– Это значит, дорогая матушка, что я не будуприсутствовать на балу в честь Йоля при Благом Дворе. – Я подала знакДойлу, и он отключил связь, прервав мою мать на полуслове.

Зеркало тут же загремело уже знакомым трубным зовом, но длянее нас не было дома.

Ее светлость герцогиня Розмерта позвонила на следующее утро,в такую рань, что мы все еще спали. Меня разбудил звон маленьких колокольчиковв утренней полутьме. Запах роз – визитная карточка Розмерты – был почтиневыносим. Очевидно, она давно уже пыталась нас разбудить.

Я попыталась сесть, но не смогла, оплетенная волосами Никкии руками Риса. Рис открыл свой единственный глаз и сонно заморгал.

– Который час?

– Рано еще, – сказала я.

– Насколько рано?

– Если уберешь руку, я посмотрю на часы.

– О, прости, – пробормотал он куда-то в пурпурныепростыни и убрал руку.

Я села и взглянула на часы.

– Восемь.

– Светлый Консорт, что еще стряслось?

Никка приподнялся на локте, пытаясь перебросить волосы заспину, и не смог это сделать, потому что на них сидели мы с Рисом. Мне оченьнравятся длинные волосы, струящиеся по моему телу, но я уже начала припоминать,почему я никогда не отращивала свои до такой длины.

Мы с Рисом подвинулись, высвобождая волосы Никки. Никкаприбрал свою шевелюру, не столько отбросив ее за спину, сколько распределиввдоль тела слегка растрепанным плащом.

Рис повернулся на спину – не для того, чтобыпродемонстрировать себя во всей красе, хотя и это ему удалось, но для того,чтобы разглядеть зеркало здоровым глазом.

Никка лежал позади меня, опираясь на локоть. Я сидела междудвумя мужчинами. Мне удалось повытащить достаточно простыней из-под всех, чтобыкое-как прикрыться. Нагота была обычным делом при Неблагом Дворе, но не приБлагом – он сильнее поддался человеческим предрассудкам. Все приняли подобающиепозы, и тут мы с Рисом одновременно сообразили, что кому-то нужно встать икоснуться зеркала.

– Черт, – буркнул он, скатился с постели, шлепнулпо зеркалу и шустро метнулся обратно, как будто мы позировали для камеры савтоспуском. Пытаясь забраться под простыню, он своим весом выдернул ее у меняиз рук, обнажив меня до бедер. Сам он в результате тоже оказался над простыней,а не под ней. У нас оставалась примерно секунда, чтобы выбрать – будем ли мылихорадочно сражаться с простынями, когда зеркало оживет, или с достоинствомпредстанем перед нашей аудиторией голышом. Мы оба выбрали достоинство. Рисрастянулся во всю длину, заложив руку за голову, – портрет отдыхающегоатлета. Я откинулась назад на Никку, словно на спинку кресла. Никка изогнулсяпозади меня так, что его тело меня поддерживало и обрамляло. Ему каким-то чудомудалось удержать свой кусок простыни, так что его пах был прикрыт.

В зеркале появилась леди Розмерта. Она была в густо расшитыхшелковых одеждах, на этот раз чуть более темного оттенка розового, ближе кфуксии. Темно-золотые косы перевивала розовая лента под цвет платья. Высокопоставленнаядама вся была розово-золотая, совершенная, будто кукла. Глаза трех оттенковзолота смотрели ярким и чистым взглядом, словно для нее утро началось ужедавно.

Ее улыбка слегка потеряла в яркости, когда она насразглядела. Она открыла рот и, кажется, забыла, что собиралась сказать.

Я ей помогла:

– Чем мы обязаны, леди Розмерта?

– Ах да. Да. – Она на глазах собралась, припомнивсвой долг. Похоже, в нем она нашла опору. – Король Таранис желал быпригласить принцессу на празднество в ее честь за несколько дней до Йоля. Мыкрайне сожалеем о недоразумении, связанном с балом. Мы, конечно же, понимаем,что принцесса должна участвовать в праздновании при ее собственномдворе. – Она улыбнулась, вложив в улыбку точно отмеренную дозу "мытак сглупили, но все исправим". Может быть, это было даже искренне.

Меня одолевала усталость. Никка и Рис взяли в привычкуделить на двоих ночи, которые им полагались со мной. Расчет, насколько явидела, был в том, что так каждый из них получал вдвое больше ночей со мной, ане в том, что кто-то из них имел виды на другого, но в результате мои ночиоказывались довольно бурными. На работе нас не ждали, так что мы не боялисьпроспать. А тут, здрасте вам – Розмерта, свеженькая как полевой цветок, ввосемь утра! Хорошему настроению не способствует.

С чего это король так упорно хотел увидеть меня до Йоля? Этокак-то связано с Мэви? Или с чем-то еще? Почему он хочет со мной встретиться?Раньше-то ему до меня дела не было.

– Леди Розмерта, – сказала я, пытаясь не выдаватьусталости. – Мне придется нарушить правила вежливости, но я должна задатьнесколько вопросов, прежде чем решу, ответить вам согласием или же нет.

– Разумеется, принцесса, – слегка поклонилась она.

– Почему мое присутствие настолько важно для короля,что он дает пир в мою честь за несколько дней до Йоля? Весь двор месяцамибывает занят приготовлениями к балу. Слуги и все ответственные за церемониидолжны на уши встать от мысли о еще одном пире всего за несколько дней передграндиозным праздником. Почему королю так нужно увидеть меня до Йоля?

Ее улыбка не изменилась ни на йоту.

– Об этом следует спрашивать самого короля.

– Прекрасная мысль, – согласилась я. – Неокажешь ли ты мне любезность устроить наш разговор?

Это выбило ее из равновесия: на красивом лице появилась растерянность.Обычно люди осознают, что с королями не пообщаешься напрямую. Но сейчас накарту было поставлено слишком многое, чтобы проявлять тактичность.

Розмерта пришла в себя не так быстро, как можно былоожидать, но наконец она сказала:

– Я спрошу его величество, есть ли у него время наразговор. Обещать не могу – у него очень, очень плотное расписание.

– Я не прошу тебя давать обещания за Тараниса, ледиРозмерта. И я не сомневаюсь, что у него очень плотное расписание; но мнедействительно нужны ответы. Я не смогу согласиться на этот пир, не получив их,и думаю, самым быстрым и простым путем будет попросить ответов у самого короля.

При этих словах я улыбнулась, копируя ее собственнуюотработанную улыбку.

– Я передам ему твое пожелание. Возможно, он свяжется стобой в ближайшее время... Не могу ли я дать тебе скромный совет предстатьперед ним в одежде и окружении, более соответствующем твоему положению? –Она говорила это с улыбкой, но в глазах отражалось напряжение, словно онаколебалась, стоит ли это говорить. А может, она прочитала на моем лице, что ядумаю по поводу ее совета?

– Полагаю, я предстану перед королем в том виде,который сочту удобным, Розмерта. – Титул "леди" я опустиланамеренно. Я превосхожу ее по рангу, и обращаться к ней по титулу было с моейстороны любезностью. Я вовсе не обязана была это делать.