— Сомневаюсь, что станет, — я пожала плечами и отвернулась к окну. — Ты ведь сам мне говорил, он мужчина старой школы. А такое не прощают просто так.

— Эх, знал бы я, о чём они там говорили на своём!

— Опять моё упущение — не доучила тебя, видимо, — я грустно улыбнулась. — Теперь я понимаю, почему ты так спешил.

— О чём ты? Всё прекрасно! — Макс вскинул руки в удивлении. — Ты разве забыла, что я и сам — «иностранец», я знаю, каково это — учить новый язык. Так что ты сделала для меня очень многое. Если у тебя будут потом ещё индивидуальные уроки с новыми учениками, не стесняйся, повышай ставку.

— Спасибо.

— Но я продолжу учиться, ты не думай, что бросаю на этом. Всё только начинается. Кстати, с Матиасом будем ещё ближе теперь, на нём практиковаться начну, вот и с тусами проблема решена.

— Ты знаешь, я боюсь, что будет тут, когда он снова приедет.

— Это сейчас так кажется, пока всё ещё живо, у каждого своя история с ним, выходит.

— Но радует, что он всё-таки выхватил и от тебя, и от Брандта. Для меня хоть какое-то моральное успокоение.

— Рад за тебя, — засмеялся Макс. — Но я заметил, что с ним что-то не то ещё на корпоративе. И это — ещё и моей ошибкой стало — оставить вас там вдвоём. Вернее, втроём — с шампанским.

— Ох, — я выдохнула, — не напоминай.

— Зато хороший насыщенный и показательный вечер для всех. Он-то меня уверял, когда приехал, что уложил тебя спать. Весь такой большой папа, только сказку не прочитал на ночь.

— Стоп, — я вся выпрямилась и схватилась за стул, — повтори, что ты сказал.

— Матиас уложил тебя спать, по его словам, а дальше я просто прикалываюсь — надо было ещё сказку прочитать и одеялко подоткнуть со всех сторон.

— Нет, нет, нет, — я так боялась потерять нить только что сказанного Максом! Каждую детальку его предыдущих фраз. Одновременно с тревогой и самой большой надеждой, я снова потребовала:

— Зенф, ещё раз, при каких обстоятельствах и когда именно Матиас всё это тебе рассказал?

— Товарищ следователь, всё, как на духу, выкладываю. Часов в десять я свалил с корпората, вы остались с Матиасом там, правильно? Около 12 я решил тебе позвонить. Сначала ты сама взяла в трубку, убедила меня, что всё в порядке, дома. В смысле, у Вальтера. Матька оказался там же, попросил не мешать, так как он сам не понимает, что делать дальше, может ли оставить девушку одну в таком беспомощном состоянии. Проходит где-то час, может, чуть меньше, и Матиас у меня на пороге, а что было дальше — сценарий обычных тусовок. Завалились в бар, тупо посидели, побухтели. Он даже особо не пил, что мне тоже странным показалось. Около семи от моего дома он вызвал такси с загадочным: «У меня важная миссия» и уехал. А что случилось-то? Он ведь к тебе поехал, правильно я понимаю?

— Вот именно, — просияла я, — вот именно, что ничего не случилось, Макс!

— Ничего я не понимаю в ваших играх, госпожа Брандт.

— Рано, слишком рано, — я не могла сдержать глупую улыбку, — но мне всё стало ясно. Перед Вальтером я чиста, как стёклышко!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- А знаешь, каким я первый раз тебя увидела? — сразу же спросила я, как только официант принёс заказ.

— Нет, пожалуйста, у нас что поминальный обед? — поморщился Зенф. — Где стол был яств, там гроб стоит?

— Нет, ты послушай! Я тогда приехала в компанию с Анной Викторовной. Первый раз всех увидела. Боялась чего-то — жуть! Сидела скромно на диванчике, и тут ворвался ты, что-то требовал от Вальтера, по столу кулаком стучал. Признаюсь, я тебя испугалась, думала, начальник отдела, сейчас ещё под горячую руку попаду и меня выгонят, как с секретного объекта.

— Ничего оригинального хотя бы, — Макс покачал головой и взялся за приборы.

— А я подумала, какой кошмар, я не хочу тут работать, я сбегу сразу, если меня отправят работать с тобой.

На последних словах он снова подмигнул мне с улыбкой, но мне было совсем не весело. Я и представить не могла офис без Макса. Без его иронии, искромётных, а порой и глупых шуток, без его пафосных подготовок к презентациям, без наших весёлых уроков немецкого по средам после работы, по выходным — за чашкой чая в его квартире. Как теперь без этого? Я держалась перед ним, но никак не могла поверить в его слова.

Было ощущение что компания распадается. Ничего не будет так, как прежде. На место Макса рано или поздно найдут нового человека, и всё будет по-другому. Даже если Дора и правда уйдёт, я расстроюсь. Конечно несоразмерно моей печали от ухода Макса, но все же. Атмосфера разрушится. Та атмосфера, где случились мои первые неудачи и победы, первые слёзы и радости, нелепые переживания из-за несуществующих отношений Доры и Вальтера, где случилась нелепая драма с Матиасом, который, к счастью, сейчас вообще испарился, как и все мои верные подозрения о нашей близости, которой не случилось.

Хм, я сорвала свой большой куш, как и хотела: я на хорошем счету у начальства, иду ко всем намеченным целям. Медленно, но верно. Фогель-старший даже запомнил моё имя…

— Ты знаешь, теперь я бы не хотела, чтобы и Дора уходила. Она мне начала нравиться, — я схватила салфетку и прижала к глазам.

— Дожили, мать! — Макс нежно взял меня за запястье. — Ты чего? Я ведь даже не в Америку уезжаю, а всего лишь в Чехию! Да пусть бы и в Штаты. Мы всегда будем вместе. Мир — он вот такой теперь, — мой друг взял в руку яблоко и сжал.

— Нет, теперь ты не понимаешь, здесь всё будет другим…

Зенф отставил принесённый обед. Я до сих пор так и не притронулась к своему салату. Лишь отпила немного сока.

— У меня будет важная просьба к тебе, — Макс посмотрел мне в глаза. — Усынови Крохотульку. Я хочу, чтобы он остался здесь. Ведь он слишком много знает об этой компании, чтобы её покинуть и выехать за рубеж. — Зенф рассмеялся. — Нет, я серьёзно.

Мы непозволительно долго засиделись в ресторане, а после ещё медленно-медленно побрели по парку до офиса и даже позволили себе отдохнуть от хорошего обеда на тёплой скамейке под старой развесистой берёзой.

С запада грозно надвигались огромные тучи, а это и хорошо — пусть пойдёт дождь, он так нужен мне: остудить всё, что я узнала сегодня. Совсем скоро, под этим самым дождём по сверкающему от ливня городу Макс отвезёт меня к Вальтеру, как и обещал (иначе боялся, что трусость не позволит мне добраться до господина Брандта).