Ей-богу, моя растерянность понятна, думаю, такого поворотасобытий не мог ожидать никто.

– Нет, – прошептал Владлен, – я более никогда не встречалсяс ним.

– Документы у вас? – еще больше изумилась я.

– Нет.

– А где?

– У Николая.

– Вы же секунду назад утверждали, что не встречались сдругом. Зачем сейчас врете?

– Я говорю правду.

– Странная она у вас какая-то, одна правда противоречитдругой.

– Вы просто не дослушали.

– Так продолжайте.

– Николай вручил мне адрес и велел привезти папку на дом кего знакомой.

Владлен, получив документы, тут же отправился в указанноеместо. Это опять оказался один из спальных районов столицы, но не тот, в которомвысятся новые и относительно комфортные дома. Нет, дорога привела поэта вдвенадцатиэтажку из грязно-серых блоков, между которыми ярко чернели швы,входная дверь не имела ни кодового замка, ни телефона, лифт частенькоиспользовали вместо туалета.

В темной прихожей крохотной квартирки стояла маленькая,согбенная старушка.

– Я принес вашему коту сухой корм, – старательно произнесВладлен пароль, – меня предупредили, что он любит набор из птицы – курица,индейка, утка.

– Нет, – прошамкала бабуся, – Василий предпочитает говядину,но съест и ваш подарок, с голодухи все сожрешь.

Ответ был дан правильно, и Владлен вручил пенсионерке папку.Богоявленский, правда, не ожидал, что придется иметь дело с древней теткой,более всего похожей на Бабу Ягу, но Шнеер дал четкие инструкции другу.

– Есть пароль, – внушил он, – выучи его как следует, и еслиотвечающий ошибется, допустим, переставит слова в отзыве или употребит иные,расширит ответ, просто уходи. Перед тем как позвонить в квартиру, внимательноосмотрись. Перед дверью должна лежать рваная тряпка из темно-синего махровогополотенца, а на подоконнике обязательно стоять пепельница, железная баночкаиз-под консервов «Судак в томате». Если тряпка окажется мешковиной или еевообще не будет, а окурки сложены, допустим, в тару из-под растворимого кофе,немедленно уходи, да не езжай сразу домой, а попетляй по улицам, присмотрисьосторожно, не идет ли за тобой долгое время один и тот же человек. Ясно?

Владлен испугался еще больше, но закивал. Ему было некуда отступать,оставалось лишь вспомнить пословицу про гуж [33].

Но никаких заминок не произошло, старушенция спокойно взялапапку, и Богоявленский ушел.

– Адрес конспиративной квартиры помните?

Богоявленский покачал головой.

– Нет.

– Вообще?

– Ну… нет.

– Можете описать дорогу?

– Метро «Юго-Западная».

– Отлично. Дальше.

– Э… э… э… там есть автобусная остановка.

– Их, насколько помню тот район, у метро много. Какой номер?

– Не помню.

– Ладно, говорите дальше.

– Следует сесть в общественный транспорт, проехать домагазина «Продукты».

Я тяжело вздохнула, да уж! Точнее адреса и не придумать,проехать несколько остановок на автобусе не пойми какого номера и найтигастроном. Скорей всего, что лавка с харчами теперь торгует сантехникой,мебелью или вообще закрыта.

– Название улицы?

– Выпало из памяти.

– Совсем?

Владлен закивал.

– Ну хоть что-нибудь припомните! – в отчаянии воскликнула я.– Давайте попытаемся вместе, ну-ка, было тепло или холодно?

– А как сейчас, – ответил Владлен, – темно и сыро, я продрогдо костей, автобуса прождал, потом еле в него влез, а когда внутрь попал,страшно кофе захотел. Рядом со мной женщина стояла, похоже, она из магазинаехала, «Арабику» везла, из ее кошелки аромат по всему автобусу шел. Я, когдапотом от старухи вышел, двинулся назад и вдруг вижу: гостиница, громаднаятакая, целый квартал занимает. Я обрадовался, вошел внутрь, отыскал кафетерий изаказал эспрессо, принесли дикую гадость за бешеные деньги.

Я испытала настоящую радость, иду правильным путем, Владлен,как многие творческие люди, обладает отличной, но избирательной памятью. Кто-тозапоминает очень ярко и четко окружающий пейзаж, другой способен везде увидетьцифры, третий припомнит запах, вдохнет запах духов и мигом сообщит, где, когда,при каких обстоятельствах уже наслаждался подобным ароматом. А Владлен –коллекционер ощущений. На улице холодно и сыро, в автобусе тесно, но приятнопахнет, кофе имел мерзкий вкус… Но гостиница около метро – это здорово, покрайней мере, теперь ясен район нахождения блочной башни.

– Замечательно, – воскликнула я, – давайте попытайтесь ещечто-нибудь припомнить. Идете к нужному дому, дождь, слякоть, холод, хотитекофе, под рубашкой папка, она небось прилипла к вам, очень противное ощущение.

– Верно, – неожиданно улыбнулся Владлен, – но вытащитьдокументы я боялся, всю дорогу их к себе судорожно прижимал и, представьтесебе, поднялся на нужный этаж и уронил ее! Перепугался до одури, хотя, еслиразобраться, чего я боялся? Бумажки не хрустальные, разбиться никак не могут,испачкаться тоже, папчонка на «молнию» закрыта, вывалится им невозможно, никтоиз этих плохо воспитанных детей ничего не понял. Вот учительница милойоказалась, стройненькая, хорошенькая, сначала шалунам замечание сделала, потомпередо мной извинилась.

– Какие дети? – спросила я. – Откуда?

Владлен выпятил губы.

– Старуха на последнем этаже жила. Вот, видите, я вдругвспомнил, лифт дальше не шел, но прямо от квартиры бабки вверх, на чердачноепомещение, вела лестница. Вся стена была размалевана рисунками: зайчики,птички, бабочки, медвежата, и еще была надпись «Клуб «Радуга», понимаете?