Девушка про себя улыбнулась, подумав, что это, может быть,возлюбленный Хилари. О ее личной жизни никому ничего не было известно.

Джон тихо прикрыл за собой дверь кабинета. Хилари удивленноподняла на него глаза:

— Да?

Она подумала, что этот человек ей что-то принес; тексты илисрочные распоряжения. Новые лица часто появлялись в ее кабинете, но вошедшийвел себя странно: стоял и спокойно смотрел на нее. Потом он направился к столу.

Хилари вдруг испугалась и протянула руку к телефону, чтобывызвать охрану, но, видя, что мужчина улыбается, смутилась собственной реакции.Посетитель производил впечатление интеллигентного человека, имел приятнуювнешность, однако Хилари никак не могла взять в толк, кто он такой и что емунадо.

— Мисс Уокер? — спросил он низким голосом. Джонзадал этот вопрос только из приличия. Он точно знал, кто перед ним, знал этуженщину, возможно, лучше, чем она сама себя знала.

— Извините за вторжение, но мне надо с вами пару минутпоговорить.

Хилари поднялась из-за стола, словно, видя его приближение,хотела взять ситуацию в свои руки. Зеленые ее глаза были холодны как лед, тонрезок:

— Я ухожу. Вам придется зайти завтра. Из какого выотдела?

Это был трудный вопрос, Джон не знал, что ответить. Он нехотел, чтобы Хилари вызывала охрану, которая вышвырнула бы его из кабинета, ирешил действовать напрямик.

— Причиной моего визита являются Меган и Александра…Джон сделал паузу, чтобы увидеть эффект от своих слов. Но, подобно глубокомуножевому или пулевому ранению, кровь появилась не сразу. Ее глаза по-прежнемубыли зелеными ледышками.

— Они хотят с вами увидеться.

— Кто вы?

Хилари протянула дрожащую руку к телефону, но Джон опередилее и, придержав трубку, взмолился:

— Пожалуйста, дайте мне пять минут, и я вам все расскажу.Это долгая история, но постараюсь изложить ее кратко.

Вдруг она поняла, что имеет дело с мужчиной, который тогдазвонил ей. Джон знал, что Хилари помнит тот звонок.

— Я не хочу видеть их.

— Но они хотят видеть вас. Обе… Александра прилетит изФранции… Меган из Кентукки…

У нее в глазах появились боль и невыразимая печаль.

— Вас прислал этот старый прохвост, не так ли? Нопочему именно сейчас?

Хилари распрямилась во весь рост и, забыв про телефон, неотрываясь смотрела на Джона.

— Он умирает.

— Вот и хорошо.

— Возможно, он решил искупить грехи. Он хочет, чтобы вытрое встретились в этот уик-энд в его доме в Коннектикуте. Он искал васнесколько месяцев…

— Говнюк… — прервала она. — Знаю я, как он искал.Двадцать лет назад я приходила к нему. Он не имел понятия, где мы находимся, ине слишком переживал из-за этого. Кто нас разыскал? Вы?

Джон кивнул, не зная, возненавидит ли она его за то, что онразбередил в ней давнюю боль. Хилари давно подвела черту под прошлым. Онаотказалась от поисков сестер после встречи с Артуром. Спустя десять лет мечтаумерла окончательно, и теперь она не хотела ее реанимировать. Сестры ей былибольше не нужны.

Хилари удалила из своей жизни все, что могло о нихнапоминать; отказалась от мужчин, детей, любви. Остались лишь работа истремление подняться на вершину карьеры. В движении по выбранному направлениюХилари не считалась ни с кем, не испытывала ни вины, ни сожаления. Онарассчитывала только на себя.

— Слишком поздно, мистер… Как вас?

— Чепмен. Джон Чепмен.

— Так вот. Скажите ему, что меня это не интересует. Онопоздал на двадцать лет… даже на тридцать.

С искаженным от боли лицом она опустилась в кресло. С одной??тороны, как заметил Джон, Хилари казалась моложе своих лет. С другой же —старше. Глаза ее были не по возрасту печальными и мудрыми.

— А что мне сказать вашим сестрам?

— Скажите им… Скажите им… — Хилари запнулась и грустновзглянула на Джона. — Скажите им, что я их тогда очень любила, но… теперьдля меня слишком поздно.

Джон покачал головой и сел за стол напротив нее, в глубинедуши надеясь, что не все ее чувства оказались убитыми перенесенной в детствеболью и что ему удастся их затронуть.

— Нет, Хилари, еще не поздно… не может быть поздно… Выбыли для них всем…

Так говорил Артур. Однажды он рассказывал, как Хиларизаботилась о сестрах, и плакал при этом.

— Вы не можете теперь отвернуться от них. Хиларипосмотрела ему в глаза, задаваясь вопросом, кто этот человек, как он ее нашел иоткуда столько знает.

— Они во мне больше не нуждаются, Чепмен. Они теперьвзрослые. Кто они?. Секретарши? Домохозяйки?

«Лучшей судьбы она, вероятно, для них не мыслит», —подумал Джон и улыбнулся:

— Одна — баронесса во Франции, имеет двоих детей, адругая — врач в Кентукки. Обе милые женщины и интересные личности. Думаю, онивам понравятся.

— А кто из них врач?

Трудно было представить врачом кого-либо из тех маленькихдевочек.

— Меган. Она молодец. И Александра тоже. Она душевная,добрая и отзывчивая.

— Александра такой была и в детстве, — прошепталаХилари и, закрыв лицо руками, покачала головой:

— Надежда на нашу встречу позволила мне пережить десятьлет ада. Я украла десять тысяч долларов, принадлежавших моей тетке, и приехалав Нью-Йорк, чтобы разыскать сестер.

Она глухо рассмеялась, не отнимая ладоней от лица, и Джонустало не по себе от этого смеха.

— И тогда Артур сообщил мне, что потерял их след, неимеет понятия, где они находятся… Я тоже не смогла их найти…

Когда она опустила руки, взгляд ее был опустошенным инадломленным.

— Что может принести такая встреча, кроме боли ивоспоминаний о случившемся?

— Эти воспоминания есть только у вас, Хилари. У другихих нет. Александра помнит только вас, а Меган вообще ни о чем не знала. То, чтослучилось с вашими родителями, теперь не важно. Главное, что вы теперь нужныдруг другу. Не отвергайте своих сестер, даже не повидавшись с ними.

— Этот старый негодяй разделил нас. С какой стати ябуду потакать его желанию успокоить свою больную совесть? Моя жизнь неизменится, даже если я с ними увижусь. Все кончено. Они ушли. Как… как моиродители. Как прошлое.

— Ваши родители ушли навсегда, но ваши сестры — нет.Они живы и реальны и хотят с вами встретиться. Не отказывайтесь от этого шанса.

Она медленно покачала головой и снова встала. Ее глаза опятьгорели холодным зеленым пламенем.