— Это смешно. Ты ведешь себя так, словно я совершилапреступление.

— Совсем нет. Но я решаю, что тебе делать и когда. Такбыло на протяжении четырнадцати лет, и я не вижу причин это менять.

— А если я их вижу? — спросила она зловеще.Впервые в жизни его обращение до глубины души оскорбило Александру. Она знала,что Анри добрый и порядочный человек. Но он так переделывал на свой лад еежизнь, что Александру она перестала радовать.

— Попытки добиться подобной независимости будут длятебя чреваты большими неприятностями, предупреждаю.

— А я тебе говорю так вежливо, как только могу, чтотридцать первого августа лечу с моей мамой в Нью-Йорк.

— Мы это еще посмотрим. Даже если ты решишься лететь,моих дочерей ты с собой не возьмешь! Тебе ясно?

Разговор превратился в пробу сил, и Александра вдругвозненавидела супруга за это. Для полноты картины ему не хватало только кнута.

— Значит, они здесь тоже узницы?

— Ты себя считаешь таковой?

— В последнее время да. С тех пор как ты отправил менясюда в качестве наказания за грех, которого я не совершила. Ты все летообращаешься со мной как с преступницей'.

— Наверное, тебя мучает чувство вины, раз ты так этовоспринимаешь, дорогая моя.

— За мной нет никакой вины. И я не собираюсьчувствовать себя виноватой из-за поездки с матерью на ее родину, как не собираюсьрасшаркиваться и упрашивать тебя — мне это не нужно. Я взрослая женщина и могудействовать по собственному разумению.

— А-а, молодая баронесса расправляет крылышки! Нехочешь ли ты сказать, что не нуждаешься в моем иждивении, поскольку сама имеешьдостаточные доходы?

— Я бы такого никогда не сказала, Анри. Александрупотрясло его злорадство. Анри же был взбешен неуступчивостью супруги.

— Вот и хорошо, моя дорогая. В любом случае я решил. Тыникуда не полетишь.

Она посмотрела на него с отчаянием и покачала головой. Анрине понимал, что выбрал ошибочную тактику. Ничто не могло остановить Александру.Даже муж.

Штат Кентукки показался Джону Чепмену другой планетой.Сначала он летел с двумя пересадками, потом на встретившем его джипе три часа тряссяпо ухабистым горным дорогам, пока наконец не очутился в мотеле; там емупредоставили отдельный номер, но с туалетом на улице.

Вечером Джон сидел у себя, вслушивался в уханье сов, другиезвуки, которых никогда прежде не слышал, и задавался вопросом, как выглядитМеган. Ему предстояло встретиться с ней на следующий день.

Спал он чутко, рано проснулся и отправился в единственный вгородке ресторан, где взял на завтрак яичницу, овсянку и чашку очень скверногокофе.

Джип приехал за ним после ленча. Шестнадцатилетний беззубыйводитель отвез Джона в больницу, расположенную высоко в горах, в окружениивековых сосен. Им попадались по пути лачуги местных жителей, вблизи которыхносились толпы детей, босых и в лохмотьях, и своры шелудивых дворняжек,рыскающих в надежде найти какие-нибудь объедки.

Трудно было представить, что этот забытый богом поселокнаходился всего в нескольких часах пути от Нью-Йорка, Вашингтона или Атланты.Бедность здесь царила ужасающая. Молодые парни от тяжелой работы, плохогопитания и болезней напоминали согбенных стариков. Молодые женщины не имелизубов, а их волосы были жидкими и слабыми. У детей от недостатка пищи быливздуты животы.

Джон удивлялся, как Меган может здесь работать. В больницуон заходил, готовый увидеть там все, что угодно.

Амбулатория находилась сзади здания. Приема ожидали,терпеливо сидя на скамейках, около двадцати-тридцати женщин, окруженных орущейдетворой и снова беременных, причем в некоторых случаях восьмым или девятымребенком, несмотря на молодой возраст. Зрелище было удивительное.

Прием вела симпатичная девушка с ярко-рыжими, заплетенными вкосички волосами, одетая в джинсы, обутая в грубые туристические ботинки. Когдаона вышла навстречу Джону из-за стола, у того не было сомнений, что это Меган —так она была похожа на Александру.

— Здравствуйте, доктор.

Меган улыбнулась и проводила его в соседний кабинет, где онимогли спокойно поговорить.

Джон показал ей папку с собранными материалами, которуюпрежде показывал Александре, рассказал о ней, сообщил, что срок встречи —первое сентября — остается в силе.

— Вы сможете приехать? — спросил он обеспокоенно.Меган с улыбкой подтвердила. Манерой поведения она немного напоминала Ревекку.

— Смогу. Если удастся вырваться от них. Она махнула всторону приемной.

— Это ужасное зрелище.

— Я знаю, — с серьезным видом кивнула она. —Поэтому я сюда и приехала. Им требуется помощь: продовольственная, медицинская…Учителей здесь тоже не хватает. Трудно себе представить, что у нас в странесуществует такое.

Джон кивнул, соглашаясь и одновременно восхищаясь тем, чтоМеган старается как-то помочь этим людям.

Меган снова задумчиво просмотрела папку и задала нескольковопросов о своих родителях. Как и Александру, ее интересовало, почему Сэм убилСоланж и что случилось с остальными сестрами. Материалы, касающиеся Хилари,опечалили ее. Под конец рассказа Джона об Александре она улыбнулась:

— Ее жизнь в сравнении с моей — небо и земля, правда?Французская баронесса… Как это далеко от Кентукки, мистер Чепмен!

Она произнесла это, растягивая слова на местный манер, и обарассмеялись. Меган все же была полна желания повидать сестер, несмотря на ихстоль разные судьбы.

— Знаете, моя мама очень опасается этой встречи.

— Я это почувствовал, когда был в Сан-Франциско. Вашотец пытался ее успокоить.

— Я думаю, всех приемных родителей страшит, когда ихребенок проявляет интерес к родной семье. Я знаю такие случаи. Но моя маманапрасно расстраивается…

Меган непринужденно улыбнулась. Она, как и люди, воспитавшиеее, точно знала, кем является, к чему стремится и ради чего. Дэвид и Ревеккатоже жили в соответствии со своими принципами, именно такие родители ей и былинужны: порядочные, интеллигентные, цельные, человеколюбивые и преданные своемуделу. Меган это прекрасно понимала.

— Все будет хорошо. Я обещала позвонить ей по окончаниинашей встречи. Насколько я знаю своих родителей, думаю, что они затем приедутнавестить меня.

Оба рассмеялись. Джон не мог отвести взгляда от глаз Меган.Они были полны света, жизни и радости. Эта девушка любила свое дело, жила им.Приятно было просто находиться с ней рядом. Она так отличалась от эгоисток типаСаши. Меган думала только о нуждах окружающих ее людей.