отправлялись бомбить лагерь иракской армии возле базы «Хаббания», где к ним подключатся взлетевшие оттуда самолёты, а остальные будут работать по целям в Багдаде и окрестностям. Моему «Викерсу-Винсенту» выпала честь вместе с еще одиннадцатью собратьями атаковать аэродром «Хинаиди», который недавно переименовали в честь руководителя мятежа в «Аль-Рашид». Для этого в бомболюках самолётов висели ящичные держатели с двадцатифунтовыми осколочными бомбами.

«Викерсы-Винсенты» взлетели первыми, как более тихоходные. Четыре звена построились «ромбом» и отправились к Багдаду. Уже рассвело. Небо было чистым. Вскоре нас обогнали, как стоячих, «Викерсы-Веллингтоны».

База «Хинаиди», построенная англичанами, напоминала нашу. Такое впечатление, что здания переставили и вырубили большую часть деревьев. Бомбили ее с высоты десять тысяч футов (три тысячи метров), не особо прицеливаясь. Рассеивание мелких бомб, выпавших из держателей, будет значительным, накроем большую площадь. На аэродроме есть двадцатимиллиметровые зенитки, но стрелять из них было некому. Сейчас утренний намаз. Мы сразу развернулись и полетели на базу.

Пока заправляли и снаряжали наши самолёты, экипажи сходили в столовую, позавтракали овсянкой, яичницей с беконом, тостами с джемом и кофе или черным индийским чаем с молоком. Я каждое утро отказываюсь от молока, но мне каждый раз подают его, потому что не въезжают, как можно пить без такой добавки. Получается какая-то темная бурда. Мне только одно непонятно: почему англичане пьют молоко без чая?

Через три часа летим во второй раз. Опять Багдад, но цель — железнодорожный вокзал. По данным разведки, прибыл состав из Мосула с бронированной техникой и пехотой. На этот раз в ящичных держателях осколочные и зажигательные бомбы. Мы сбрасываем их с высоты три тысячи футов, чтобы разлёт был меньше. Жертвы среди мирных жителей нежелательны, хотя приказано особо не заморачиваться по этому поводу, если нарвемся на огонь зениток. Не нарвались, отбомбились. Рядом с военным эшелоном стоял с канистрами с нефтью, которую собирались отправить в Хайфу, наверное. Когда мы улетали, над городом поднималось облако чёрного густого дыма.

По прилёту отправились на второй завтрак, который во всех приличных странах называется обедом. Нам подали сэндвичи с печеночным паштетом и бужениной, картофельный салат, по пинте черного эля и пудинг с чаем. После чего полетели в третий раз бомбить врага, теперь уже лагерь возле базы «Хаббания». Типа дошлифовать то, что не доработали самолёты с неё.

Там нас впервые за день встретили зенитки. Как бы плохо ни стреляли арабы, а что-то да попало в двенадцать бипланов «Викерс-Винсент». Я приказал штурману Оскару Холлу скинуть бомбы именно на них, что и было сделано. Не заметил, попали в цель или нет, но плотность обстрела резко снизилась. На обратном пути увидел, что в нижнем крыле несколько дырок.

По возвращению отчитались на командном пункте, что задание выполнено, и пошли пить пятичасовый чай с пресными булочками и сливочным маслом, где я опять отбился от молока. Такая вот интересная жизнь у английских экипажей легких бомбардировщиков: пожрал — побомбил, повторить трижды.

95

Следующие четыре дня мы уничтожали иракцев возле базы «Хаббания» и в других местах, делая по два боевых вылета, потому что первый теперь был после завтрака в привычное время — половине восьмого утра. Шестого мая во время второго вылета застали встречу колонны иракской армии, отступающей от британской базы, и подкрепления, следовавшего им на помощь из Эль-Фаллуджи. Согласно местной традиции, обе колонны рассыпались и, как догадываюсь, начали вести обсуждение военной и политической обстановки в стране. На британские самолёты сперва не обращали внимания, пока первые бомбы не достигли цели. Спрятаться там было негде, а сыпанули мы с высоты десять тысяч футов мелкими осколочными, которые накрыли большую площадь. Не могу сказать даже примерно, сколько человек убили, потому что, когда мы улетали, отважные иракские воины всё еще лежали мордами в светло-коричневой пыли, не разберешь, кто жив, а кто не очень, но уверен, что много. На смену нам со стороны базы «Хаббания» летели десятка четыре британских самолёта, как бомбардировщики, так и истребители, которые довольно результативно расстреливали вражескую пехоту. Местность открытая, спрятаться негде — бей на выбор.

Следующие два дня помогали нашей пехоте и бронетехнике захватывать порт Ашар, северный пригород Басры. Лететь было минут пять-семь. Работали, как штурмовики, скидывая в пикировании под острым углом бомбы с высоты около тысячи футов. Заодно я пострелял из пулемёта, так сказать, набил руку. Он был установлен в обтекателе слева от кабины пилота, приходилось учитывать это. Пули оставляли большие отметины на стенах домов, что позволяло отслеживать отклонение, вводить поправку.

Бомбы были разные. Однажды нам доверили тысячефунтовую (четыреста пятьдесят четыре килограмма), которую надо было сбросить на штаб подразделения, защищавшего порт. Что для меня было интересно, ее прикатили на тележке, возле самолёта прикрепили болтами стабилизатор и после этого подвесили в бомбовом отсеке. Меня заверили, что на ней выставлено замедление на двенадцать секунд, поэтому уронили бомбу с высоты триста футов (сто метров). Рвануло раньше секунды на две-три и наш «Викерс-Винсент» неплохо так тряхнуло. Я специально сделал два больших круга, подождал, когда осядет пыль, чтобы посмотреть, попали или нет. По нужному зданию промахнулись, воронка была метрах в двадцати от него, но в радиусе метров двести не осталось ни одного целого строения. Живых людей тоже не увидел.

Затем нашей основной целью стал город Эль-Фаллуджа, к которому через неделю выдвинулась для захвата британская бригада с базы «Хаббания». Сопротивления не было. Сотни три иракских вояк сдались в плен, остальные, как предполагаю, разбежались по своим домам. Мы им на дорожку сыпанули восьмифунтовых (три килограмма шестьсот грамм) осколочных бомб. Очень хороши против пехоты и помещается их в контейнер много.

Двадцать второго мая иракцы попробовали отбить Эль-Фаллуджу. Пехоту поддерживали итальянские танкетки. На их несчастье в это время там пролетала шестёрка «Викерс-Винсент», в составе которой был и мой самолёт. Мы летели бомбить колонну на дороге Багдад-Мосул, но командир отряда решил, что новая цель важнее. Отработали по ней с большой высоты, накрыв все наступающие подразделения. Британской пехоте и артиллерии, защищавшей Эль-Фаллуджу, осталось только дочистить после нас по углам.

Следующий день начался, как обычно. На завтрак была овсянка, сэр, и к ней яичница с беконом и кровяной колбасой, и тосты с клубничным джемом. Я наелся от пуза, потому что знал, что такое отведаю в следующий раз не скоро.

К самолёту, готовому к вылету, притопал со своим желтовато-серым баулом с двумя ручками. Он был немного больше наполнен, чем в предыдущие дни, но члены экипажа не заметили это или виду не подали. Я был