и начало второго сезона Совершеннолетия. Я снисходительно слушаю его лесть, хотя, читаю во взгляде презрение и насмешку. Будь моя воля, никогда бы не позволила тому, кто предал заветы Башни, чтобы пресмыкаться перед смертными, пусть и королями, получить не то что титул маркиза, а даже захудалого барона. А он будто издевается, вьется рядом, нарушая все правила этикета, расточает улыбки и непрестанно бьет по больному. Можно подумать, меня саму не бесит поведение Тайзаэля, что попробовал едва ли не каждую шлюху на Бенджармо, вынуждая задумываться о том, что делать с его ублюдками. Но Арсуан обещала помочь с этим вопросом, так что только благодаря этому продолжаю улыбаться и слушать все эти язвительные замечания. Особенно смешно было читать между строк предложение пойти по его же пути, предать все то, чего я добилась, став лишь приложением к его светлой персоне, рожая ему магически одаренных детей. Как же он жалок в своих мечтах.

Объявление церемониймейстера избавило меня от раздражающего присутствия хозяина приема, оповестив о появлении правителей данной Империи Хароса Фон Лоюза и его старшего сына — кронпринца Айроса. Под затихающую музыку неспешной походкой, стараясь сохранять величественное выражение лица, ступал дородный мужчина. Хоть он и был в преклонном возрасте, все же держал спину прямо, а внешность и улыбка располагали к себе. Что выглядело очень “мило”, особенно для тех кто не понаслышке знал о “особенностях” его характера. Чего стоит только история о почти публичном изнасиловании будущей Императрицы Миантариона после захвата территорий и убийства ее отца. Поговаривали даже, что именно тогда и был зачат шагающий рядом с ним юноша. Так что не удивительно, что рожденное дитя оказалось Крайтлисом. Но вот сам кронпринц вопреки всему вызвал у меня восхищение. Слишком красивый для обычного человека. Может, все дело в уверенном, хоть и несколько отстраненном взгляде чарующе ярких глаз? Или в том, что даже в скромном ритуальном одеянии Айрос привлекал куда больше внимания, чем я, потратившая несколько эрн на создание идеального образа. Хотя это вполне объяснялось его титулом. Так что, не мне тягаться с наследником самой богатой страны Крейстрала. Тем временем предмет моих размышлений подошел ближе, одаривая ощущением тепла, света, дома, маминых объятий и принятия. Не думала, что в холоде Ледяной Башни так истосковалась по этому. Кажется, я даже сделала к нему шаг, но вовремя одернула себя. Это все фальшь, иллюзия, действие Истока. А как иначе? Все же у него — Свет Сателиса. Не удивительно, что кронпринца с малолетства признали жрецом и епископом. Я хмыкнула и стала просто наблюдать, как на мило улыбающегося юного мага слетаются хищницы со всего зала. Они вьются, воркуют и строят глазки, а он, искусно притворяется, что не замечает их интереса, и с излишне детской наивностью отвечает на каждую кокетливую фразу искренним желанием помочь и отеческим покровительством. Браво… так ювелирно отшить этих размалеванных флеклей. Мое почтение.

Вечер тем временем продолжается. Светские мероприятия и щебетание возвращают меня в эмоциональное равновесие и привычное русло ничего не значащей болтовни. Возможно этому способствует и то, что Джаспер нашел себе очередную жертву и свободные уши.

И вдруг объявили о прибытии Главы темной Башни Трайскар. В голове бухнуло, но я привычно скрыла возникшее внутри замешательство. Вот только оторвать взгляд от дверей не смогла, хотя этого скорее всего никто даже не заметил, так как практически все взоры устремились туда же.

И вот я снова вижу его и не удерживаюсь от легкой ухмылки. Холодный и величественный Император темных земель Альтераниона явился, нацепив на себя столько артефактов, что это выглядело почти неприлично. И все они лишь для того, чтобы скрыть его могущество и ауру. Он почти полностью запечатал свою магию, только ради возможности находиться среди других и не воздействовать на окружающих этой ужасающей леденящей Пустотой. Лицемерно. И это меня называют Девой Льда, тогда кто он? Повелитель Морозов? Если бы они только знали его настоящего, уже бежали бы отсюда без оглядки, а не улыбались, заискивающе расступаясь перед этой парочкой Крайтлисов.

Хазаэль. Тот, кого я помню беспокойным и мечтательным мальчишкой, теперь стал мужчиной, что пленял взор и не мог не вызвать восхищение. Я даже не сразу узнала его, раньше он не прятал свои уши, да и белые волосы отражали цвет Истока. И кажется, у него были светло-голубые глаза, а теперь почти как мои. Иллюзия? Артефакт? Скорее всего, ведь выглядит как обычный человек, но какой же красивый. Даже с темными волосами он кажется куда симпатичнее моего жениха-эльфа. Внутри зашевелился червячок сомнения, а не поторопилась ли я тогда? Могла бы давно выйти замуж за этого красавца, от которого все еще так сладко пахло невинностью. Тряхнула головой, сбрасывая наваждение, теперь он — темный, враг, и что хуже, переметнувшийся, а это делает его еще опаснее. Наши взгляды встречаются, и он на миг улыбается мне, а я не могу, натягивая на лицо маску невозмутимости и равнодушия. Внутри клокочет, но отчаянно подавляю эмоции, следуя заветам Мастера, прячась за привычным образом Девы Льда.

По крупицам выдавливаю из себя собственные сомнения, вину и досаду на этих двоих. Я не нашла в Зарексе ничего от того охотника. Он — Темный Император, весь мир знает, как этот дракон жесток и опасен. И эту ауру, как бы он не пытался, не спрятать до конца. Этот образ — его истинная натура, а тот живой, мягкий, сочувствующий и понимающий охотник — ложь. Этот Зарекс — настоящий, его приближение вселяет страх и холод даже в меня. Хотя, казалось бы, я давно привыкла к стуже Ледяного Дворца. И Хазаэль — превратился в такое же чудовище. А может он всегда таким был. Или тот добрый и наивный юноша, что притащил собственноручно пойманного флекля, исчез вместе с утраченной искрой Лисмонса? Теперь он — убийца, безжалостно истребляющий всех несогласных, верный песик на поводке у своего Мастера и Повелителя. Сильный, возмужалый, дерзкий, такой отталкивающе-холодный и притягательно-желанный одновременно.

Музыка сменяется, сигнализируя о начале танцев, сердце замирает — ко мне прямой наводкой направляется Зарекс, распугивая кавалеров точно вылезший на водопой крокль, собравшуюся у ручья мелкую дичь. И я их понимаю, только сама подобной слабости себе позволить не могу.

— Дева Льда, надеюсь, вы не откажете мне в танце? — С пугающей нежностью в голосе обращается он, но при этом выражение глаз остается столь же бесстрастным.

— Ваше Величество, как я могу отказать… на столь любезное предложение. — Отвечаю, почти сумев подавить страх в голосе, и