— Не уберегли такого ценного кадра, — с укоризной покачал головой Тихонов.

— Господин Зенф, мы всегда будем рады видеть вас в нашей команде. В любое время, если надумаете вернуться, — Фогель пожал руку Максу. — Спасибо за прекрасную работу.

— Буду заезжать в гости.

— Обязательно.

— Кристиан, вы присоединитесь к нам? — из всех нас только Вальтер мог обращаться к начальнику по имени.

— Большое спасибо, у меня ещё дела, — Фогель-старший снова добродушно улыбнулся и оставил нас. Скорее всего немец, как и, сказать по секрету, я, не был фанатом офисных вечеринок.

— Почти всё готово! — весело рапортовал Макс, подняв небольшую бутылку коньяка и разглядывая её содержимое на свету.

— Подожди ещё немного, сейчас, — Дора взяла в руки маленькую консервную банку, — тут Леночка привезла какой-то деликатес… Открыть надо.

— Сюрстрёмминг? — засмеялся Макс.

— Да ну тебя! — Партугас, сморщив носик, махнула рукой на Зенфа: — Ты зачем эту гадость вот прямо перед едой вспомнил, фу!

— Дора, давай открою, что там у тебя, — серьёзный Вальтер пришёл на помощь коллеге, пока Макс всё ещё что-то пытался отыскать на бутылке или внутри неё. Наблюдая за всей суетой на расстоянии, как в свой первый приезд в «Фогель и Ко», я просто решила, как маленький ребёнок, не мешаться под ногами.

Партугас и Брандт — два опытных специалиста — до сих пор воевали с крошечным деликатесом, для открытия которого не нашлось консервного ножа. Даже у Лаврецкой в кабинете — в месте, которое всегда славилось самыми неожиданными кладами.

— Может, ну его, — разумно предложила Дора.

— Нет, вы должны это попробовать! — настаивала Лена. — Где-то в нашем кухонном уголке была простая открывашка. Разбаловались, понимаешь, благами цивилизации.

Ещё момент и Лаврецкая, как фокусник, невесть откуда добыла такое простое и нужное орудие.

— Держи, Вальтер.

— Сто лет такие не видел, — господин Брандт с подозрением посмотрел на прибор, но сильной рукой умело и быстро вонзил остриё в крышку.

Только я отвлеклась на Макса, который у окна с кем-то говорил по телефону, сыпая шутками-приаутками, как коротко вскрикнула Дора.

— Ой, ой, ой, — чуть не визжала она.

— Что такое? — с готовностью я вскочила с диванчика и подошла к ним. Партугас огромными голубыми глазами, закрыв рот рукой, смотрела на левую руку Брандта. Указательный палец страшно кровоточил, заливая ладонь. Вальтер, по всей видимости, то ли растерявшись от неожиданности, то ли от реакции Доры, стоял, схватившись за запястье, с совершенно потерянным видом.

— Ой, нет, — Партугас резко вдохнула и отвернулась, — я не могу, — и убежала к Максу, который одновременно пытался поддержать телефонный разговор и высматривал наше место происшествия.

Вид крови никогда меня не пугал — обычная ситуация, с кем не бывает. Вместо того, чтобы охать и ахать, не теряя ни минуты, я аккуратно тронула Вальтера за руку, всмотревшись в масштаб ранения.

— Господин Брандт, давайте скорее в наш кабинет, — позвала я, — у нас есть аптечка. Нужно же срочно обработать. Да и вы сейчас весь костюм себе испачкаете.

Без лишних слов и телодвижений я решительно потянула Вальтера в наш 43 кабинет. Рана, которая сначала показалась сущим пустяком, такой совсем не была. Позабыв о намечающейся вечеринке, не слыша глухой смех за стеной, я думала только об одном — как помочь Брандту, который бодро сказал: «Пустяк», но и сам понимал — кровь никак не унималась.

— Сейчас, сейчас, — как малое дитя, успокаивая, я хлопотала над Вальтером. Быстро расстегнула пуговицы на манжете пиджака и рукаве рубашки. Сильным движением отогнула их вверх почти до самого локтя и сосредоточенно принялась обрабатывать рану. Крутясь вокруг господина Брандта, я старалась не замечать с какой благодарностью он смотрит на меня и как реагирует на каждое прикосновение. Вряд ли можно было говорить, что его тревожила сильная боль от глубокого пореза, а моё беспокойство ему нравилось.

Наконец, сидя прямо на корточках перед Вальтером, всматриваясь в свою работу, я с облегчением посмотрела на его перевязанный указательный палец и выдохнула:

— Всё, жить будете, господин Брандт.

— Спасибо, — он протянул мне здоровую правую руку.

Я обхватила его тёплую ладонь и заглянула в глаза, сказав:

— Видимо, беда не приходит одна. Снова на больничный? — неудачная шутка обернулась самым удачным продолжением.

— Если только вы, Рита, обязуетесь привозить мне документы каждый вечер, — так мягко и ласково сказал Вальтер.

— Вот ещё, — наигранно небрежно бросила я с улыбкой и поднялась. — Раньше хотя бы Макс мог подбросить меня, а теперь… Отправлю вам на личную почту.

— У вас осталась моя записка?

— Конечно, в папке с самыми ценными бумагами, — у меня не было сил смотреть в его глаза, и я отошла к подоконнику.

Услышав приближающиеся шаги, я застыла в самом трепетном ожидании.

— Никакой больничный мне не нужен, — Вальтер оказался совсем рядом, — не хочу быть долго там, где не могу видеть вас, Рита.

— Завтра у меня защита диплома, — довольно холодно ответила я — быстро сдаваться всё ещё не хотелось, — мы всё равно не увидимся. Или я буду поздно вечером в офисе.

— Я могу подвезти вас в университет? Мне нужно увидеть Анну.

— Анна Викторовна завтра будет очень занята. Боюсь, вы зря потратите время на поездку со мной.

— Никогда, — сказал шёпотом Вальтер и сильные руки легли мне на талию.

Чьи-то шаги по коридору ничуть не потревожили нашу интимную сцену — мне было безразлично, если кто-то нас сейчас увидит.

— О! — я услышала голос Макса. — Брандт, только не говори, что ты порезался специально, чтобы воссоединиться с возлюбленной Ритой. Вот, что по-настоящему нужно мужику — забота, самая банальная забота, и он растаял.

— Зенф! — одновременно сказали мы с Вальтером и засмеялись.

— Давно бы мне сказали, я бы порешал все вопросики, — он махнул рукой, — хорош обжиматься, идём тусить!

Всего три месяца назад защита дипломной работы виделась мне главным событием моей 23-летней жизни. Огромным рубежом, за которым не просто ничего не проглядывается, но ничего нет определённого, никакой карты, никакого маршрута. Был один огромный призрачный план — через год уехать за магистерской степенью в Германию, а на что потратить время до этого события — где работать и как оборонять личную жизнь — совсем не ясно.

Одна апрельская поездка изменила всё. Один человек — Анна Викторовна — так круто перевернула все задумки, подобрав мою кандидатуру для компании, о которой я знать ничего не знала.