По бокам проносились высокие стены, несло жаром, по улице встрахе разбегался люд, сзади звенели железом и орали, улица тянуласьотвратительно прямая и широкая, Рагдай наконец отыскал перекресток, Залешанинне отставал, улица чуть сузилась, пошла изгибаться, над головами висели веревкис бельем. Рагдай ухитрился подпрыгнуть, достал в прыжке кончиком меча,Залешанин слышал, как за спиной повалилось мокрое белье, обрывая другиеверевки, задерживая преследователей.

Наконец улочка свернула, у Залешанина появилась безумнаянадежда, что сумеют оторваться от погони, но Рагдай внезапно выбрал наперекрестке самую широкую улицу, понесся, все еще способный двигаться, драться,будто не тащил на себе столько железа.

– Куда прешь? – закричал Залешанин на бегу. – Тамнароду больше, чем тараканов в хате!

– Здесь… – прокричал Рагдай на бегу, – иначе…

– Что? – заорал Залешанин. – Тараканы не такие?

Они неслись прямо на толпу. Залешанин задыхался, глаза лезлина лоб. Щит больно молотил по спине. Он стиснул зубы, готовясь к драке, ноплотная толпа впереди вдруг подалась в стороны, начала разбегаться. Здоровыемужики, как вспугнутые куры, кидались в стороны, сбивая с ног женщин и детей.

Это не Русь, успел подумать он в разгоряченном изумлении.Там бы сразу кинулись наперехват, не раздумывая. А здесь – моя хата скраю, я ничего не знаю…

Даже когда сшибли чей-то торговый стол, а стекляшкипосыпались по всей улице, хозяин не кинулся вдогонку, хотя мужик здоровенный,что-то заголосил вслед о страже, куда смотрят, за что мзду берут, крики сзадистихали, но топот сапог тише не становился. За ними гнались упорно, городскаястража уже отстала бы…

Рагдай и Залешанин бежали через переулки, кровь текла изпробитого плеча богатыря все сильнее, он был бледен, дышал тяжело. Залешанинтащил упорно, но в голове мутилось от слабости, дыхание вырывалось с такимихрипами, что обжигало горло. Рагдай надсадно сипел, изо рта потекла струйка крови.Он уже не уговаривал оставить его, а Залешанин тревожился, не пробило ли томулегкие, вон даже пена кровавая с губ… Хотя легкие вроде бы ниже плеч…

Погоня слышалась все ближе, кольцо смыкалось. Рагдайвстряхнул головой, глаза ввалились на бледном как смерть лице.

– Ну, все… дальше и ты не сможешь…

– Ты… прав… – прохрипел Залешанин.

Он прислонился с ним, не выпуская из рук, к каменной стене.Рагдай сунул два пальца в рот, пронзительно свистнул, перевел дух, свистнулеще, теперь уже в четыре пальца. Залешанин тупо смотрел сквозь разъедающийглаза желтый пот, вонючий и едкий, будто луковицей потер, голоса послышалисьсовсем близко, на этот раз донесся и яростный лай собак…

Внезапно слева наперерез по узкой улочке выбежало с десятокгородских стражей. Толстые, неуклюжие, но все свежие, а тут руки разжимаются,ноги не держат, а прохожие разбегаются, прячутся за калитками, жмутся по углами в простенках, прячутся за карнизами, только бы не попасть в схватку.

– Бык! – прокричал Рагдай хрипло.

«Да что ты орешь, – мелькнуло в голове Залешаниназлое. – Тоже мне клич! Хотя бы «Русь» или там имя той, что народит тебемудрецов и героев…»

На них бросились с ходу, без переговоров. Явно уже знали илиуслышали про них, и Залешанин с усилием поднял палицу. Рагдай вскинул меч. Онипошатнулись от налетевшей волны человеческих тел, отступили невольно, спиныуперлись в стену, и тут оба поняли, что пришел смертный час, но даже перекинутьсясловом не могли, сражались, сцепив зубы и задержав дыхание, зная, что сейчасвсе кончится…

Звон железа и крики раздавались и совсем рядом. Когданеожиданно стало полегче, Залешанин рискнул скосить на миг глаза. Там кривыммечом сражался здоровенный мужик, а за его спиной умело орудовал узкоглазыйстепняк в богатой одежде. Часть стражи отступала перед их ударами, а когдаглаза мужика встретились с глазами Рагдая, он гаркнул зло:

– Печеный!..

– Дальше, – потребовал Рагдай.

– В боку… нож точеный, – ответил мужикзадыхаясь. – Отступайте вдоль стены… Черт бы вас побрал…

– Спасибо, – прохрипел Рагдай. В горле у негосипело, глаза закатывались.

Залешанин подхватил витязя под руку, в ладони стало липко игорячо, потащил вдоль стены. Узкоглазый отступил, пробежал вперед, что-токрикнул. В стене отодвинулась неприметная калитка. Залешанин, нераздумывая, ввалился, таща Рагдая. За спиной слышались озлобленные крики, звонжелеза, ругань, потом внезапно – восторженные крики, отчаянный рев, вкотором были злость и разочарование…

Залешанин был в малом дворике, Рагдай вопросительно поднялголову, глядя на смуглолицего. Тот с саблей в руке выждал, когда в проем нырнулчернобородый, быстро захлопнул калитку, задвинул толстенный засов, и всечетверо по знаку чернобородого побежали через дворик к зияющему входу в дом.

Они пронеслись по комнатам, чернобородый что-то кричал набегу, выбежали в другой дом, пробежали снова через дворик, затем через сад,выбежали на улочку, долго неслись вдоль высокой стены из накаленного камня,нырнули в калитку, вбежали в дом.

Сильные руки подхватили Залешанина, густой голос прорычал:

– Что с ними, Козьма?

– Не знаю, – ответил до грохота в ушах голос, в которомЗалешанин узнал голос чернобородого, – они крикнули заветное слово.

– Эк угораздило…

– Да, нам не позавидуешь…

Залешанин чувствовал, что сидит на лавке, упираясь спиной встену. Заботливые руки стирают мокрой тряпкой с лица пелену мутного пота.В ушах грохотала копытами конница, так могла нестись только ордастепняков, не сразу сообразил, что стучит, едва не выпрыгивая, его сердце.В помещении стоял надсадный прерывистый свист, но скоро сообразил, чтосвистит в его раскаленной бегом ­груди.

Рагдай сидел рядом, его тоже обтерли мокрой холоднойтряпкой. Залешанин видел, как витязь жадно ловит языком холодные капли, незамечая, что смешаны с его горько-соленым потом. В комнате суетились люди,переговаривались негромко. Звякал металл. После яркого солнца Залешанин струдом различал лица.

Чернобородый сказал с досадой:

– Угораздило же услышать это словцо!.. Теперь всенажитое – коту под хвост. А сколько карабкался наверх, состояниесколачивал, в совет квартала вышел… Уже вся восточная пристань моя… почти всямоя, одного ромея осталось дожать – и все склады, таверны, причалы… эх…все перешло бы под мой кулак.

Залешанин слушал не понимая, а Рагдай, ему перевязывалираны, сказал утешающе:

– В другом месте наживешь…

– В другом, – огрызнулся чернобородый зло. –Это не мечом махать, здесь годами карабкаешься со ступеньки на ступеньку!А мне опять с пустого места…

– Ну, великий князь золотишка подкинет…