— Это не проблема, — господин Брандт снова искренне улыбался, — я помогу вам.

— Вы обещаете?

— Самым серьёзным образом.

Грань, где нащупать ту грань? Как перейти от сухого, но абсолютно двусмысленного диалога на прежний уровень? Хотя бы снова на «ты». Каждую секунду так хотелось выпалить: «Прости меня! Это всё оказалось не правдой!», но всё время казалось рано и неуместно. Словно в компьютерной игре мы проходили первый уровень, уже один раз прогорев, потратив одну жизнь. Нам обоим всё так знакомо, мы точно знаем, что будет дальше, но словно есть какие-то ограничения и правила.

Сама я не знала, как начать разговор, чтобы прийти к доказательствам своей невиновности. Как собрать ту папочку «Дело № 1», первое и последнее? Приложить все свидетельские показания, скриншоты с экранов, где отобразилось бы время звонков в цепочке Рита-Матиас-Макс той злосчастной для меня ночью…

— Спасибо, — снова тихо ответила я и поднялась, довольно, на сегодня хватит. — Господин Брандт, проводите меня, пожалуйста, мне пора.

— Завтра я уже буду в офисе, — он снова словно потерялся и не знал, как меня задержать хоть на несколько минут, но я всем видом показывала — я спешу, но рваться мне было некуда. Тот же Макс, как только проводил меня до подъезда, сделав звонок по домофону, быстро смотался.

— Рита, я не должен этого говорить, но… — только я открыла дверь на выход, как Брандт остановил меня: — Матиас… он сказал, это случилось всего один раз. И что виноват только он — напоил крепким вином и не смог устоять… Чёрт, я зачем-то сказал это… Рита, это всё правда?

Негодяй! Какой же Матиас всё-таки негодяй! Зачем он соврал и Вальтеру?! Чтобы было не так обидно получить по морде?!

Еле собравшись и не выдавая эмоций, я спокойно ответила:

— Вы можете мне не верить после нашей последней встречи, но нет, это полная чушь. Это — ничем не оправданная подлая ложь. Он соврал всем: и мне, и вам. Это — большой и запутанный круговорот вранья в одной маленькой компании. Просто знайте, господин Брандт, это всё оказалось неправдой. А если нужно, я докажу. До завтра, господин Брандт. Буду рада видеть вас снова в офисе.

Это был тот самый солнечный и прохладный вечер, когда Вальтер улетел в Германию. Тот самый нулевой день, когда всё на самом деле закончилось.

После короткой стычки со Славой у своего дома я бросилась к Брандту и сказала, что буду жить у него. Вот так, сразу же в тот день, когда он передал мне ключи от квартиры. Ещё пять минут назад Вальтер планировал спокойно собрать небольшой чемодан, заехать к Матиасу, который тогда ещё и недели не пробыл в России, и сразу выезжать в аэропорт.

После моей неожиданной просьбы всё изменилось. Без лишних расспросов насчёт Славы и этой неприятной беседы я сама просила Вальтера не задавать вопросов, всё смогу открыть позже, мы мчались к нему.

В квартире слово за словом, движение за движением я оказалась на коленях у Брандта, пока он впервые так нагло и откровенно ощупывал мои бёдра через тонкие обтягивающие джинсы. Мой организм всё ещё не мог дать зелёный свет на самое откровенное, но мне так хотелось взять то, что получится. Мы снова жадно целовались, и, казалось, нам не нужно раздеваться, чтобы закончить начатое. И опять я так отчётливо чувствовала его желание через плотную ткань брюк. Ещё мгновение и Вальтер спустился на ранее запретную зону — он немного расстегнул лёгкую блузку и прикоснулся губами к моей шее. Не знаю, что заводило меня больше и больше — его чувственные движения или новые ласки.

Совершенно потерянная в этой сладости, я чуть отстранила Вальтера, медленно расстегнула пуговицы и сняла блузку, оставшись в одном белье. Тяжело дыша, Брандт смотрел то в глаза, то осторожно опуская взгляд ниже. Очень рискованно! Я точно знала, что активным действиям, развязке тогда не бывать и дразнила моего любимого мужчину всё больше.

Вальтер мягко провёл рукой по обнажённой спине, подбираясь выше к застёжке, с которой справился без труда, и прикоснулся губами к моему уху:

— Рита, я так хочу тебя.

Приняв это за последний позволительный шаг, я накрыла ладонью бюстгальтер, только бы он не обнажил грудь, и слезла с разгорячённого Брандта с такими привычными для себя словами на русском:

— Идиотка! — я закрыла глаза и помотала головой.

Схватив с пола блузку, я устремилась в кухню, где судорожно оделась. Но увидеть Вальтера мне больше не довелось: одним неуклюжим движением я смахнула чашку со стола. Она разбилась с неестественно звенящим звуком.

Я сразу проснулась и, только осознав, что я дома в своей кровати, рассмеялась. Один только сон даёт мне возможность хоть как-то развлекаться. То пренеприятное видение с ненавистным Матиасом в парке, то теперь самое желанное с Брандтом в главной роли.

Эй, подсознание, ты позволь прочувствовать всё до конца, иначе очень обидно получается!

Часы показывали всего шесть утра, а в комнате уже становилось душно. Легко поднявшись с кровати совсем без желания немного поваляться, я открыла балконную дверь и выглянула на солнечную шумную улицу. Город и его обитатели — что люди, что пернатые — как будто и не ложился спать. Только не так много машин колесило по дорогам.

Закрыв глаза, я попыталась вернуться в прекрасный сон и пережитое в нём, так коротко, так мечтательно. Если бы только можно было вырезать куски из монолитной плёнки жизни: чик-чик и пару кадров убираем, эти — склеиваем. Я бы сделала так с долгим эпизодом без Брандта. Оставила бы тот самый приснившийся мне вечер и подставила бы утро, когда он вернулся из Германии. Если бы, да кабы… А Макс? Сколько всего произошло с ним, такой ценный кадр никак нельзя выпускать!

При мыслях о Зенфе, я вспомнила, что сегодня — его последний день в офисе. После работы он хотел устроить небольшую вечеринку, немного посидеть с теперь уже бывшими коллегами на дорожку. Наверное, нужно было бы что-то подарить ему на память, но, зная Макса, — не самая лучшая идея отягощать его всякой сентиментальной ерундой.

Рабочий день выдался вялым и каким-то слишком обычным. Не знаю, каких причудливых задач или небывалого настроения я ожидала, но вечер пришёл так же незаметно и тихо, как всегда. И только с его наступлением все оживились.

Наши девушки — пара «итальянок», Дора и Леночка — заведовали продовольственной частью, пока мужчины сдвигали столы. Много кого мы не ждали. Не было надежды, что господин Фогель-старший хотя бы заглянет к нам на огонёк, но он появился. Его визиты — совсем не частый случай. Наш немецкий начальник — полная противоположность господину Тихонову, как внешне, так и по характеру. Виктор Палыч — весёлый, словоохотливый, часто крутится у кого-то в кабинете, не важно, нужна ли его помощь в ту минуту или нет. Высокий худощавый и седовласый Фогель-старший очень замкнутый и довольно хмурый. Его редко застанешь и в рабочем кабинете. Только не сегодня. Он показался у Зенфа, когда ещё даже ничего не было готово к нашим скромным посиделкам, и с улыбкой оглядел всех нас.