Жандарм оказался рядом и втянул воздух, проверяя: не пьян ли я? Ему, понятное дело, было от чего недоумевать, когда вот так, посреди бела дня, какой-то явно не принадлежащий к высшей касте обыватель обращается с подобной просьбой. Кем он может быть? Проводником таинственных пришельцев? Ну уж нет, такая версия будет рассматриваться в последнюю очередь. Есть варианты симпатичней. Алкоголик, наркоман или же обычный городской сумасшедший, каких сейчас немало на улицах крупных городов.

– Где вы работаете? – спросил жандарм, буравя взглядом.

– Какое это имеет значение? На данный момент нигде не работаю. Но ещё пару лет назад был радиомонтажником на предприятии по обслуживанию всяких приборов для пассажирских самолетов.

– Пару лет назад мой шеф был обычным патрульным, и оттуда уже плюхнулся в кресло комиссара, поэтому ваша просьба не может быть выполнена.

– Почему?

– Потому что он не разговаривает с неудачниками, тем более на всякие глупые темы.

– Но тема вовсе не глупая, вот эти люди, что позади меня, они совсем не то, что вы думаете. Это посланцы…

– В общем, так. Если не хотите оказаться в кутузке, валите прочь. Все трое. Я достаточно ясно выражаюсь?

– Да. Но, боюсь, не понимаете до конца серьезности ситуации; это посланцы, и они способны послать куда подальше любого, кто попытается им помешать.

Говоря так, я ощутил некую двойственность между осознанием того, как глупо нарываюсь на вполне вероятные неприятности и чувством облегчения. Потому что делал то, что мог. Но в следующую минуту моя вера в посланцев окрепла, а вот жандарм, похоже, утратил веру в свою неприкасаемость. Или же она заметно ослабла.

Почувствовав себя оскорбленным и решив применить силу, он достал электрошокер, нажал на кнопку, а в следующую секунду лежал на газоне, ловя воздух ртом, не в силах шевельнуться из-за внезапной судороги.

– Равным за равное, – сказал Безымянный и пожал плечами: мол, а что такого?

– Я думаю, вам лучше всё же послушать меня и связаться с начальством, – торжествуя, сказал я.

– Это в интересах всего человечества! – сказал Сталат, но лучше бы он этого не говорил, потому что такие фразы всегда воспринимаются как неуместный пафос.

Жандарм, который быстро пришел в себя, достал рацию и что-то проговорил. Насколько я разбираюсь в людских повадках и жестах, сказал он вовсе не то, о чем его просили. Это подозрение подтвердилось буквально через тридцать секунд, когда вдали послышалась полицейская сирена.

– Похоже, он вызвал подкрепление. И, наверное, сообщил, что на него совершено нападение. Сейчас они будут здесь.

– Ну и что? – недоуменно уставился на меня Сталат.

– Ничего. Если этот оказался таким чурбаном, попросим тех, других, которые едут…

Патрульная машина с синим маячком, как в лихом боевике, остановилась прямо перед нами, её даже занесло от резкого торможения. Наверное, ребятам не хватало адреналина, вот и решили изобразить героев. Но общения как такового не произошло. Едва первый патрульный выскочил, направив на нас пистолет, а второй прокричал в микрофон что-то вроде «не двигайтесь, лечь на землю, стоять прямо, ноги раздвинуть», Безымянный переглянулся со Сталатом, и в следующую секунду автомобиль исчез. А вместе с ним и двое бедолаг, толком не успевших проявить свою власть.

– Они были слишком агрессивно настроены, общение ничего бы не дало. Так что обойдемся без них, – сказал Безымянный.

– Вы! Вы! Вы… – похоже, мысли первого жандарма, уже приготовившегося наблюдать, как будет отомщена его поруганная честь, путались, он только и повторял это «вы, вы, вы».

– А я предупреждал, что это не просто так, что мы не уличные ротозеи, теперь не обижайтесь, – пояснил я. – Давайте попробуем ещё раз, а то как-то у нас не заладилось с самого начала. Итак, этим двум посланцам, или парламентерам, и так и так можно назвать, сегодня нужно связаться с президентом или премьером нашей страны. Вот уж не знаю, кто там главнее. Вы тут прослойка между властью и народом, так что потрудитесь что-то придумать, а то сами видите…

Но жандарм нам попался упрямый, он снова включил рацию и, теперь уже едва ли не фальцетом, прокричал, что уничтожена машина с патрульными, и что всем-всем-всем, в общем, опять двадцать пять.

– А теперь что будем делать? – спросил Сталат.

– Будем ждать. Насколько я понимаю, сейчас сюда едет сразу несколько машин. Если с ними поступить так же, как с предыдущей, кое-кто наверху поймет, что происходит что-то странное.

– И тогда они пришлют ещё больше патрульных, – задумчиво проговорил Безымянный. Похоже, он начал догадываться, что будет потом, а я снова почувствовал какое-то прикосновение к моему сознанию, словами такое не описать. – Так это и был твой план? Ты его придумал с самого начала?

– Ну, а как по-другому? Вы что думаете, президенту или премьеру охота общаться посреди дня с каким-то случайным парижанином? Вы же сами мне внушили ничего не бояться. Пусть едут хоть все жандармы, вот только уничтожать их не нужно.

– Странно. Мне казалось, люди для того и выбирают себе вождей, чтобы можно было с ними говорить о самом важном. А что до машины и тех двоих – никто их не уничтожил. Просто исключили из реальности. Это временно. Не переживай.

На переживания времени не было. Первую сирену мы услышали через минуту. Елисейские поля – особое место, тут полиции до чертиков. Вторая раздалась с другой стороны, затем третья, четвертая, затем над нами прострекотал вертолет. А вот потом…

Безымянный взглянул на меня, я кивнул. И тогда он опять ударил мячом и щелкнул пальцами, и сирены затихли, а вместе с ними и стрекот вертолета.

– Теперь веришь? – спросил я нашего жандарма, уставившегося на то самое место в небе, где только что висела черная винтокрылая машина с логотипом спецподразделения жандармерии. – А ведь тебе предлагали по-хорошему, просто связаться с шефом, постараться его убедить…

– Да вы сумасшедшие! Теперь я его точно никак не смогу убедить! – жандарм наконец обрел дар речи и бешено вращал глазами.

– Ну, раз не сможете, вызывайте следующее подкрепление…

Спустя час Елисейские поля были окружены стянутыми по тревоге военными подразделениями. В воздухе реяла целая флотилия вертолетов. Половина из них была с логотипами новостных каналов, а к нам уже направлялся какой-то человек, изо всех сил машущий белым флагом, словно он пытался разогнать на небе облака. Кем он был, профессиональным переговорщиком или просто самым провинившимся сотрудником, нам без разницы.

– Знаете, есть такие люди, – сказал я посланцам, – их называют снайперами. Они могут с большого расстояния попасть прямо в глаз. Или в руку, или в ногу. Могут стрелять пулями, а могут ампулами с парализующими средствами, имейте это в виду.

– Не переживай. Никто не сможет причинить вреда, – ответил Сталат, – ни нам, ни тебе. Просто делай своё дело. Говори с ними. Это всё равно цветочки, все ягодки впереди.