Ветер ласкал меня, звал с собой. Он играл на моей коже,ворошил листья и траву вокруг покрывала. Листья шуршали и шептали. И теплым,хвойным ароматом эвкалиптов было окутано все вокруг.

Я повернулась на спину, чтобы смотреть, как качаются подветром деревья, чтобы чувствовать тепло солнца грудью и животом. Не знаю,услышала я его или просто почувствовала. Я повернула голову, легла щекой насобственные разметавшиеся волосы – и увидела его.

Гален был едва различим в трепещущей зелени листвы и теняхдеревьев. Зеленые кудри обрамляли лицо солнечной короной, тонкая косичка –единственное, что осталось от его роскошной длинной шевелюры, – змеиласьпо груди.

Он выступил из тени, и я увидела, что он обнажен. Его кожабыла безупречно белой с зеленоватым оттенком, как на перламутровой поверхностиморской раковины. Без одежды его торс казался длиннее, слегка расширяясьвверху, перед разлетом плеч, и внизу, к стройности бедер. Он был больше, чем яожидала, длиннее и толще, и рос под моим взглядом, словно Гален чувствовал, какя на него смотрю. Он пошел ко мне, переступая длинными мускулистыми ногами.

Наверное, я перестала дышать на секунду или две. В глубинедуши я не верила, что он придет. Я даже перестала надеяться. И вот он пришел.

Я подняла глаза к его лицу и увидела улыбку. Улыбку Галена,ту, от которой у меня замирало сердце с тех самых пор, как я доросла до того,чтобы что-то понимать. Я села и протянула к нему руки. Я хотела к немупобежать, но боялась выйти из круга деревьев, ветра и земли. Боялась оторватьот него взгляд, потому что стоило мне моргнуть – и он, наверное, растворился быв деревьях, как летний сон.

Он остановился на краю покрывала и медленно поднял рукунавстречу моей руке, пока наши пальцы не соприкоснулись, и от короткого касанияменя бросило в трепет, словно внутри меня вспорхнула стайка бабочек. Из моихгуб вырвался стон. Гален упал на колени на покрывало, опустив руки и не пытаясьснова меня коснуться.

Я поднялась на колени, повторяя его позу. Мы смотрели другдругу в глаза – так близко, что могли бы касаться друг друга, не прибегая кпомощи рук. Его рука медленно поднялась и замерла над моим обнаженным плечом. Ячувствовала его ауру, его мощь, теплым дыханием истекающую из его тела. Его рукапрошла сквозь дрожащую энергию моей собственной ауры, и два островка теплавспыхнули, потянулись друг к другу. Я боялась, что будет трудно вызвать магию,но я просто забыла... Я забыла, что значит быть фейри, быть сидхе. Мы сами былимагией, как были магией земля и деревья. Мы горели тем же невидимым пламенем,которое оживляло мир. Это теплое пламя вспыхнуло меж нами, заполнило воздухвокруг мерцающей, пульсирующей энергией, словно биением крыльев.

Мы поцеловались в облаке растущей энергии. Она текла изнаших губ, когда он склонился надо мной и я подняла лицо навстречу его губам.Поцелуй лег бархатным теплом на губы, потом внутрь рта, и сила Галена полиласьпо горлу и дальше в глубь тела. Когда мы обменивались магией Нисевин, поцелуйбыл резким, горячим, почти болезненным. Сейчас все было настолько нежнее,теплее, значительней – как первое дыхание весны после долгих морозов.

Его руки добрались до моего тела, обнажили мне грудь нарадость ветру. Гален оторвался от моих губ и склонился к грудям, взял их в ротодну за другой, перекатывая соски в теплой, льющейся энергии. Ладони обнялигруди, пальцы сжимались, пока я не вскрикнула. Руки скользнули вниз, по спине,к бедрам, пальцы нащупали край трусиков-бикини и потащили их вниз, ноостановились на согнутых коленях. Гален уложил меня на спину и стащил прочьпоследний клочок одежды.

Я впервые лежала перед ним обнаженная, и ветер струился помоему телу, по его телу. Он лег на локоть, нагое длинное тело было так близкоот меня. Я провела рукой по его груди, по животу и наконец коснулась его,теплого и настоящего. Я взяла его в руки, держала, такой твердый и теплый, иГален вздрогнул, закрывая глаза. Когда он открыл их снова, зеленые глаза былитак полны темным светом, темным знанием, что я задержала дыхание, а тело моевсе напряглось внизу. Я осторожно сжимала, ласкала его, и спина моего богавыгнулась, а голова запрокинулась, и я уже не знала, открыты его глаза илизакрыты.

Я сползала вниз, лаская его рукой, а он глядел в небо. Явтянула его в рот одним быстрым движением, и он издал глубокий, сладостныйстон. Я подняла глаза вверх, чтобы видеть его лицо, а он оторвал взгляд отнебес и посмотрел на меня. Его губы были приоткрыты, лицо – почти безумно.Дыхание вырывалось быстрыми вздохами, начинавшимися в животе, лившимися черезгрудь и выходившими из губ – образуя слово. Он выдохнул мое имя, словномолитву, взял меня за плечи и качнул головой:

– Я долго не продержусь.

Я подняла голову и толкнула его на спину. Встала коленямиему на ноги и взглянула вниз. Я так долго этого хотела! Я ласкала его телоодним только взглядом, запоминая, как сменяются оттенки его кожи – от белого досветлой весенней зелени, до темноты его напрягшихся сосков. Я провела рукой поего телу, ощущая кожу – мягкую, как бархат или замша, и не в силах подобратьслов, чтобы передать мягкость этой кожи и упругость и твердость плоти под ней.Но все эти годы я жаждала не только плоти. Я жаждала его магии.

Я призвала свою силу, будто теплое дыхание исходившую отмоей кожи, и его аура поднялась теплым морем и влилась в мою силу. Наша магияслилась воедино, как сливаются два течения в океане, смешиваясь, соединяяструи.

Я надвинулась на него, принимая в себя упругое тело дюйм задюймом, пока он не скрылся внутри меня. Он прошептал мое имя, и я склониласьдля поцелуя, я целовала его, чувствуя его внутри себя, соединенная с ним винтимнейшем из объятий.

Ветер погладил мне спину холодной ладонью. Я дернулась отэтого прикосновения и выпрямилась, сидя на Галене, глядя вниз на него. Я сноваслышала шелест деревьев. Слышала, как они шепчут друг другу, шепчут мне отемных тайнах, заключенных глубоко в земле, и чувствовала землю под нами. Ячувствовала, как под телом Галена в громоздком танце ворочается земля.

И мы влились в этот танец. Тела наши сплелись, мои бедра двигалисьвперед и назад, а его – вверх и вниз, так что мы создали двойной ритм,усиливавшийся от каждого движения, пока я не почувствовала, как выросло иокрепло его тело; и я плотно сжимала его внутри себя, держала его, обнималаруками, губами, каждой своей частичкой, словно он мог исчезнуть, если бы я егоне держала так крепко. Меж моих ног зародилось тепло, поднимаясь жаркой волной,лившейся по моему телу, пока мне не показалось, что я скинула кожу и уплылапрочь, к ветру и шепчущимся деревьям. Только горячая твердость Галена ещепривязывала меня к земле. Я ощутила, как он сбрасывает кожу, почувствовала, какрванулась наружу его магия, и на один сияющий момент мы перестали быть плотью икровью, перестали быть чем-то материальным... Мы были ветром, были деревьями,привязанными собственными корнями, как бывают привязаны воздушные змеи, помняодновременно о глубокой земле и о солнечном свете. Мы были нежным вечнозеленымзапахом эвкалиптов и густым теплым ароматом выжженной солнцем травы. Когда яуже не чувствовала собственного тела и с трудом припоминала, кто я есть, яначала возвращаться в себя. Мое тело возникло заново, и Гален все еще былвнутри меня. Его тело воссоздалось подо мной, и мы очнулись, жадно глотаявоздух, смеясь в объятиях друг друга. Я соскользнула с него и легла рядом вкольце его рук, прижавшись щекой к его груди, слушая быстрый, уверенный стукего сердца.