. Но руки у неё были прохладными и пахли розовым маслом.

— Ты жив? — плакала Имари. — О, духи предков, ты жив!

* * *

Цзы’дарийцы лагерем стояли возле Тирьял-Дума. У Рагнара был единственный шанс не выпустить вирус за пределы деревни, и он им воспользовался. На свадьбу вождя приехали не все, и на ту неделю, что обычно длилось торжество, про них благополучно забыли. Северные земли жили обычной жизнью, шахты добывали руду, женщины собирали урожай. Если кто-то из родственников вдруг вспоминал о празднующих в Тирьял-Думе, и приезжал, чтобы присоединиться, его встречал глухой частокол и запертые ворота. Сотовая связь? Откуда она у бедных лиеннов? А все телефоны, что были в деревне Рагнар, наверняка, изъял.

Но лейтенант Лигр не знал точно. Он лишь предполагал, исходя из разведданных. Наилий, закутанный от макушки до кончиков пальцев в защитный костюм, сидел в штабной палатке и слушал доклад начальника лагеря. Лиенны пропустили эриданскую принцессу в Тирьял-Дум. Ни одного вопроса ей не задали у ворот. Лейтенант Лигр не знал, было ли это особое распоряжение Рагнара или так сложилось. Прошло восемь часов, а Имари еще не вернулась.

— Это ловушка, Ваше Превосходство, — поджал по-детски пухлые губы лейтенант. — Эриданке там внутри ничего не угрожает, а мы, если сунемся, заболеем или попадем под обстрел.