в поте лица своего, как Он приказал нам, избегать греха и всегда помнить об искупительной жертве Сына Божьего, принесенной во имя всех нас. Трудиться и остерегаться греха – вот наши главные задачи. Грех же велик и многообразен – он и в лени, и в расточительстве, и в плотском соблазне, и еще во многом и многом.

Для борьбы с грехом и для жизни во Христе, я и предлагаю принять мой план. После ознакомления с формулой исповедания, мною составленной, и принятия присяги о неукоснительном следовании этой формуле во всем, мы учреждаем Духовную Коллегию, которая будет следить, дабы все граждане выполняли то что им предписано и на верность чему они присягнули.

– Председателем Коллегии, конечно же, будет герр Жан, – сказал бургомистр. – Нет возражений? Хорошо. Считаем этот вопрос решенным.

– В Коллегию войдут двенадцать старейшин и восемь пасторов. Я сам составил список пасторов, которые, по моему мнению, достойны занять должности в Коллегии, – Жан передал бумагу бургомистру. – Старейшин же пусть выберет Городской Совет. Пасторы и старейшины будут не только разбирать важные проступки против веры и нравственности, не только судить граждан, но и надзирать за ними. Члены Коллегии должны постоянно совершать обходы домов горожан, увещевать народ и налагать наказания. Следует помнить, что снисходительность к грешникам не подобает членам Коллегии, ибо они не просто провозвестники евангелической истины, но и ее защитники, мстители за обиды, нанесенные имени Божьему.

– Не будет ли волнений в городе? – раздался чей-то голос с дальнего конца стола.

– Не будет. Как вам известно, я в течение двух недель после своего возвращения беседовал с горожанами, разъяснял им Слово Божье и заповеди Христовы. Большинство граждан устали от хаоса, тревожатся за свое будущее и будущее своих близких, поэтому они согласны с принятием моего плана, – Жан старался рассмотреть того, кто задал ему этот вопрос.

На дальнем конце стола молчали.

– Можете не опасаться, волнений не будет, – повторил Жан. – Но, тем не менее, я хотел бы поделиться с уважаемым Советом некоторыми сомнениями по поводу того, что происходит сейчас в городе.

– Мы слушаем вас, герр Жан, – насторожился бургомистр.

– Повторяю, в городе хаос. Ничто не доведено до конца, всюду разброд и шатания. Так было, когда я приехал к вам в первый раз, то же самое я вижу и теперь, после возвращения. Удивительно, что не все церкви еще закрыты, продолжают существовать и монастыри. Это все оттого, что сохраняется идолопоклонство и вера в таинственную власть священнического сословия. Многие из тех, кто считают себя христианами, до сих пор продолжают верить в реликвии, чем беззастенчиво пользуются обманщики-попы. Я видел своими глазами, как в одной церкви поп показывал верующим архитриклиновое вино и говорил, что Архитриклин – это имя новобрачного в Кане, на свадьбе, на которой присутствовал Христос. Между тем, как мы все знаем, архитриклин – название распорядителя на пиру. Приведу вам другой пример, – я не поленился и пересчитал кости Святого Януария и Святого Варфоломея, хранящиеся в монастырях и церквах нашего города – получилось, что Януарий имел два тела, а Варфоломей – три с половиной. Хуже того, в одной церкви я различил кости осла, которые поп выдавал за мощи Варфоломея, а в другой – за мощи Януария выдавались остатки лошадиной ноги.

Среди членов Совета послышались смешки.

– Да, это было бы смешно, когда бы не было надругательством над христианством, – жестко произнес Жан, и смех тут же прекратился. – Дьявол, видя людскую глупость, пустил в ход обман, заключающийся в том, чтобы делать из костей реликвии. Вместо того чтобы искать Христа в Его слове, в Его таинствах и в Его духовных милостях, люди, по своему обыкновению, погнались за Его одеяниями, рубашками и бельем. Точно так же поступили люди с апостолами и мучениками, а именно, вместо того чтобы размышлять над их жизнью, дабы следовать их примеру, они все старания обратили на созерцание и хранение, как сокровищ, апостольских костей, одеяний, поясов, шапок и прочего хлама. Но даже и просто хранить реликвии, пусть и не поклоняясь им, – вредно, потому что опыт показывает нам, как быстро хранение переходит в поклонение. Я согласен, что люди не сразу доходят до явного идолопоклонства, но постепенно они переходят от одного заблуждения к другому, пока не падут в пропасть. Иногда говорят, что вера в святые реликвии – это удел простаков или неразумных женщин. Нет, это общее заблуждение, одобряемое теми, кто держат в руках управление Церковью!

Вот так неразумное желание собирать реликвии, бывшее первоначально у верующих, превратилось в столь очевидную гнусность, что люди не только совсем отвернулись от Бога, чтобы увлечься вещами тленными и бесполезными, но и путем отвратительного святотатства стали поклоняться мертвым и бесчувственным творениям, вместо единого живого Бога!

Я призываю вас, уважаемые господа, прекратить кощунство и немедленно закрыть все оставшиеся в городе рассадники язычества. Реликвии уничтожить, чтобы прекратить соблазн идолопоклонничества; храмы приспособить под молельные дома, а также под склады или что-нибудь в этом роде, полезное для города и горожан. Монастыри закрыть, также найдя им полезное применение; монашество – как ненужное и несовместимое с идеями Христа – ликвидировать, а самих монахов обратить в добрых христиан, живущих в миру. Имущество и деньги монастырей, равно как и храмов, изъять в городскую казну.

Члены Совета оживленно зашумели.

– Ого-го! Тут такие деньги! – воскликнул кто-то.

– Не ради изъятия денег закрываем мы церкви и монастыри, но во имя Бога нашего, которому не нужны посредники между Ним и каждым из нас, – наставительно сказал Жан. – Кстати, насчет денег, – я бы посоветовал уважаемому Совету выделить некоторые средства на благотворительные нужды, на помощь бедным. Да, бедняки прокляты Богом и отмечены Им как предназначенные к погибели, но это не означает, что мы не должны помогать сим несчастным. Долг христианского милосердия зовет нас позаботиться о них.

– И в городе будет спокойнее, если беднота не будет стоять на грани отчаяния, – согласно кивнул бургомистр. – Ваши предложения очень разумны, герр Жан. Они вдвойне разумны, потому что обоснованы как верой, так и здравым смыслом. Однако меня тревожит то, что мы фактически идем на открытый конфликт с Римом. Не слишком ли это радикально даже для нашей радикальной партии? …

– Да, да, слишком радикально! – испуганно вскричали на дальнем конце стола.

– …Ведь война с Римом для нас нежелательна, – закончил свою мысль бургомистр.

– Почему? – Жан изобразил удивление. – Почему вы боитесь войны, уважаемые господа? Если воспользоваться лексикой герра бургомистра, война вдвойне разумна для нашего города, как с точки зрения веры, так и основываясь на здравом